Мора

— Мои крылья живы, брат! — хрипло сказал Даоран. Я сползла с подоконника, непонимающе глянула на обоих, — Ты — наша Пара во Тьме! Ты — чудо…

Нангаран пустил свою тьму в меня, готовя к своему проникновению. Она стёрла следы любви Даорана, обласкала лоно, будто сам он ласкал меня.

— Это значит, милая, что ты дала нам Полёт, — поянил он, прижимаясь ко мне со спины, а затем нагнул меня вперёд и сразу вошёл на всю длину. Я судорожно уцепилась за стену, потом за подоконник. Глядя на нас, Даоран снова возбудился и сейчас гладил своё орудие, опаляя голодным взглядом. Облизала губы и подмигнула ему, предлагая дать мне его. С протяжным, громким стоном, ворон ощутил мои губы на члене, я скользила по нему языком, кружила, мучила. Даоран спросил глазами, даю ли я ему свободу на жёсткие действия. Я поцеловала багровую головку и прошептала "ДА!", после чего он стал сам решать, как глубоко и сильно войти в меня, чтобы ему было хорошо. Оба закончили одновременно, вогнав члены так глубоко, так сильно!

Я стала возле стены, ноги подгибались. Сердце билось неистово, сильно, внутри ныло и горело от безумного секса с обоими. Вороны смотрели на меня, молчали.

— И что теперь? — спросила я, имея в виду, кто мы теперь друг другу. Ведь явно же, что они куда больше простых любовников. С теми, кого я брала в постель на ночь-другую я бы уже попрощалась. А с ними не могу… и не только с ними, как оказалось, все вороны так притягивают меня, как магнит просто!

— Всё будет так, как ты захочешь, — присел у моих ног Нангаран. Погладил их, большой палец нашёл в моём лоне бугорок и стал ласкать его, я сжала его руку, приказав продолжить потом.

— Мы согласны на всё! — подтвердил хрипло Даоран и втянул мочку моего уха в горячий рот, я завела руку за спину, притянув его ближе. Он понял и продолжил ласкать шею, плечи, — Младшие?

— Младшие? — вопросом на вопрос ответила я, растерявшись, представив, как отреагирует муж. А ведь ещё нужен второй официальный супруг! Чтобы власть не находилась в одних руках. Нет, Мунон в плане сумасбродства и самодурства просто прелесть — никогда не замечала за ним глупости и неблагоразумия. Но всё же, предки мудро поступали, разделяя власть и наделяя дочерей двумя супругами, — Ладно… Но не наглейте! Муни всегда первый, потом Али и Суан. Потом вы… Вы… а-а-ах! Вы не против?

"Нет" — лаконично ответили оба и подняли меня, чтобы взять вдвоём. Теперь они проделали это с лёгкостью — я была мокрой от их ласки, я доверилась им и пустила в свой круг, моя тьма окутала их мягким покрывалом, показав все мои чувства. Нежность и неспешность, с какой они стали любить меня, показала, как важно им моё мнение, как они рады. Мы сплелись тесно, страстно, я шарила руками по их спинам, рвала их вороные волосы, стонала и всхлипывала от наслаждения. Нежные поцелуи сыпались на плечи, шею, на открытые уста. Сильные руки сжимали меня за талию и бёдра, оба они скользили внутри, заполняя всю без остатка. Надоело нам нескоро — только тогда, когда нас стали звать за дверью. Тогда мы решили не дразнить остальных. Вороны довольно хохотнули и ускорили толчки до безумных! Я улетела, потерялась, вспыхнула как звезда. Но это ещё не всё… Они оба сжали челюсти на моих плечах, вероятно ставили метки. Да, я знаю о метках: когда-то учитель сказал мне, что Фаори может сделать это, и чтобы я не дала ему так поступить.

— Тьма никогда ещё не была такой, — рассмеялся Даоран и качнулся снова вперёд. Ещё? О, боги! Нет, выскользнули, зацеловали по очереди, вырывая меня из рук друг друга.

— Никогда! — подтвердил Нангаран и стал одеваться. Медлил, встретив мой взгляд. Я жадно осматривала их, рассматривала своих младших и демоница. Она гордо кривила губы и наслаждалась их восхищением, их непреходящим желанием, не дающим им застегнуть штаны, — Оденься… а то мы не выйдем отсюда никогда, если будем видеть тебя….

Скользнула к нему, прижалась близко, тесно. Демоница вдыхала его запах, урчала, дёргала его за волосы, лизнула в шею.

— Вы — мои! — оба застонали, наслаждаясь моим голосом, — Мы — тьма… Мы — круг! — всплыло внезапно. Венец горел, осветив нас, — Мы — круг…

Я растерянно разжала пальцы, отпустив Нангарана. Откуда это? Это не совсем наш обычай, не демонский… Драконы? У них тоже были такие браки? А как же пары? Венец показал поляну, где сидели шесть драконов. Были и молодые и постарше. Драконица одна, золотистая, вся воздушная и сияющая. По бокам от неё сидели синий и серый. Оба крупные, гребни высокие — их возраст более чем почтенный. Они указали лапами на четверых претендентов. Их жена подняла узкую морду из травы и внимательно оглядела кандидатов. Двое выпятили грудь, желая показать себя, а другие лишь смиренно нагнули головы. Им она и кивнула перед тем, как взмыть ввысь, провоцируя танец Пары. Очередной танец в своей жизни….

Бережно и ласково, стараясь коснуться меня и снова ощутить то, что родилось сейчас между нами, оба оделись, одели меня(это уже входит в своеобразную традицию! Обычно мои любовники меня только раздевали!), подхватили мои вещи и вышли, захлопнув дверь. Да ещё и нагло наложили двойную защиту с кучей проклятий, не смертельных, но очень неприятных и обидных.

— Похоже, у нас всё-таки есть шанс… — ошарашенно сказал Ланнар, увидев нас с воронами. Тьма стлалась по палубе, закручивалась вихрем вокруг, послушно и смирно ожидая приказов.

— Все готовы? — прошипел даархит сквозь клыки.

— Да, — твёрдо ответили ему двадцать с лишним глоток, и мы стали спускаться на скалистый пляж.

Мунон сошёл последним, он махнул своей команде, и те тут же увели корабль в море.

— Если я не дам им сигнал через месяц, или Тахенна почернеет, они уплывут домой…

— Всё будет хорошо! Верь мне! — уверила я своего мотылька и поцеловала нежно, — Далеко до вашего города, лэй Ташасскар?

Змей смотрел в море, как ни странно было такое поведение для того, кто приплыл домой, издёргавшись о судьбе близких. На мои слова он обернулся не сразу, поморщился, будто я ему клыки вырываю. Золото его глаз было таким ярким, зрачки теперь всегда, как мы заметили, были узкими, выдавая присутствие второго "я" даархита.

— Три дня, — сказал он, наконец, — Вы сейчас снимаете всё лишнее, оставьте только штаны и жилетки или рубашки, оружие — всё остальное будет мешать. И волосы… уберите тоже. Все, — добавил он, скользнув по мне неприязненным взглядом, — Идём только утром и вечером — днём вы не выдержите, а ночью здесь другие хозяева, и от них не спастись.

Мы послушно сняли плащи, куртки, заплели волосы. Мунон собрал амулеты, что раздал нам, и спрятал в мою сумку, оценив её вместимость. Я сама заплела его волосы, восхищённо гладила их и не могла от него оторваться. Мои заплела тьма, в которой, кстати, чётко прослеживались эмоции воронов. Я нашла их глазами, разминающих крылья и взмывающих вверх для проверки полёта — оба обожгли таким… я забыла, как дышать, дурная улыбка появилась на губах, наведя Мунона на подозрение.

— Они не уйдут, да? — понял он, — Что они хотят?

Вместо ответа я показала следы их клыков. Когда глаза мужа потемнели от ревности, я уже не знала, что и делать! Тогда Нангаран присел рядом на одно колено и сказал, глядя прямо сорхиту в глаза:

— Мы — младшие. Это для нас нелегко, поверь, но за неё мы отдадим всё! Мы не можем летать, никто из нас. Полёт даёт только Пара во Тьме. Может ещё что-то, но мы за эти тысячи лет, что живём в этом мире, нашли только такой способ. Каждый ворон мечтает об этом, но я сейчас могу тебе на пальцах одной руки показать тех, кому повезло, — муж внимательно слушал ворона, я льнула к его рукам, стараясь успокоить, — Мы — тьма… Голодная, бездумная тьма. Человечки слабы, они ощущают ужас, едва она коснётся их. Доннийки… холодны, боязливы, высокомерны! Им не стать нам парой. Демониц, как и вран, так мало, и их стерегут как сокровище. Одна оказалась свободна… и полна тьмы…

— А как остальные получили такую возможность? — спросил муж. Вороны кивнули на меня. Мунон подумал и выдал, — Заоран, да? Он тоже был с тобой. А ещё кто?

— Малыш Фаори, — улыбка Нангарана была совсем незлой, в отличие от того же их принца, — На последнем курсе его соблазнила преподавательница. Красивая, сильная, такой не откажешь!

— Нам пора! Скоро полдень, нужно будет спрятаться от солнца! — оборвал наш разговор змей и двинулся вперёд, не дожидаясь согласия или протеста.

Мы миновали базальтово-чёрные скалы, короной обступившие берег, и поднялись на возвышение. С него открывался захватывающий вид: к синему морю вплотную подступала рыжая широкая полоса пустыни. Мунон был прав: нигде больше места для корабля не было.