Мора

— Мы справимся! — уверил нас Эмиасс, — Амулеты у нас есть, мы ведь не успели их разделить с сорхитами. Мора срезонирует с Нангараном и Даораном столько, что хватит на зарядку всех наших артефактов. Даже сиамари! — Мунон немного поморщился от этих слов, но принял необходимость этого шага, — Тамонцы смогут противопоставить свой снег песчаным бурям, которые наверняка поднимут Генералы. Саашту будут сильным заградотрядом и не пустят к нам нежить сзади. Оворн… Оворн?

— А? — очнулся от своих мыслей маг. Его глаза были тёмными и тревожными, — Да, всё правильно…

И снова затих. Вороны вели себя хорошо: не задирали демонов, не пытались оспорить право мужа на меня. Донну сидели как мыши, стараясь ни словом, ни жестом не вызвать наш гнев — они были под сильным впечатлением от моих способностей и преданных мне воронов с их жестокими играми.

— Итак, на Даархит! — поднял бокал с убойным пойлом некромантов, которое оказалось в большом количестве у воронов в сумках, Мунон. Без особой радости, но с заметным облегчением бокалы подняли все. Даархит с размаху влил в себя весь бокал и только слегка поморщился. Я прямо извертелась вся, ожидая, когда его накроет. Наше пойло готовится из магоцвета, грибной пыли, желчи синих, жутко ядовитых гадюк, измельчённых клыков гидр.

Тамона пригубил вино и тут же отставил, бросившись запивать чем попадётся. Я смеялась и не могла остановиться — такими же неженками оказались все донну. А вот вороны, опалив меня угольно-чёрными глазами до самой сути, опрокинули по полному бокалу в рот за раз. Потом эти сволочи крылатые долго и со смаком облизывались, заставив меня заёрзать на сидении. Мунон печально крутил в руках фужер, молчал и грустил. Я вытащила пойло из его рук и отставила, сказав, что он не обязан травиться этим. Упрямство не было ему свойственно, так что он изрядно удивил меня тем, что тут же снова схватил бокал и отпил половину. Половину! Он открыл рот и пытался вдохнуть, слёзы навернулись на глаза.

— Вот, запей скорее! — совала я ему их шипучку. Он благодарно сжал мою руку и запил пожар во рту. Одного стакана оказалось мало, и он выхлебал целую бутылку, после чего его заметно повело. Он стал жаловаться на родичей, что так подло поступили со мной. Ему было стыдно за их поступок, а уж от Доиты он даже не ожидал такого! Обмануть всех, притвориться самой невинностью, а в итоге вот так гнусно отомстить.

— Отведите его в каюту, Повелительница! — сказал Тамона, — И побудьте с ним… Похоже, сегодня юный элементаль повзрослел сразу на пару веков.

Я так и сделала. И отвела, и легла рядом, ждала, когда он выговориться и уснёт.

— Не вернусь, — говорил Муни, — Пусть Донон им за сына будет… Ты рада? — невпопад спросил он. Я ласково кивнула и теснее прижалась к нему, — А я — да! Да… рад… я женат на самой роскошной женщине! Я так мечтал о тебе… Ты позвала меня тогда, помнишь? Аморат никого не пускал, его тьма жалила, угрожала! А ты смотрела на меня, смотрела… Мы… ты… сына мне?

— И сына, и дочь, только успокойся! — пообещала я смело. Мы может живём последние дни, так что могу обещать детей хоть всем своим мужчинам сразу. Мой сорхит затих, уткнувшись в мой бюст. Я уже думала, что он уснул, собралась выскользнуть из кровати и найти Оворна, а то он что-то подозрительно себя ведёт, как тут Мунон с силой и даже изрядной жестокостью сжал мои руки и не пустил.

— Не уходи… — не уйду. Так и не выпустил меня! Тьма раздела нас, телепортировав вещи на стулья. Я думала о сорхитах, о их подлости. И о этих браслетах, блокирующих тьму. Этот Донон мог подобраться так близко, если бы поплыл с нами. И убить нас по очереди… Так что всё к лучшему.

Утро мы встретили невероятным, сводящим с ума оргазмом. Кто-то хочет самоутвердиться за мой счёт? Мунон успел уже побывать у сердца корабля и откорректировать курс, который немного отклонился от цели из-за его вчерашнего состояния. А я нежилась в постели.

— У нас пара часов, а потом мы должны сойти с корабля на Скалистый берег. Это единственное место, где песок отступает — остальные места просто опасны! — рассказывал Мунон всем в столовой, — Ташасскар проведёт нас по пустыне. Только он может определить, где изменился цвет песка, указывая на песчанных терков или мат*хи.

— Терки, — впервые за все эти месяцы я увидела улыбку даархита. Она превратила мрачное, страшное существо в загадочного, экзотически-красивого принца-змея, того, кем я заинтересовалась на Совете. Моргнула и отвела взгляд. Он скоро снова станет придурком, так что… — Похожи на быков, но укрыты медного цвета пластинами, на морде огромные бивни, четыре штуки. Ими они стараются поддеть противника и пустить ему кишки. Единственное слабое место — глаза. Мозг рядом, так что попасть нужно точно в яблоко!

— А мат*хи? — спросил Тамона. Даархит потянулся всем телом, ехидно улыбнулся. Я опять ощутила странное внутри… Он — идиот! Упрямый, бешеный!

— Увидите! Долго объяснять — проще показать, — он кивнул Мунону и вышел из столовой.

— Нервничает, — оправдал друга сорхит, — Не смотря на наши с ним разногласия, он всё же единственный, кто сможет выжить в Пустыне, так что прошу вас слушать его и не протестовать, даже если его слова покажутся вам оскорбительными!

Вороны хмыкнули громко, тамонцы холодно, согласно кивнули, саашту сидели с квадратными физиономиями, не выражающими ничего, а мои демоны получали внутренние инструкции от Эми. Тот им сказал смотреть в оба и не подпускать гада ко мне близко. Все поблагодарили команду за завтрак и вышли — собираться.

— Мы можем поговорить с вами, лэя Морайя до высадки? — внезапно подал голос Даоран. Ему было трудно ломать себя и просить моей помощи, тем более, что рядом со мной сидел мой супруг.

— Да, но…

— Иди, Мора, — глухо сказал элементаль, — Если это поможет нам выжить и исполнить твоё обещание… Иди!

Я побарабанила о стол пальцами, посмотрела в окно. Значит, он всё помнит? И обещанных сына и дочь, и… я многое обещала. И попросить тамонцев создать нам если не дворец изо льда, то хоть просто дом, где Мунон чувствовал бы себя как в Чертоге. Даже про ковёр созналась.

— Мы будем готовы через час, — пообещала я и вышла, больше не глядя ни на кого.

Я не заперла дверь — ждала воронов. Стала у окна, задумалась. Поразительно, как остро всё воспринимешь, когда всё в последний раз! За окном сияло солнце — скоро мы увидим самый жаркий континент на Руанави. Льды исчезли, будто их и не было, вода была лазурной, прозрачной, то тут, то там из неё выпрыгивали морские обитатели, крупные и не очень. На часть такелажа села чайка, потом ещё одна. Скоро берег…

Хлопнула дверь, горячие руки легли на плечи, забрались под куртку, сжали грудь. Я ахнула и отдалась во власть обоих мужчин. Даоран был такой порывистый! Он всё спешил взять меня, а Нангаран не давал ему это сделать — он переворачивал меня к себе лицом, целуя, сводя с ума. Но Даоран был на грани срыва, и мы трое это понимали, так что пришлось ему уступить. Тьма со всей нашей одеждой стекла на пол, оставив нас обнажёнными. Я гладила могучие плечи, торсы, сжала оба члена, огромные, горячие, пульсирующие. Вороны толкались в мои руки, показывая свою жажду и нетерпение. Я откинула голову на плечо Нангарана, тот тут подхватил мои бёдра, подняв меня на руках. Его сородич коснулся горячим влажным языком моей груди, втянул сосок в рот, я нетерпеливо подалась к ним. Да! Нангаран во мне, я кричу и плавлюсь от этого ощущения!

— Ну где же ты? — простонала я в губы Даорану. Тот толкнулся огромной головкой в меня, не получилось. Я предложила Нангарану уступить меня другу, тот с сожалением выскользнул из меня. Даоран усадил меня на подоконник, пристально, выжидающе посмотрел в мои глаза. Увидел там страсть и желание, и сошёл с ума! Тут же мои ноги взлетели на его плечи, а сам он резко вошёл в меня, не останавливаясь на нежность и ласку! Его перья тоже летели чёрным снегом, вырванные моими руками, когти ворона разорвали ноги до кости, выдавая его голод. Мой крик, мои стоны вторили его рычанию и тяжёлому, частому дыханию… Мы рвались навстречу друг другу, ощущая близкий взрыв, я сжала его бёдра, показывая желание стать ближе, ощутить ещё больше его огромную, горячую плоть, дарящую непередаваемое наслаждение. Даоран усилил напор, его бёдра бились о мои ноги так сильно, так быстро. Тьма неистовствовала! Крылья ворона с шумом распахнулись, и в меня ударила струя горячего семени, я выгнулась и закричала, громко, не сдерживаясь. Всё равно мы поставили щит…