Морок
Шрифт:
Предатель… Да, они все, русские — предатели. То крест одному целуют, то второму, то третьему вообще поляку. И царица Марина сначала была католичкой на московском троне. Ей тоже вся Россия крест целовала.
А я считаю, что не предатель я. Просто нужно выбирать победителя. Не выдержит Россия войны за Крым. Войско хорошее, а в Москве ПРЕДАТЕЛИ. Так войну не выиграть…
В прошлом месяце пришло письмо от Великого султана из Стамбула. Он предложил мне стать Крымским ханом. Для начала я должен был заблокировать всю торговлю возле Астрахани. Мои отряды взяли город в осаду. Я с отрядом отборных нукеров и ордой лучников-пастухов прошёлся по волжским деревням до Саратова. Взял хорошую добычу и спалил городок.
Теперь жду сообщения от султана о выступлении его огромного войска на
Отец учил меня — нужно всегда быть на стороне сильных. Слово Правителя, всего лишь слово. Сегодня присягнёшь русскому царю, завтра османскому султану. Главное всегда быть на стороне победителя. Османы уже сотни лет всё расширяют и расширяют свои владения. Для султана собрать в любом месте стотысячную армию не составляет проблем. А у русских в Крыму и Таврии уже начались проблемы со снабжением. После ухода шведских полков и запорожцев, царские войска размазаны по крепостям тонким слоем. Не выдержать им удара янычар! А я для начала нападу на волжско-донскую переволоку. Дам коней и сабли крымским татарам и помогу им вернуть Родину. Они же будут моими слугами, а я их Ханом! Да будет на это воля Аллаха!
Место действия: Стамбул(столица Османской империи).
Время действия: май 1610 года.
Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Себежский, попаданец.
Отпускаю лекаря. Смотрю на лилово-фиолетовый синяк на моей груди. Повезло. Пистольная пуля попала аккурат в медную нательную иконку, что подарила мне Дашка на день рождения. Мне из Себежа управляющий раз в месяц отчёт присылает и листок с новостями. Так вот Дашка между ними медную иконку и положила. Тяжёлая. Толщиной, наверное, с линию(авт. 2,54 мм). Я поначалу носить не хотел. Больше двух талеров веса. А потом вспомнил, как Дашка слушала мои сказки, и повесил "гирю себе на грудь. Не зря. Пуля в центр иконки попала. Погнула, но не пробила. Я потом минут пять в себя прийти не мог. Вывернуло с непривычки. Но, ничего. Кому пироги и пышки, кому синяки и шишки.
Вспоминаю как дошёл я до жизни такой. То, что мы в апреле уничтожили часть конницы противника — это, конечно, яркая победа. Но, она по большому счёту ничего нам не дала. Мы были в меньшинстве в Таврии. Как только войска султана подойдут из Стамбула, то все козыри будут у них в руках. Захотят, нас в Таврии заблокируют. Просто окружат, разбив лагерь в степи, а с моря заблокируют своим флотом. Посидим мы так недельку вторую и пойдём на прорыв. Кто-то уйдёт к Азову, а кто-то нет. В Крыму татары достанут сабли и луки и встанут на сторону наших врагов. Никаких иллюзий на что-то другое у меня нет. Москва перестала платить войскам, мол живите за счёт добычи. В нашей армии появятся предатели и перебежчики. Война это работа, а за работу нужно платить. А если ещё большие ногаи в спину ударят… Они могут.
Поэтому подумали мы с дядькой Иваном и решили — нужно бить первыми в самую уязвимую для осман точку. В Стамбул. Власть султана итак на тонкой ниточке держится. А если мы уничтожим черноморский флот и османский десант, то кто нам помешает высадится у Стамбула. Босфорский флот слаб для крупной битвы, а собирать корабли со Средиземного моря им нужно недели и даже месяцы.
По Чёрному морю Стамбул получает зерно и другое продовольствие. Угроза голода может привести к восстанию десятков тысяч горожан. Как простых ремесленников, так и воинов. Некоторые янычары и сипахи тоже могут встать против султана. Уж слишком он много в первые годы правления дров наломал. Будь живы его мать и бабушка, то обстановка во дворце была бы более спокойной. А сейчас многие готовы сменить султана на его малолетнего сына Османа, чтобы порулить империей и половить рыбку в мутной воде.
Мы тогда получили от нашего человека дату выхода османского флота из Стамбула, а затем и из Варны. К этому времени я собрал в Николаеве
все наши военные корабли с Азова и из Крыма и с десяток реквизированных у осман торговых галеонов-зерновозов. Получилось тридцать более-менее крупных кораблей. Посадил на борт военных свою первую гвардейскую бригаду и ещё два полка донских пластунов на торговые галеоны. Вот такой оравой мы и двинулись к Варне, где чужой флот тоже готовился к отплытию.Эскадры сошлись две недели назад у Констанцы. Наши галеоны не участвовали в битве, а вот остальные, в составе колонны, нанесли удар по стоящим на острие врага шести турецким галеасам. Многие галеры противника, видя спускающиеся флаги на флагмане и других галеасах, развернулись и бросились в бегство. Тех, кто не сдавался, мы подпаливали брандскугелями. Посмотрев на факела галер, многие команды решили сдаться.
Пленным было предложено перейти на нашу сторону. Гребцы-рабы все влились в наше войско, как и почти все матросы. А вот среди янычар на нашу сторону перешла только сотня из тысячи пленных. Не перешедшие на нашу сторону отправились на морское дно. На войне, как на войне. Нам достались и запасы продовольствия и две тысячи хороших лошадей.
Неделю назад перед входом в Босфор мы захватили небольшую крепость Гарипче, которую сделали своей опорной базой, посадив туда полк пластунов. Следом захватили рыбацкую деревню Терабья. Рыбаки-греки и купцы-армяне стали нашими проводниками по неизвестной территории. Вскоре европейская вся северная часть Стамбула Сарыер была нами захвачена. Сил на то, чтобы взять Румельскую крепость закрывающую вход в Босфор у нас уже не было.
Наша эскадра у порта Сарыер отбила атаку османского флота, что стоял в Босфоре. Потеряв один бриг и один галеон мы победили. Противник потерял пять галер, ушедшими на дно, и восемь мы взяли абордажем. Наша эскадра захватывала все торговые суда, приплывавшие к Стамбулу с Чёрного моря. Тысячи мешков зерна и много другого продовольствия везло каждое грузовое судно. Огромный полумиллионный город вряд ли сможет безболезненно пережить прекращение этих поставок.
Пока мы надёжно удерживали две точки на берегу, враг уже собрал на нашей стороне почти пятидесяти тысячную армию. Мы зарылись в землю с Сарыере и поставили на редуты пушки с захваченных галер, но время играло не на нас. К противнику подходили всё новые и новые отряды.
Позавчера был штурм. Бой продолжался до самого вечера. Наши батальоны, отбив атаку, уходили с редутов зализывать раны, давая возможность отличится в бою резервным силам.
После трёх атак противник выдохся. А после ночной атаки моего бывшего адъютанта майора Семёна Прозоровского и вовсе запросил переговоры. Оно и понятно. Обстановка в Стамбуле накаляется. Вот-вот начнётся восстание против султана, а сил выковырнуть нас из Сарыера у осман нет. Точнее есть гвардия охраняющая дворец и город, но это неприкосновенные силы. Если они погибнут, то участь султана во дворце будет решена.
На переговоры со мной прибыл визирь и жена султана Кёсем. С удивлением я понял, что моя подруга детства Мерседес и султанша Кёсем — одно и то же лицо.
Она сильно изменилась. Стала красивее и умнее. Даже хитрее, я бы сказал. Они с визирем пытались облапошить меня по всем пунктам. Но, я уступив в чём-то, в другом стоял на своём.
Она, улыбаясь, просила меня уступить и когда я отказал, эта султанша пнула меня ногой под столом. Я не удержался и тоже пнул в ответ. Визирь завыл от боли и недоумённо посмотрел на меня, а Кёсем залилась смехом, словно на представлении скоморохов.
Пока пили чай в перерыве, я рассказал новости про себя, про Заруцкого, про Киру. То, что её лучшая подруга сгорела на костре так потрясло Кёсем, что она заплакала. Нет, не заплакала — зарыдала в голос. Я не думал, что они были так близки.
Кёсем после чая сбавила обороты и тоже пару раз уступила. Через пару часов составили договор.
Османы получают назад Южный Крым и компенсацию для потерявших там имущество. Азов, Крымское ханство и порты на Тамани остаются за нами. Граница между нами в Таврии будет проходить по Тилигульскому лиману. Мы можем привозить товары во все порты Чёрного моря и открывать купеческие фактории. Производится обмен пленными.