Морок

В Думе пока ещё большинство за дружками Трубецкого и Заруцкого. Но против них уже начали объединятся Голицыны, Мстиславские и Куракины. Не проголосовали за моего Мишу на Земском соборе — теперь локти кусают. Были бы теперь первыми у трона, а не рядом с бывшими донскими атаманами.

Хорошо, что Вайса в Сибирь отправили. Этот молодец бы здесь развернулся. Всю Думу под себя бы подмял. С его то деньгами. Ну вот пусть на свои деньги речной путь в Китай и мостит. В Думе, после Заруцкого, сдаётся мне, делёж денег по-другому пойдёт.

Мой родич Фёдор Шереметев предложил уполовинить жалование стрельцов у которых есть земля или торговые лавки. Пока не приняла Дума. Но, если денег станет меньше — примет. Не с себя же деньги в казну выжимать!

Нужно жену Вайса, Феодосию, на нашу сторону перетянуть. Она вес и при Дворе и в Меховой Компании имеет. Вот оправится после рождения дочери — нужно будет к ней съездить, поговорить о планах. Сдаётся мне, что она в царицы, как метила, так и метит.

В Церкви же нашей началась свара из-за правки святых текстов архимандритом Дионисием. Наши отцы Церкви готовы на куски друг друга разодрать в споре за прочтение богослужебных книг. Вот из-за похожих распрей и начался когда то раскол Христианской Церкви. Рим предавал Константинополь анафеме, и наоборот. Никто не хотел слушать недруга. Несколько идиотов расплевались, а христианам века мучайся в разладе. А ведь Вера то одна, хоть по их книгам, хоть по нашим. И Вера крепкая. Вон Папы Римские и епископы какие страшные вещи на посту творили — и всё ничего! Люди не на Папу смотрят, а на Веру, что несёт Свет и Добро. Что освещает жизнь людей при крещении и при отпевании. Что помогает сирым и убогим. Что лечит больных и учит неразумных. Что даёт людям надежду на жизнь вечную.

Место действия: Тюмень(Сибирское наместничество).

Время действия: июнь 1611 года.

Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Себежский, попаданец.

Освоился. За полгода освоился здесь понемногу. Вместо Тобольска сделал Тюмень своей сибирской столицей. Здесь чуть потеплее и караваны в Китай аккурат на юг мимо Тюмени идут. Между рек Тюменка и Тура заложил по-новому город. С расчётом тысяч на десять жителей, а там поглядим.

Первую бригаду разбросал по Сибирскому речному тракту. Дал задание по строительству острогов, причалов, городков. Планы по сбору ясака и по прохождению поселенцев на восток. За пару-тройку лет на тракте нужно «посадить» пятьдесят тысяч крестьян, чтобы обслуживали служивых и купцов своим продовольствием. Требуется построить с десяток верфей для строительства речного флота. Потребуются сотни речных торговых судов для тёплого времени года. И тысячи саней, чтобы доставлять по реке грузы зимой.

Нужны ещё десятки тысяч рабочих рук. Откуда их взять? Купить у калмыков-джунгар. Они почти каждый год совершают набеги на Юг. Забирают всё ценное и гонят на север огромные стада. Людей убивают на месте… А теперь могут и людей поставлять на Север. Даже если будут приводить по несколько тысяч из каждого похода — уже хлеб. И люди на Юге не погибнут, и джунгары заработают, и на Тракте людей прибавится. Взрослые, конечно, не станут русскими, а вот их дети, если переймут язык и обычаи — станут.

Моя походная жена Даша засмотрелась в трубу и споткнулась, подбросив вверх средство наблюдения. Я конечно же, бросился ловить трубу. Её в Сибири чинить некому. А Дашкины синяки я йодом смажу, что начали выпускать на одной из курляндских мануфактур. Теперь в аптечке у батальонного лекаря есть и аспирин из переработки ивовых прутьев и йод изготовленный из пепла водорослей. Я много чего не помнил из той жизни, но когда люди рядом со мной придумывали что-то стоящее, то я запускал это дело на поток. Впрочем, не всё было так благостно. Не только у меня работали шпионы за изобретениями. Иностранцы тоже своих присылали. Вскоре многое из того что выпускала Курляндия, стали дублировать во всех развитых странах Европы. А вот за Урал послать шпионов у Европы вряд ли получится. Здесь каждый человек на виду. Между городами не десятки, а сотни вёрст. Я собираюсь через неделю вверх по Туре сходить. Там на одном из притоков руду интересную нашли. Хочу посмотреть. Заодно и ясак с местных племён соберу.

Пришло сообщение из Москвы о размолвке Варвары и Заруцкого. Дядька Иван поцапался с молодым фаворитом царицы и был выслан из Москвы. Бояре постановили не платить пока жалование стрельцам и казакам находящимся в Крыму, Таврии, на Дону и на Кубани, чтобы не финансировать сторонников Заруцкого.

Это они что? Дядьку Ивана так к бунту подталкивают?

Место действия: Варшава.

Время действия: июль 1611 года.

Сигизмунд Третий, король Речи Посполитой.

Четыре года прошло, а я никак не успокоюсь. Корона Российского царства упорхнула тогда из моих рук в Лазинском лесу под Смоленском. Армия Вайса в пух и прах тогда разделала моё войско. Пришлось уходить из России не солоно хлебавши. Сейчас вот снова настал подходящий случай. В Москве начинается новая Смута. Заруцкого из столицы отправили на Дон. Народ там уже доведён до белого каления без жалования. Будет мятеж. Грех этим не воспользоваться. Я уже послал в Москву предложение о браке моего сына Владислава и вдовой царицы Варвары, которую я помню совсем юной Мариной Мнишек. Я бы и сам на этой красавице женился, но поспешил. После смерти первой жены я женился на её юной сестре, которая поначалу вела себя тихо. Но сейчас выжигает калёным железом православие и лютеранство. В прямом смысле слова. Кто бы мог себе представить пять лет назад, что эта девушка будет с пеной у рта так защищать Истинную Веру.

Вон в Киеве, захотели под крыло Москвы. Теперь эти православные челобитчики на колья посажены, чтобы другим не повадно было.

Мне, честно говоря, уже всё равно. Верует человек в Христа — уже хорошо. Не хочу пачкать руки кровью в новом крестовом походе. Жена утомила меня своим рвением. Поэтому я почти всегда на охоте и почти всегда пьян. Корона Швеции от меня улетела, корона России улетела, а Сейм Речи Посполитой уже надоел своим «вето». Любой шляхтич-голодранец, заседающий в нём, мог наложить протест на моё предложение или закон. Я бы этих гордых панов выкинул бы назад в их провинциальные городки и деревни. Набрал бы в Варшаве и в Вене грамотных министров и пусть бы выполняли мои приказы. Король я или не король?

Допиваю уже пятый кубок вина и громко срыгиваю.

— Король, — обращается ко мне учредитель охоты, — Рядом на нас гонят кабана, но вы, кажется не в форме… Поэтому…

— Что? — возмущаюсь я, — Подать мне мушкет. Я покажу вам, как нужно стрелять.

На дальнем краю поляны появляются всадники с собаками. Они гонят на нас огромную лесную свинью — кабана. Я с трудом залезаю на лошадь и беру в руки заряженный нарезной мушкет. Из него я на ста шагах в полено попадаю. А уж в свинью размером с корыто никак не промахнусь.

Целюсь и в момент выстрела некстати рыгаю, сбивая прицел. Мимо! Обученная лошадь от выстрела слегка вздрагивает, но этого достаточно, чтобы я вывалился из седла на траву. Выстрелы моей стражи. Визг и топот кабаньих копыт.

Где кинжал? Никак не могу вытащить!

Тут страшный удар в бок. Треск распарываемой одежды. Кабан, истекая кровью, черпает клыками землю и распарывает мой живот.

Матка Боска, Король Речи Посполитой и Швеции убит свиньёй. Смешно!