Морок

Незаметно быстро они миновали москитное государство, без потерь и охов. Ребята успевали даже переговариваться. Значит, выработался таёжный иммунитет, когда первоначальные трудности, казавшиеся мукой, теперь уже ничто. Тест определенно положительный для людей, едва познакомившихся с тайгой. Дай бог, чтобы дальше так…

— Устали?! — Вадим обернулся к команде.

Вопрос прозвучал риторически, поскольку ответа он не услышал. Девчонки улыбались, а Ваня Климов что-то мурлыкал себе под нос.

— Уже дошли! Молодцы, грибники, не унываете… Ещё шагов двести, а потом знакомый ельник и спуск к реке. Уже чувствую запах костра… Вперёд!

Он бодро зашагал, стараясь на своём примере поддержать дух подуставших путников.

ГЛАВА 7

В жизни Натальи Клишковой удельное значение отводилось поиску единственного и неповторимого. Девушка имела завышенные амбиции и в женихах рылась как в сору. В её ранних представленьях это был мужчина с тонкими аристократичными чертами лица, обязательно умный, пусть и не красавчик, но чтобы был интересен внутренней фактурой или, как принято говорить, «выделялся харизмой». В силу живости своего характера романы она заводила быстро и так же непринуждённо легко ставила под ними точки. Напускная ветреность и безбашенность была ничем иным, как средством подступа к объекту и разрабатывания его на роль избранника. Причём отношения Наталья всегда держала на контроле и здесь бесспорным приоритетом была её девичья честь. Любые намёки и поползновения мужских особей в эту сторону закачивались бесповоротным «прощай». Кандидат зачеркивался словно маркером и убывал из послужного списка. Наташа не была ханжой, но, увы, не рассматривала секс как спорт. Она лишь готовила себя в подарок единственному и неповторимому. К двадцати годам Наташа не была блистательной красавицей, но имела всё и достаточно, чтобы «цеплять» мужчин на аркан. Аппетитно сладкая фигурка с попой и волнующим бюстом была заманухой для идиотов. Главным же своим оружием сама Наталья считала внутреннюю искру, которая без осечек помогала зажигать сердца очередных бой-френдов. Однажды ей попался именно «тот», кем она грезила в девичьих мечтах. Павел был старше её на шесть лет. Имел кандидатскую степень при Академии и буквально отвечал всем её требованиям. Умный, из интеллигентной семьи, он был разносторонне развит и умел подержать разговор на любую тему и в любом направлении. Казалось бы вот оно — «то самое». Своей аристократичностью и изыском он напоминал ей франтоватого Андрея Миронова из «Соломенной шляпки». Павел знакомство не форсировал до банальной случки на родительской «хате», и это был огромный довес ко всем остальным его качествам. Определённую «пресность» Наталья почувствовала на втором месяце их отношений. Павел не умел шутить. Абсолютно. Чувство юмора ему было чуждо, а если оно и водилось у него, то было сродни «английскому». Это, к примеру, когда англичанин изволит не смеяться над тем или иным явлением, а лишь отпускает лёгкую иронию по поводу… Да и то в рамках приличия. Для смешливой Натальи такой приличествующий «изыск» был верхом идиотизма. По природе она была хохотушка. Любила покуражиться и постебаться. Снобизм Павла её угнетал, а тот в свою очередь округлял глаза на её «неуравновешенные шуточки». Этот казалось бы пустяк, не давал полной меры сближения и случилось однажды так, что Наташа перестала отвечать на его звонки. А потом и вовсе сменила сим-карту. Знавшие её подруги утверждали, что она «бесится с жиру». Будь на их месте, Наталья думала также. Но она была на своём месте и видела ситуацию не мозгами, а сердцем. Идеал мужчины-аристократа растаял как дым. Вторичными стали качества, которые изначально были условием. Теперь Наташа была убеждена: только родственность душ — гарантия гармонии, и ничто иное. Поэтому, когда в её жизни появился Ваня, девушка определённо нашла своё отражение в нём. Ваньша был прост и ясен как божий день, без хитрых заморочек. К тому же в нём было то же, что и в Наталье: любовь к подколкам и подковыркам. Не смотря на их словесную дуэль и явную конфронтацию, Наталье было, чудо как хорошо с ним. Ваня умел пошутить и умел, не обижаясь, принять её любую шутку, какой бы злой она не была. Мог всегда её утешить, успокоить и рассмешить. Он был ей «родной». Он ей давал чувство плеча, на которое всегда можно опереться. О том, что Климов Иван довольно-таки не бедный юноша, Наталья узнала только спустя несколько недель, и это было, надо сказать, приятным сюрпризом. Ваньку она считала больше другом, чем своим парнем, но неожиданно открывшаяся финансовая обеспеченность значимо приоткрыла его в ином свете. Волей-неволей в голову полезли прагматичные мыслишки: «А почему бы и нет?» Ваня был родной и близкий ей почти с первых же минут знакомства. Ей было хорошо и комфортно с ним. Любила ли она его? Кто знает, может быть, когда человеку хорошо с другим, просто хорошо… Может быть, это и есть любовь.

О том, что это не так, Наталья вдруг узнала в таёжной глухомани, когда однажды на её руку легла рука мужчины, чья роль в её жизни была не более чем загадка. Пока гриб вышатывался из земли, ток, пронзивший её изначально прошёл от кисти до ступней и разорвался внутри огнём. Горело всё: руки, плечи… лицо. Наталье казалось, ещё немного и загорится на ней одежда… Когда Вадим отпустил её пальцы, жар схлынул, как ровно его и не было. Вот только небольшим костерочком горело одно место. Чуть выше уровня груди… Источник раздавался неземным теплом, и сознание трепетно успевало уловить ощущение бесконтрольного счастья. Мозг впервые не пытался взять ситуацию под контроль, и в деле выходило, что быть блаженной дурой куда приятней, чем, скажем, быть взвешенной умницей. Интуитивно Наташа понимала, что с ней произошло именно то, о чём она когда-то читала, но не принимала на веру.

Воспетая некогда поэтами ЛЮБОВЬ была в её понимании лишь метафорой. На заре юности, как и все девочки, она глотала слезоточивые романы и нисколько не сомневалась в правдивости сюжетов. Но время шло, и взрослеющая девушка очень быстро уловила разницу между книжной фантазией авторов и заоконной реальностью. В жизни не было места ни принцам, ни бравурным синьорам с горящими как факел глазами. В реалии существовали голодные до секса самцы-однолетки и не менее хищные мужики постарше, вынашивающие в общем-то, ту же самую идею. Наталья сумела уберечь себя от тех и других, а вот её подругам повезло меньше. Ритке-однокласснице попался подонок, который в пьяном угаре кинул её «по рукам» остальных собутыльников. Ленка, та, что была самая стильная и модная в их классе, вышла замуж, казалось бы, удачно. Муж был старше на девять лет, владел небольшой фирмой плюс имел долю в ресторанном бизнесе. Наташка была на их свадьбе и искренне завидовала подруге. Ленкин жених выглядел солидно и презентабельно, а лицом напоминал ей французского киноактёра, что снимался в комедиях Клода Зиди. Никто тогда и думать не мог, что в человеке с таким добродушным лицом может прятаться жестокий зверь. Через год, случайно встретив Ленку на улице, Наталья ахнула. От красивой стиляги не осталось и следа. Перед ней стояла больная женщина с затравленным взглядом и следами кровоподтёков на лице. История была жуткой, но впрочем не новой. Муженёк с мягкими чертами лица оказался врождённым садистом, и для своих извращённых наклонностей имел дома полный набор аксессуаров. Плётки, ремни, наручники — всё это пришлось испытать на себе бедной Ленке. Иначе по-другому в постели не получалось…

Этот ад продолжался почти год, сбежать или развести Ленка не могла. Муженёк был влиятелен: платил детективам, те дышали ей всюду в затылок. Да и сам он хвастался, что в милиции у него есть свой человек. А дома неизменно ждали порка и жесткий звериный секс с синяками. Помог элементарно случай. Муженька просто взяли в разработку местные особисты. Его и партнёра по бизнесу вскрыли, как говорится с поличным. Заурядная фирмочка была не чем иным, как вывеской для обывательских глаз. Под прикрытием безобидной продажи компьютеров активно шуровал наркотраффик, с объёма которого имелась доля и для милицейских чинов. Дело получилось громким. Мужа и всех участников шумной концессии закрыли. В квартиру пришли с конфискацией, а Ленка, не мешкая, бежала прочь из осиного гнезда.

Печальный опыт её подруг лишний раз подтверждал теорию: «Выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть». Осмотрительная Наталья стала ещё осмотрительней и порешила, что замужеству должны предшествовать, в обязательном порядке долгие и длительные отношения. Разумеется, если они есть. А если нет… То с глаз долой, из сердца вон! Чужой опыт и багаж собственных знаний укреплял в мысли, что никакой такой ЛЮБВИ нет, а есть схожесть во взглядах и привычка к человеку. А искра, пробежавшая, якобы, между ними и наделавшая пожар в душе — всего лишь образное видение романистов.

Увы, кто мог знать…

На текущий момент она тупо стояла с этим грибом, пряча глаза, и лично примеряла ЭТОТ ПОЖАР в своей душе. Жар схлынул, остался крохотный костерочек, от которого было сердцу так сладостно. ТАК ЗДОРОВО! Словно от шампанского слегка кружилась голова… Наталья пыталась сосредоточить мысли и никак не могла. Рядом что-то говорили. Кто-то обращался к ней. О чём это они? Ах да, про гриб… Кажется, он оказался червив.

— И не надо из-за гриба переживать! — Громкий и чёткий голос Вадима встряхнул и вернул Наташу в действительность. Она подняла глаза и улыбнулась.

— А я и не переживаю! Подумаешь, гриб. Не этот, так другой.

В голове едва шумело, хотя смятение и сумбур отступили. Теперь было просто хорошо, а костерочек по-прежнему разливался чудо-теплом. Наташа глядела на Вадима, но больше уже не прямо и не в глаза. А лишь когда он смотрел в сторону. Ей было приятно сознавать, что она влюбилась. Втюрилась, как семиклассница, хотя, конечно, не то сравнение… Ей было отрадно понимать, что романисты нисколько не врали, когда писали про искру и про пожар. Всё это есть, только случается не всегда и не со всеми.

Личность Вадима Зорина, их лесного зодчего была для Наташи таинственной и непостижимой. Выдающиеся скулы, глубоко посаженные глаза и мягкий с твердинкой голос — ещё не условие, чтобы женский пол выкидывал белый флаг. Но в Вадиме, главным образом, присутствовала то, чего ни грамма не находилось в холёных и красивых экземплярах, с которыми Наталье доводилось иметь знакомство. В Зорине была Сила. Это чувствовалось почти на физическом уровне, стоило только рядом втянуть ноздрями. Независимый, с оружием в руках, он входил безбоязно в самые тёмные уголки леса. Это не могло не вызывать уважения с первых же минут знакомства, а потом… Опять эта Сила. Это было выше всех законов. Вероятно поэтому в дикой природе, самка льнёт к сильному самцу. За Сильным защита и опора будущим выводкам. Это оправданно и это правильно…

Острый нож легко снимал сучки и ветки со свежесрубленных стволов. Было решено, дальше идти водой и сейчас, для этих целей, на глазах Натальи сколачивался заурядный плот. Впрочем, зауряден он был для Зорина. А для Наташи, это операция была сродни постройке дома. Замысловатые и хитроумные стяжки: вицы, клинья, шпонки, ронжины, столь необходимые для крепления плавсудна, было непостижимо как космос, но для Вадима, вероятно, эта наука являлась начальными классами. Он уверенно легко отёсывал лишнее с брёвен, не менее просто ошкуривал ивовые ветки под стягивающие петли-вицы, мастырил пазы и готовил клины. Наташа лишь восторженно наблюдала, как за работой у Вадима поигрывают мышцы спины. Кто бы мог подумать, что наблюдение за работающим мужчиной может доставлять такое удовольствие.

— Наташа, там где-то рядом с тобой топорик, — обратился он к ней. Коротко взглянул и вновь зарылся глазами в работу. Наталья расторопно подносила ему всё, что бы он ни попросил.

Когда было принято решение сплавляться, Вадим привычно развёл группу по задачам. На порубку и снабжение деревом были отправлены Головной и Климов. Сам Вадим полноценно брал на себя сооружение плавсудна. Девчонок он оставлял на кухне, но Наташа на удивление всем, напросилась к нему в помощники. В качестве, как сама она выразилась «принеси-подай». Вадим, было, открыл рот, но Наташа опережающее выпалила: