Морская прогулка

— Чарльз, — Эрик все-таки решился прочистить горло. — Ты уверен, что это… это… ммм, представители твоего вида?

— О чем ты? — Чарльз на секунду обернулся к другу и тут же вернулся к рассматриванию маленьких русалок. — Конечно, они немного сильнее похожи на рыб, чем обычные дети русалок, но это может быть из-за неправильного высиживания. После того, как они пройдут стадию рыбного развития, если о них заботиться, они станут полноценными русалками. А если нет, то крупными рыбами. Эрик, мы не можем уехать, я должен заняться их воспитанием!

Чарльз резко обернулся, и в его взгляд вернулась та упрямая строгость, с которой два с половиной месяца назад он говорил Эрику, что высидит яйца и это не обсуждается.

— Ты рехнулся, Чарльз? Мы не останемся здесь на ближайший десяток лет!

— Эрик, — он выдохнул, и Шон позади застонал. — Я высидел их, а теперь ты предлагаешь мне бросить моих детей на растерзание местным акулам? Они ведь беспомощны, им требуется защита, их надо кормить!

Одна из тварей нырнула под воду и в ту же секунду выскочила обратно, разгрызая в жуткой пасти мелкую рыбешку. Две других проделали тоже самое, потеряв интерес к людям, спорящим на пляже.

— Да посмотри, они сами кормятся!

— Оу! — Чарльз тут же отвернулся, заходя дальше в воду и приседая на корточки. — Вы уже попробовали рыбу! Конечно, ведь никого не было рядом с вами, но вы и так догадались, что она съедобна!

Русал протянул руку и погладил голову одной из тварей. Та противно (по мнению Эрика) застрекотала, выскользнула из-под ласкающей ладони и в следующую секунду вцепилась Чарльзу в пальцы.

— Ау!

— Чарльз! — Эрик рванулся к воде, тут же оттаскивая незадачливого горе-отца от кровожадного потомства.

— Ах, ебушки-крабушки, больно-то как! — Чарльз шипел и подвывал, но рукой, в которую впилась клыкастая тварь, старался не трясти.

— Блядь, доигрался! Говорили же тебе, что это не русалочьи яйца!

Детеныш оказался больше похожим на саламандру, чем на русалку, хотя хвост у него был явно длиннее, с вкраплениями зеленых чешуек. Мелкие острые зубки он вонзил Чарльзу в руку, визгливо урча и не собираясь отпускать.

— Ай, жжется как! Только не сломай ему зубы, Эрик! Аккуратней, не навреди, — Чарльз переминался с ноги на ногу от боли, пока Эрик пытался разжать челюсти морского чудища. — И не думай о них так! Они просто дикие из-за того, что долго были в яйцах. Так бывает. Они милые, ай-ай-ай, больно-больно, не тяни!

— Блядь! Эта милая тварь сейчас откусит тебе пальцы, она аж урчит от удовольствия, глотая твою кровь!

Они перемещались по пляжу: Чарльз отступал, Эрик пытался подцепить тварь то с одной стороны, то с другой, понимая, что скорее всего ее придется убить. Мелкие уродцы в море застрекотали еще яростней, плывя следом за людьми и своим более удачливым собратом, поймавшим вкусную жертву.

— Да стой же, не дергай руку. Блядь, Шон, принеси что-нибудь из дома!

Эрик матерился сквозь зубы, чувствуя, как пальцы скользят по слюнявой и мокрой от крови пасти твари. Та впилась в руку Чарльза мертвой хваткой, грозясь вот-вот перекусить сухожилия и кости.

— Эрик, осторожней… Я… Мне…

— Что? Ты чего, эй? Чарльз?

Все это было уже слишком дерьмовым, чтобы и дальше заботиться о жизни старательно высиживаемых тварей. Чарльз побледнел не то от боли, не то еще от чего, открыв рот, дышал через раз, испуганно таращась на Эрика.

— Не могу… дышать…

— Блядь! Чарльз!

— Заткните уши! — Шон бросил на песок плоскогубцы, которые притащил из дома, и подлетел к сцепившейся троице, вдохнул и завопил.

Тварь разжала зубы, с визгом падая на песок и быстро убегая в воду, пока Эрик пытался справиться с приступом тошноты: уши он заткнул Чарльзу, а не себе, боясь, что от воплей Шона ему станет еще хуже.

Они оба повалились на песок, отмечая, что Шон рванул в море, снова вопя. Детеныши бросились в воду, удирая прочь от чужих воплей, но даже из-под воды Эрик слышал их разгневанный стрекот.

— Чарльз, ты как? — он обернулся к русалу.

Тот дышал все еще тяжело, но не так, как пару минут назад, когда тварь висела на его руке. С искусанных пальцев ручьями текла кровь из глубоких ранок, оставшихся от клыков. Чарльз таращился в сторону моря, где исчезли его дикие детеныши.

— Я в порядке. Они просто испугались…

Эрик только покачал головой, с трудом поднимаясь на ноги и поднимая следом Чарльза, дезориентированного и немного трясущегося от боли и выброшенного в кровь адреналина.

— Надо срочно обработать, они наверняка ядовитые или просто заразные.

— Это их я слышал все это время! — Шон догнал их почти у двери в коттедж. — Только раньше они верещали из яиц, а теперь вылупились и стали орать еще громче. Почему вы их не слышите, ума не приложу.

— Мне плевать, завтра нас тут уже не будет.

— Нет, Эрик… — Чарльз хотел что-то сказать, но Эрик просто зажал ему рот ладонью.

— Никаких «Эрик, нет»! Никаких, Чарльз.

«Нельзя же так! Они просто нас испугались! Немного одичалые, но всего лишь детеныши, Эрик!»

— Ты бы умер от его яда, и они бы сожрали тебя, — припечатал Эрик, копаясь в аптечке. — И не говори, что не так. Ты знаешь, что это правда.

— Ну, да, они едят падаль… Но…

На этот раз убийственного взгляда хватило, чтобы русал сдался и позволил промыть и обработать свои раны. Кровь не желала останавливаться. И Эрик задумался, что стоит все-таки отвести раненого в больницу, чтобы не рисковать возникновением инфекции или еще чем.

— Слушайте, вы, родители детенышей-убийц! Я тут больше не останусь рядом с этими тварями, ясно? И мне плевать дикие они или какие. Я пошел собирать свои вещи и предлагаю, Эрик, уезжать отсюда сейчас же, пока еще что-нибудь не приключилось.

С этими словами Шон развернулся и умчался наверх, чтобы в кратчайшие сроки собрать чемодан. Эрик был с ним согласен на сто процентов, но остался сидеть на месте, прижимая к начавшей опухать руке Чарльза салфетку с перекисью.

— Они даже не похожи на людей, не тешь себя иллюзиями, Чарльз. Ты сделал для этих… существ все, что мог. Уверен, они дальше сами справятся.

Ксавье вздохнул, посмотрел внимательно в лицо друга и все-таки кивнул, морщась от боли в руке. Пальцы не слушались, отказываясь гнуться, внутри жгло огнем и кожа онемела — клыки у детенышей были ядовитыми. У русалок таких не бывало даже в детстве. Может, у тепловодных русалов и бывали, но Чарльз не знал и не мог ручаться за свои предположения. Эти милые малыши могли вырасти во что угодно, но в помощи человека с такой тонкой шкурой, который был чувствителен к их яду и не мог быть с ними постоянно в воде, они не нуждались.