Морская прогулка

— Почему ты не повел его в аквапарк в первый день? Уже бы месяц назад были в Америке.

— Да ладно, я решил, что все-таки мы неплохо отдохнули. Я подцепил тут таких цыпочек!

Эрик покосился на пассажирское сиденье.

— Надеюсь, ты предохранялся и не подцепил от них ничего. А то твои симптомы общетелесных страданий наводят на нехорошие мысли.

— Да не, ты что… Все пучком было, угу, — Шон закивал, слегка побледнев, и болтать перестал.

Следующий день прошел в сборах, и тут пришло время Эрику жалеть о вчерашнем. Чарльз еле ползал по дому, стеная о том, что потянул все мышцы в теле, а Кэссиди ныл о головной боли, то и дело спрашивая, симптомом какой венерической болезни это может быть. Русал помочь ему ничем не мог, Эрик тоже, ехидно предполагая, что самой ужасной и позорной.

— У меня кошмарный звон в ушах! Как будто гудит какой-то прибор или радио. Вы ничего не слышите? — Шон приподнялся с дивана, на котором лежал, драматично держась за лоб.

Чарльз, развалившийся рядом в кресле, покачал головой. Он пытался аккуратно складывать одежду, которую Эрик вытащил из шкафов. Получалось так себе, но Чарльз утешал себя тем, что старался.

— Это хламидии уже добрались до твоего слухового прохода и визжат: «В следующий раз используй резинку, Шон! Мы не хотим тебя покидать!»

— Ой, да пошел ты! — Шон швырнул в проходящего мимо Эрика подушку, но промахнулся. — Я серьезно. Я слышу этот звон последний месяц. Не всегда, но периодически, и сегодня он просто невыносим. Как будто целая станция работает, а вы и в ус не дуете.

— Я ничего не слышу, прости, Шон.

Чарльз сложил свою рубашку и опустил ее на дно чемодана. Вышло очень даже неплохо. Он тяжко вздохнул.

— Эрик, я пойду, схожу на пляж, ладно?

— Ты сложил вещи?

— Частично…

— На одну сотую он сложил, — буркнул Шон. — Почему никто не принимает меня всерьез? Может я смертельно болен и умираю от опухоли мозга!

Эрик наклонился над ним, возвышаясь над спинкой дивана:

— Мы покажем тебя ветеринару по приезду в Нью-Йорк. Займись-ка своими тряпками.

Ворох белья похоронил под собой удрученный стон Шона, который даже не пошевелился, чтобы начать что-то делать. Он бы пролежал так хоть весь день, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в дом влетел Чарльз с такой скоростью, будто не он только что страдал о больных мышцах.

— ЭРИК!!! БЫСТРЕЕ СЮДА!!!

От крика — реального и ментального — Эрик подскочил и шарахнулся головой о дверцу открытого шкафчика. Он слетел на первый этаж, пропуская по две ступеньки, ожидая снова обнаружить Чарльза на полу в луже крови, но тот стоял в дверном проеме, тараща выпученные глаза и тыча рукой в сторону пляжа.

— Что?

Шон тоже выбрался из-под одежды.

— Яйца! Они пустые!

— ЧТО? — Эрик и Шон переглянулись и, не сговариваясь, все трое бросились к морю.

«Не может этого быть!» — Эрик повторял эту мысль как мантру, пытаясь от самого дома рассмотреть происходящее в каменном гнезде на пляже. — «Чарльз, наверняка, это выдумал, ему померещилось или кто-то подшутил». Он даже покосился на Шона, но тот выглядел таким же ошарашенным.

Они остановились у гнезда в немом шоке, глядя на то, как Чарльз поднимает куски толстой твердой скорлупы. Наполовину утопленные в песке лежали пустые яйца. Эрик взял в руки осколок, не веря собственным глазам, и потрогал его пальцами. Внутри он был покрыт плотной пленкой, ее ошметки болтались в воде над скорлупками. Часть камней, закрывающих кладку от морского течения, была разбросана. Кто бы ни вылупился из яиц, они убрались в море.

— Мать вашу, это, и правда, были яйца русалок. Пардон, мистер Русалка, был неправ, — Шон и думать забыл о головной боли, присев на корточки и трогая руками остатки скорлупы.

Эрик поднял взгляд на Ксавье, тот улыбался как безумный.

— Я же говорил! Говорил! — он подпрыгнул, бросаясь Эрику на шею и хохоча от радости, пока Леншерр стоял столбом.

Впервые, пожалуй, собственная неправота его ничуть не угнетала.

— Но где же они? — Шон задал самый логичный вопрос, возникающий теперь, когда вопрос каменных яиц все-таки разрешился.

Все обернулись в сторону спокойного моря. Его блестящая на солнце гладь слепила глаза, хоть подноси ладонь козырьком, хоть нет. Чарльз прижал пальцы к виску, пытаясь выискать детенышей в воде, пока Эрик и Шон всматривались в даль.

— Я ничего не вижу. Чарльз?

— Я… Не уверен. Детеныши русалок сначала скорее рыбы, чем дети. Они слишком неразумны, чтобы я мог выловить их телепатией… — Чарльз напряженно кусал губы, продолжая сканировать море.

— Ауч! А! — Шон, только что всматривающийся вдаль, вдруг схватился за виски, сжимая голову.

— Что с тобой? — Эрик, наконец, обернулся к Кэссиди.

Тот выглядел действительно не в порядке, стискивая бледными пальцами голову и жмуря глаза.

— Этот звук, он становится громче. Оттуда! — он указал пальцем на море и попятился назад, увязая босыми пятками в песке.

Эрик напрягся. Похоже, головная боль Шона была не просто болью, и чтобы ни было там, это несло для них опасность.

Слово «опасность» ощущалось пьянящей сладостью на языке. Как давно Эрик не чувствовал этого притока адреналина, когда каждая мышца в теле напрягается. Обостряются зрение и слух, металлокинез оживает, распространяя свои щупальца на все металлические предметы вокруг.

Он схватил Чарльза за локоть, оттаскивая прочь от моря и высматривая то, что было там и наводило на Шона головную боль.

— Ооо, черт, сейчас моя башка сейчас лопнет! — Кэссиди зашагал еще быстрее, споткнулся и попятился ползком.

— Чарльз, идем отсюда.

— Нет, погоди, я что-то чувствую…

— Чарльз, там что-то опасное, пошли сейчас же! — Эрик потянул, но на это раз Ксавье не сдвинулся с места, а через секунду рванулся обратно к кромке воды. — Стой!

На русале как на зло не было ничего металлического и все, что оставалось Леншерру, рвануться за ним следом и схватить за пояс брюк, не давая влететь в воду.

— Эрик, это они! Смотри! Смотри!

Но указывать пальцем больше не нужно было, Эрик и сам видел то, что показалось из воды. Три мелких вытянутых морды, застрявших в своем развитии между рыбьими и о-о-очень отдаленно человеческими, смотрели на них большими желтыми глазами. Их кожа серовато-зеленого цвета, скользкая, без чешуи, была похожая скорее на лягушачью. Маленькие ру… лапы? (Эрик не был уверен, как это назвать) неторопливо загребали воду скрюченными пальчиками с перепонками. То, что находилось под водой, Эрику видно не было, и он не был уверен, что хочет увидеть все целиком. Он перевел взгляд на Чарльза, тот чуть ли не плакал при виде жутких монстроподобных тварей.

Одна из них открыла рыбий рот, полный острых зубок, и противно застрекотала.

— Они меня узнают! Они знают, что это я их вырастил! Какие они милые, просто чудесные! — Чарльз и сам чуть ли не пищал, прижимая ладони к груди.

«Нет, правда, а что еще стоило ожидать от Чарльза…» — Эрик обернулся к Шону, ища понимания. Тот таращился на тварей с таким же выражением лица, говорившим без слов: «Кошмар!»

Пожалуй, есть вещи, которые не стоит видеть никогда. Например, детенышей русалок…