Морские бродяги (Команда бродяг)
Шрифт:
Нас доброй песенкой развлечь
Иль танцем, шуткой и стихом.
Итак, внимание – кружусь,
И я остановлюсь на том…
Повисла тишина (если не считать нескольких смешков), когда лапа Диня закружилась по публике, внезапно замерев на месте по его выбору, и он объявил имя:
– Матушка Воппл!
Пушистая водяная полевка, бывшая главным поваром Рэдволла, встала посреди гулких аплодисментов, застенчиво переминаясь на задних лапах:
– Боже
Все звери знали, что Воппл была хорошим певцом, но ее всегда надо было упрашивать. Просьбы Диббунов были самыми шумными:
– О, ну пожалуйста, матушка, спой нам ту, п’о Диббунский Пи’ог!
Воппл украдкой усмехнулась, нервно перебирая завязки своего передника. Затем она кивнула Кротоначальнику, который заиграл вступительные такты, когда она начала петь:
Кто из детей не хочет спать,
И старшим кто дерзит,
И кто не любит мыться,
Тот гнев мой возбудит.
Не убежишь, не улетишь,
Идем со мной, дружок,
Не вырывайся, ведь попал
Ты в Диббунский Пирог!
Ах, пирог, мой пирог,
Не совру тебе, дружок,
Коль ты шалишь, то угодишь
Ты в Диббунский Пирог!
Намажу его медом,
Ведь кислый вы народ,
Мукой его посыплю,
Каштан засуну в рот,
Задвину его в печку,
Скажу – настал твой час,
Ведь с коркой Диббунский Пирог
Нынче на обед у нас!
Ах, пирог мой, пирог,
Не кричи, не плачь, дружок –
Коль ты шалишь, то угодишь
Ты в Диббунский Пирог!
Диббуны охотно пели припев и громко аплодировали Матушке, хихикая и пофыркивая по поводу самой идеи Диббунского Пирога.
Кротоначальник Руго покачал головой с притворной серьезностью:
– Бурр, вы, маленькие негодники, я бы на вашем месте так громко не смеялся, а не то Матушка Воппл сделает из вас пирожки!
Полевочка-Диббун Бринки посмеялась над этой идеей:
– Ха! Еще ни одного Диббуна никогда не запекли в пирог!
Старый Фоттлинк, древняя мышь, бывший летописцем Рэдволла, перебил ее:
– Это все, что ты знаешь, юная Бринки. Знавал я одного наглого Диббуна, которого однажды запекли в Диббунский Пирог, так-то вот!
Малышка-полевка уставилась на Фоттлинка, широко распахнув глаза:
– А кто это был? Он был очень непослушный?
Летописец кивнул:
– Очень, очень непослушный – это был я!
Бринки с минуту поразмышляла над этим открытием, а затем сказала:
– Но если вас съели за непослушание, почему вы до сих пор здесь?
Фоттлинк прошептал со знающим видом:
– Потому что я был о-очень маленький!
Бринки снова глубоко задумалась, прежде чем сказать:
– Очень-очень маленький и всего лишь малыш?
Летописец торжественно кивнул:
– Именно так!
Кротеныш
Мурти с надеждой поинтересовался:– Но вы же потом перестали быть непослушным, правда, сэрр?
Джем Гурди хихикнул:
– О да! С того дня старый Фоттлинк всегда был добрым зверем. Я знаю, ибо это правда!
Двое Диббунов уставились на большую выдру с широко открытыми ртами. Если Джем сказал, что это правда, то, значит, так оно и есть!
Дорка Гурди, сестра Джема, вошла в подвалы. Она выглядела продрогшей и растерянной.
– Джем, мне нужно с тобой поговорить!
Джем поднялся, маша своей обожаемой сестре, чтобы она подошла к кузнечному очагу:
– Дорка, тартиночка моя, иди сядь здесь! Динь, принеси-ка ей немного каштанов и стаканчик Баггалуба!
Забрав мокрый плащ сестры, Джем закутал ее плечи теплым одеялом.
– Ну, что стряслось, сердце мое, тебя что-нибудь тревожит?
Дорка придвинулась ближе к нему, понижая голос:
– Я не хочу говорить об этом вслух. Это взволнует этих добрых зверей. Могу я поговорить с тобой наедине, Джем?
– Большая выдра показала на штабель пустых бочек:
– Сюда, сестрица дорогая. Идем.
Усевшись за бочками, Дорка ухватилась за большую лапу брата:
– Ты помнишь молодого Угго Вилтуда? Который спер большой фруктовый торт и весь его сожрал в одиночку?
Джиму удалось скрыть улыбку:
– Да, думаю, тот тортик был размером почти с самого мальца Угго. Я знаю, что он проказник, но нравится мне его храбрость, ничего не могу с собой поделать!
Дорка покачала головой:
– Ну, теперь-то он от этого страдает, но я хотела поговорить с тобой не о том. Это по поводу сна Угго. Он рассказал аббату Тиббу, что видел во сне корабль, который атаковал Рэдволл, - большое зеленое судно. Позже я услышала, как он говорил кое-что о знаке на парусе корабля…
Джем хихикнул:
– Корабль, атакующий наше аббатство? Думаю, на самом деле это был большой торт, атакующий нашего Угго. Но с чего такая суета, старушка? Это был всего лишь сон жадного ёжика.
Дорка сильнее ухватилась за лапу брата:
– Ну, можешь говорить, что хочешь, Джем Гурди, но позволь мне описать тебе знак, который Угго увидел на парусе корабля. Это были зубцы трезубца с парой злых глаз, глядящих из промежутков между ними. Ты знаешь, что это значит. Это знак Веарат!
Никто из них не знал, что малышка Бринки подслушивала разговор. Она вприпрыжку побежала в кузню, выкрикивая в ритме детской песенки:
– Веарат, Веарат, Угго видел Веарат!
Каждый в Рэдволле знал, чем был Веарат, хотя его никто никогда не видел. Слово «Веарат» было запрещено в аббатстве. Это был неназываемый ужас, существо из кошмаров. На минуту повисла тишина, затем испуганные крики понеслись из уст каждого зверя:
– Веарат? Угго Вилтуд видел Веарат?
– Где он его видел – он что, у нас в аббатстве?