Морской волк. 1-я Трилогия

Еще в конце ноября все казалось забавным. Предмет последующего хвастовства перед молодыми — как мы сидели в окружении. Затем стало не до смеха. Когда нам сократили рацион — трижды за десять дней. А еще ударили морозы. А зимнее обмундирование завезти не успели. Знаете, как это — в холод стоять на посту, голодному, и в тонкой шинели? Топлива тут тоже нет — ни леса, ни строений, которые можно разломать. Жечь бензин строжайше запрещено — он в еще большем недостатке, чем продовольствие.

Уже в первую неделю декабря наше питание в основном состояло из конины. Лошади наши, и румынские, целыми табунами шли в котел. Лошади — это единственное, что ценного есть у этих чертовых румын. Трусливые, грязные, вороватые — и совсем никакие солдаты! Все наши считают этих недоарийцев единственно виноватыми во всех наших бедах. И потому — бьют смертным боем, если поблизости нет фельджандармов. Ну и конечно, если нас при этом больше.

То, что привозят самолеты? Если нам это доставалось считанные разы — то я думаю, румыны не видели этого вообще. Чем они питаются, не знаю — ведь всех лошадей у них забрали, как ценный продукт. Потому они воруют у нас — и не только еду. Неделю назад в первом взводе нашей роты пропал пулемет МГ-42. Оказалось, что румыны с соседнего участка устроили с русскими меновую торговлю на нейтральной полосе — сухари и консервы за оружие. Этих предателей примерно наказали — а сколько осталось еще?

Мы не читаем русской пропаганды — которую они часто забрасывают в наши окопы. А вот румыны, как оказалось, поддались разложению — «ради чего вам подыхать». И все чаще какая-то недоарийская сволочь перебегала к русским — а затем писала в листовках, или орала через репродуктор, как здесь кормят, и как ему хорошо! Кончилось тем, что на многих участках румын вывели с передовой — разумно опасаясь, что они снова пропустят удар русских. Отчего вышло лишь хуже.

Транспортные самолеты почти уже не летают — русские истребители устраивают им буквально бойню. У бомбардировщиков больше шанс — но, они обычно не садятся, а бросают груз на парашютах, и спешат быстрее уйти назад. А наши посылки улетают к русским, падают в Волгу, или просто рассеиваются где-то в степи. Их надо искать, подбирать и как-то везти на пункт сбора — но, очень часто мы, добравшись до места, находили пустой контейнер, а рядом банду сытых румын. И их нельзя за это расстрелять на месте, чтоб не начинать с «союзниками» настоящей войны — можно лишь отобрать то, что они еще не успели слопать.

Проклятые русские! Если раньше их пропаганда была — «дойче зольдатен, капитулирен», и тому подобные глупости, вызывающие лишь смех… То теперь, совсем другой голос с насмешкой рассказывает нам, а как хорошо дома, пока мы здесь, и ведь никто из вас не вернется — а затем переходит к сравнительному обсуждению достоинств штруделя по-баварски и русского борща, или что там еще у них есть в кулинарных рецептах — сопровождая все это чавканьем, и сытым рыганием в конце! А когда ветер дует с их стороны, пахнет чем-то съедобным и вкусным. Слыша такое, хочется броситься в атаку, без всякой команды, и убивать, убивать — но, нельзя. Рассказывали, что в соседнем полку так и было — и всех скосили пулеметами, до русских окопов не добежал никто — днем, по открытому месту, по колено в снегу!

— Карр, каррр!

— Фойер!

Да, уже который день мы успешно пополняем рацион мясом «куропаток Остфронта» — то есть, русских ворон. Уже придумали тактику — не тратить патроны на одиночных (попади в птицу пулей из винтовки!), а заметив летящую стаю, быстро выдвигаться на огневой рубеж. И когда цель в зоне поражения — открывать внезапный массированный огонь из всего оружия, включая пулеметы.

За фюрера и Рейх, огонь по воронам!

Есть в неудачном наступленьи

Тот страшный миг, когда оно

Уже остановилось, но, —

Еще не замерло движенье,

Еще не отменен приказ.

Манштейн Эрих Утерянные победы

Нью-Йорк. 1961 год. (Альт — история).

Мы должны были победить — но, бог не даровал нам победы!

Не в одном — во многих случаях. Когда вермахт по праву должен был победить — но, вмешивалось что-то, вне нашего понимания. Назовем это судьба, рок — да какая разница? И пусть в реальности события пошли не так, как должны были по плану — даже сейчас, через много лет, я не отказываюсь от этих своих слов.

Среди прочего, меня обвиняют в неправильном решении наступать на Сталинград. Вспоминают, что против изначально были очень многие чины ОКВ, ОКХ, да и сам Паулюс. Не понимая, что мнение этого предателя и труса — самый лучший аргумент «за».

И пусть критики предложат мне свою альтернативу! У нас не хватало сил для обороны — но, было достаточно для острого, концентрированного удара. И были все шансы на успех — по крайней мере, в маневренном бою, танковые дивизии вермахта были непобедимы, до того дня! Да, эти дивизии, Семнадцатая и Двадцать Третья, вступили в бой не в полном составе, после тяжелых боев. Однако, у них был опытный командный состав, хорошо владевший своими войсками, как инструментом достижения поставленной цели! Боевой дух солдат был достаточно высок, боеприпасов и топлива было достаточно, и данные нашей разведки не показывали, что у русских имеются значительные силы на всего лишь сорокакилометровом пути.

В то же время, на нашем Восточном фронте образовалась огромная брешь. Заткнуть которую у нас просто не было войск. Однако, эти войска пребывали в бездействии, совсем рядом. Я говорю о той самой Шестой армии — если вдохнуть в нее жизнь. План был основан на том, что у русских еще нет укрепленной линии фронта — ну а в маневренном бою… Вспомните Францию, да хоть ту же Россию сорок первого!

Этап первый — мы должны были прорваться, доставив Шестой армии снабжение. Этап второй — оставив в Сталинграде пять-шесть дивизий, удерживать позиции (командовать этой группировкой поставить Паулюса, раз уж он ни к чему большему не способен), разворачивать широкое наступление уже всей армией, это еще двадцать пять дивизий, не считая остающихся у Волги, на юг и юго-запад! Полностью разгромить русских — восстановив положение на 19 ноября!

И ждать мы не могли! Эти проклятые румыны! Благодаря им, русские наступали вдоль железной дороги Сталинград-Сальск, каким-то образом организовав снабжение! По некоторым разведданным, им удалось организовать перевалку грузов с речных судов на поезда южнее Сталинграда. Это движение, чрезвычайно опасное, нам нечем было парировать! Дивизии с Кавказа не имели права сдвинуться с места, без дозволения фюрера. Мои войска, деблокирующей группы? Если удастся мой план, тем русским, что рвутся к Ростову от Сальска, останется лишь сдаться. А вот бросить туда хоть одну из моих дивизий, значит ослабить деблокирующий корпус ниже допустимого предела — и поставить на Шестой армии крест.

Если же мы проиграем… Об этом не хотелось и думать. Но, разве впервые я, и армия фюрера, шли ва-банк, и выигрывали? Начиная еще с арденнского прорыва сорокового года.

Мы прошли через передний край русских, как сквозь бумагу. Танки с мотопехотой, артиллерия на крюке, позади, на отдалении — обоз. Полугусеничные тягачи с пехотой в кузовах играли роль бокового и тылового охранения. Сорок километров — мы надеялись пройти их за два, три часа, прежде чем русские опомнятся!

Проклятые русские! Они слишком быстро перенимают от нас опыт настоящей войны. Именно тогда мы впервые столкнулись с их противотанковой обороной нового типа! И очень быстро убедились, что прорваться между их «опорных пунктов» нельзя, а атаковать в лоб чрезвычайно тяжело. Их огневые позиции были хорошо замаскированы — иногда их обнаруживали, лишь когда они уже открывали огонь. А пехоту, пытавшуюся расчистить дорогу, просто выкашивало минометами и пулеметами. Наконец, русских очень успешно поддерживала тяжелая артиллерия, похоже, пристрелявшая тут все! Наши войска не могли прорваться, напрасно неся огромные потери!

А когда погода чуть улучшилась, в воздухе появились русские штурмовики. И вдруг пропала радиосвязь — мы не могли управлять подразделениями. И у наших танков тогда впервые проявилось то, что позже было названо «броневым кризисом» — к сожалению, в тот момент оставленное без должного внимания! Броня «четверок» последнего выпуска раскалывалась при попадании бронебойного снаряда — что особенно обидно, иногда даже не будучи собственно пробита, но, отколы с внутренней стороны убивали экипаж танка и разрушали механизмы. И это было страшно — потому что эти «четверки» с новой длинноствольной пушкой, как правило, давали самым лучшим, самым опытным экипажам!