Мощи Распутина. Проклятие Старца

— Немного заменителя, если есть.

— А сливки?

— Нет, спасибо.

Он налил себе в стакан ложку сливок «Coffeemate» — ровно столько, чтобы они растеклись по поверхности густой черной жидкости. Второй стакан поставил перед девушкой и сел на свое место в ожидании ее следующего шага.

Она перевернула пакет, чтобы рассмотреть кисть под другим углом. Изморозь быстро таяла, и детали теперь были видны отчетливее. Росток разглядывал репортершу, потягивая кофе из стаканчика — медленно, чтобы не обжечь язык. Канарейки радостно щебетали, прыгая с жердочек к кормушке и обратно.

— Мне лучше ее убрать, — наконец сказал он. — Иначе может оттаять.

Она нехотя отдала ему пакет. Росток провел пальцами по воздухонепроницаемым кромкам, проверяя, не нарушила ли она герметичность.

— Крупная кисть, — заметила она. — Думаю, рука принадлежала сильному человеку. Большие пальцы, на тыльной стороне ладони что-то вроде шрама. Похоже, он долгое время занимался физическим трудом, хотя было это довольно давно — мозолей на ладони не много, и ногти ухоженные.

— Говорите, как настоящий коп, — невольно восхитился он. — Вас этому на журфаке учат?

Робин подняла взгляд и подула на кофе. Она поджала губки, словно бы посылая Ростку воздушный поцелуй. Получилось мило.

— Вы, конечно, не могли не заметить этих мелких деталей, — сказала она. — И, наверное, указали их в своем отчете.

Снова забрасывает удочку, подумалось ему.

— Я сделал кое-какие записи, — осторожно проговорил Росток.

Полный гордости за то, как ловко ему удалось разобраться с репортершей, он сделал еще один глоток кофе. Но та опять улыбалась ему своей дерзкой улыбкой.

— Насколько я знаю, кисть была завернута В бумагу, — сказала она, — на которой была необычная надпись. На русском, верно?

Рука со стаканом кофе замерла на полпути. Полицейский отчаянно пытался найти ответ, способный предотвратить дальнейшие вопросы, но знал, что такового не существует.

23

— Этого я обсуждать не могу.

В ее глазах появился блеск, давший Ростку понять, что он сболтнул лишнего.

— Другими словами, вы подтверждаете, что на бумаге существовала надпись.

Он молчал. Отрицать этот факт он боялся, потому что не знал, как много она успела выведать.

— Будем считать, что вы согласились, — сказала она и резко сменила тему: — Давайте поговорим о Николь Данилович — женщине, которая нашла руку.

— А что с ней?

— Она центральная фигура истории, разве не так? Кроме того, в ее жизни полно загадок, если верить тому, что я слышала. Она якобы приехала сюда молодой женой около месяца назад. А теперь уже в качестве молодой вдовы открывает сейф мужа. Откуда она взялась? Вы ведь разузнали ее прошлое, верно? — светловолосая репортерша наклонилась к Ростку и заговорщицки улыбнулась. — Давайте же, расскажите мне о ней.

Росток откатился на офисном кресле, заехав колесами на ковер.

— Нет закона, по которому я обязан вам это рассказывать, — пробормотал он.

— Танцовщица из Вегаса выходит замуж за местного, и через месяц тот умирает, — продолжала Робин. — Что вы почувствовали, когда услышали об этом?

— Жалость к ней.

— А что насчет него? Он ведь умер при несколько… ну, необычных обстоятельствах, верно?

— Не сказал бы. Многие мужчины так умирают. Да и женщины тоже.

— Однако же какие-то подозрения у вас возникли, потому что вы потребовали сделать анализ крови.

— Стандартный токсикологический анализ, в нем нет ничего необычного.

— За последние два месяца в их семье умер второй человек, — продолжала давить она. — Что насчет смерти ее свекра? Вы ведь и в его гибели нашли нечто подозрительное, да?

Ход ее расспросов, количество информации, которой она владела, и скорость связывания фактов между собой застали его врасплох. Росток имел определенный опыт работы со СМИ, но до сегодняшнего дня не встречал такой репортерши, как Робин Кронин.

— Откуда у вас эти сведения? — спросил он.

— Конфиденциальный источник.

— Чепуха. Вам рассказал кто-то из офиса коронера?

— Повторяю, мы не имеем права раскрывать свои источники, — самодовольно проговорила она. — Только если они не потребуют обратного.

— Вы держите в секрете своих информаторов, однако не желаете, чтобы что-то скрывали от вас. Как-то нечестно получается.

— То есть, вы признаете, что что-то от меня скрываете?

Поднявшись со своего места, она обошла стол. Ход был эффективным: она прижимала Ростка к стене. Робин села на край стола, и мягкая плоть ее ягодиц уперлась в острую кромку дерева. В результате этого движения ее и без того короткая юбка сдвинулась вверх до опасного уровня. Репортерша этого не заметила — или сделала вид, что не заметила.

— Если я вам чего-то не рассказываю, это еще не значит, что я от вас что-то скрываю, сказал он.

— Вы сейчас говорите, как Клинтон.

Робин улыбалась и вела себя игриво — возможно даже, слегка флиртовала, словно для нее это все было забавой. Она была так близко, что, протяни он руку, мог бы коснуться гладкой поверхности ее черных колготок. Так близко, что он чувствовал мускусный запах ее тела, смешанный с цветочным ароматом духов. Изо всех сил Росток старался отвести глаза от края ее юбки. Смотри на лицо, говорил он себе. Сейчас не время для эротических фантазий. На коже над ее верхней губой блестели капельки пота. Репортерша показалась Ростку чем-то обеспокоенной, сумочку она вновь придвинула так, чтобы та была между ними. Как будто Робин боялась, что кто-то может ее украсть.

— Похоже, шеф, так мы далеко не уедем. Начнем заново, мм?

— Не называйте меня шефом, — сказал он. — Я просто исполняющий обязанности. Это моя временная должность, и я не хочу, чтобы создавалось впечатление, будто я претендую на нечто большее. Зовите меня Ростком, как все.

— Хорошо, Росток, — сказала она с нетерпением. — Предлагаю вернуться к началу. Вы знаете, чья это рука?

— Нет.

— Никаких зацепок или подозреваемых? Зацепок? Господи Боже, где она набралась этих слов — в старых фильмах?

— Нет.

— Хоть какие-то соображения насчет того, почему рука оказалась в банковской ячейке, есть?

— Нет.

Ее улыбка поблекла.

— С вами становится все тяжелее.

— Я просто стараюсь отвечать честно.

— Хорошо. А что вы можете сказать про женщину, у которой был ключ от ячейки?

— А что вы хотите услышать? — резким голосом спросил он. — Она только что похоронила мужа. Вы, наверное, планируете заявиться к ней и приставить к лицу микрофон? Можете даже спросить ее: «Что вы теперь думаете о своем муже, миссис Данилович?» Если вам повезет, заставите ее расплакаться перед камерой.