Мощи Распутина. Проклятие Старца
Шрифт:
— Я только пытаюсь докопаться до истины, — сказала репортерша.
— Вы копаете там, где ничего нет.
— Правда еще никому не повредила.
— Тут вы ошибаетесь, — возразил он. — Люди погибают, разводятся, отправляются в тюрьму и даже совершают самоубийства только потому, что кто-то разгласил правду о них. Иногда истину следует держать при себе, как священники хранят тайну исповеди.
— Но вы не священник — вы коп. А я репортер. Кроме того, я знаю, что история здесь есть. Свою работу я могу сделать двумя способами. Первый: изобразить вас положительно,
Она подвинулась на столе, сев ближе к нему. Когда она двигалась, он уловил еле слышный шелест ее колготок. Росток твердил себе: не расслабляйся, будь начеку. Не позволяй ей отвлечь тебя: несомненно, все ее телодвижения — это часть стратегии, помогающей ей добывать нужную информацию.
— А второй способ?
— Он не такой приятный. Я делаю репортаж, из которого получается, будто вы пытались скрыть информацию и намеренно не предпринимали ничего в отношении этого дела, дожидаясь, пока о нем можно будет забыть.
Она перешла к угрозам. Действовала как настоящий журналист.
— Зачем так давить? — спросил он. — Почему бы вам просто не подождать, пока я не выясню, что здесь происходит? Боитесь, что появится другой репортер и выведает всю историю раньше вас?
— С тем, что у меня есть, я могла быть хоть сейчас выходить в эфир. Рука в сейфе, загадочная вдова, подозрительная смерть ее мужа и его отца. Уже неплохой репортаж.
— Нет, это репортаж из нескольких несвязных фактов.
— А мне не обязательно иметь цельную историю. Телевидение не так устроено. Все, что мне нужно, — это в эфире задать все те же самые вопросы, что я задала вам. А потом сказать, что вы отказались ответить.
— Понятно… Я смотрю, вы не из тех, кого легко разубедить, да?
— Я никогда не сдаюсь, — ответила она, и села на стол еще выше, скрестив ноги. — Но есть выход: если вы согласитесь мне помочь, я могла бы пока не выходить в эфир.
— Вы могли бы? — переспросил он.
— Если шеф узнает, что вы содействуете прессе, мы бы с ним все обговорили.
— И какого рода содействие вам требуется?
Она наклонилась вперед. Ростка начало раздражать ее стремление быть чуть ли не вплотную к нему. С того самого момента, как она тут появилась, Робин старалась находиться как можно ближе: сначала обошла стол, когда Росток отодвинулся от него, а теперь сидела на столешнице и ее колени почти касались его груди.
— Вы расскажете мне все, — сказала она. — Абсолютно все, что знаете об этом деле.
— Допустим. И что дальше?
— А дальше будете держать меня в курсе его развития, и тогда мой репортаж появится в эфире только тогда, когда вы будете готовы все обнародовать. Да: само собой, мне достаются эксклюзивные права на него.
Она поглядела на полицейского с дерзкой улыбкой на губах и пожала плечами: словно простота ее предложения была настолько очевидной, что он должен был принять его немедленно.
Он потянулся за стаканом кофе. Репортерша вздрогнула и поспешила отодвинуть свою сумочку: так, чтобы он ее не задел. Росток посмотрел ей в глаза и подумал, — в ее поведении есть что-то странное. То она смотрит прямо на него, вся из себя искренняя и честная, а то отводит
взгляд, испугавшись за сумочку.— Не знаю, — осторожно проговорил он. — Не знаю, можно ли вам доверять.
— Даю вам слово.
— Ваше слово.
— Вы в нем сомневаетесь?
— Да нет, просто не уверен, — он намеренно тянул время. — Может, мне стоит посоветоваться с канарейками.
— Канарейками? — сбитая с толку, она нахмурилась.
Кивком он указал на клетку у нее за спиной.
— Это шахтерские канарейки. Они очень чувствительны: как к газу из шахт, так и к частоте звука. Можно сказать, что это природные детекторы лжи. Если в вашем голосе есть признаки стресса или напряжения, предполагающие, что вы говорите неправду, они способны это уловить. В их среднем ухе возникает что-то вроде гармонического резонанса, из-за которого они начинают нервничать и прыгать по клетке.
Репортерша обернулась к клетке с птицами. Росток поневоле улыбнулся, что у него все так легко получилось. Воспользовавшись моментом, он протянул руку и схватил сумочку.
— Это все чушь насчет канареек, — сказал он Робин, которая, повернувшись, увидела, как он роемся в ее сумке. — Вы слишком доверчивы для репортера.
Она пожала плечами. В ее взгляде читалось «ну и черт бы с ней».
— Полагаю, у вас есть разрешение на это, — сказал Росток, доставая автоматический пистолет 25 калибра. Он вынул обойму и достал патроны, прежде чем положить оружие на стол.
24
Впрочем, его больше заинтересовал другой предмет, из-за которого она как раз и двигала сумочку так, чтобы та постоянно находилась между ними. Это был компактный японский диктофон, в длину не больше пачки сигарет, а в ширину раза в три меньше. Судя по надписи, сделанной маленькими серебряными буквами, он реагировал на голос. В узком окошке виднелись две катушки пленки.
— Поразительные вещи сейчас делают, — проговорил он, глядя, как пленка начала вращаться при звуке его голоса и перестала, когда он замолчал.
Без лишних слов он принялся нажимать на маленькие кнопочки, пока наконец не нашел «EJECT». Достав кассету, Росток кинул ее в остатки кофе.
— По закону запрещено записывать разговор, не предупреждая об этом своего собеседника.
— Вы только что уничтожили улику.
— Не стоит из-за нее беспокоиться, — он пожал плечами, после чего встал и подошел к кофеварке. — Я сделаю вам еще кофе.
Росток сменил промокший фильтр на новый, и вскоре кабинет вновь наполнился приятным кофейным ароматом.
— Странно, что вы меня еще не выкинули, — сказала она. — Большинство копов сделали бы именно так.
— Были времена, когда и я бы так сделал, — ответил он. — Однако как временному шефу полиции мне следует быть более дипломатичным.
— Я бы не возражала, будь вы еще и посговорчивее.
Росток смотрел на кофеварку, которая опять принялась кашлять и вздыхать, после чего, наконец, струйка коричневой жидкости потекла в стеклянный кофейник».
— Я хочу вам кое-что рассказать, — негромко произнес он, не поворачиваясь к Робин. — Объяснить, почему мне не хочется распространяться обо всей этой истории с рукой — по крайней мере, пока я не набрал достаточно фактов.