Мошенник на Поле Чудес

Опять пауза. Только тихо-тихо шуршит что-то в наушниках.

"Наверное, таракан ползет домой, - подумал Ларик.
– Вот топот поднял!"

– Ну что ж...
– тихо проговорил наконец Кит Китыч.
– Я должен вас благодарить, Олег Петрович. Хоть мне вся эта ваша затея абсолютно не по душе. Но что делать... Я ведь давно хотел приступить к съемкам именно этого фильма, и именно здесь. Вам это, разумеется, неинтересно, но в этом парке, в этом дворце мой отец в сорок первом году снимал "Дубровского". Когда меня ещё на свете не было. То есть я вот-вот должен был появиться. Отец успел снять только несколько эпизодов. Шестнадцатого октября сорок первого года немцы оказались в нескольких километрах отсюда... Не до съемок стало. Вскоре отец ушел в ополчение и погиб. Впрочем, это вам тоже неинтересно. Кит Китыч долго молчал. Потом негромко, но уверенно сказал: - Вот поэтому я обязательно должен снять этот фильм.

– Так это ваш отец снимал?
– воскликнул Колобок и тут же замолчал, словно сам себе заткнул рот.

– Да, а что?
– с волнением спросил Кит Китыч.

– Нет-нет, ничего...
– промямлил Колобок.
– Я видел отснятые материалы... Простите, я как-то не обратил внимания на фамилию режиссера. Да она там, кажется, и указана не была.

– Ничего удивительного, - успокоил его Кит Китыч.
– Вы не режиссер, не актер. Вас же интересовал в первую очередь сам дворец?

– Да, мне сказали, что на этой пленке полностью можно рассмотреть бывший музей, как на экскурсии...

– Умели раньше снимать вещи и предметы, - вздохнул Кит Китыч.
– Сейчас все больше крашеный картон снимаем. Да, Олег Петрович, а зачем вы мне все это рассказали? Про банкира, про выдумку свою с этими сокровищами?

– Что вы, Никита Никитыч, от волнения все забыли?
– удивился продюсер.
– Ведь эти подростки ненормальные, которые в детективов играют, представили меня как искателя тайника! А тут я как раз в ближайшие дни собираюсь играть, как вы говорите, эту роль. Вот и подумал: так доиграюсь, что вы меня в милицию отведете под белы рученьки!

– Ну, сейчас уже не отведу, - не очень весело засмеялся Кит Китыч. Спасибо, Олег Петрович, что удостоили чести выслушать ваши объяснения. Простите, устал. Пора домой.

– Да я отвезу вас!

– Нет, я пройдусь, как всегда, по аллее один. Да и ехать недалеко. Что-то хозяева надолго нас покинули.

– Да вон они, на тропинке. Ждут, когда мы закончим. Эй, Наночка! Наверное, Колобок замахал рукой.
– Да, Никита Никитыч, совсем забыл. Избавьте меня от этих малолетних сыщиков!

– Как же я могу вас от них избавить?
– холодно и жестко произнес Кит Китыч.
– Вам можно играть в искателя кладов, а им нельзя? У них больше на это прав. Возраст такой, знаете ли.

Колобок промолчал. Наверное, он понял, что Кит Китыча надо оставить в покое.

Петич с Лариком переглянулись и больно стукнулись лбами. И сломали дужку наушников!

– Так надо было сразу и сделать, - прошептал Петич.
– Было бы у каждого по наушнику. Не стукались бы лбами.

В комнате стало совсем темно. Как пройти в такой темноте длинный коридор - без света, без фонарика? А вдруг на крысу наступят? Ларик взглянул на друга. Интересно, думал ли об этом Петич?

Думал, конечно. Потому что тяжело вздохнул и произнес:

– Свет бы включить... Но фигушки, нельзя. А сматываться надо, пока они там шаркают, дверьми стучат. Потом сложнее будет.

Пока Петич наощупь открывал в темноте дверь, Ларик плясал рядом от нетерпения. Потому что совсем не видно было, что творится внизу, на полу. А вдруг там сидит крыса и смотрит на них, подняв свою любопытную мордочку?

Глава ХVI

ВСЕ СНАЧАЛА?

"Ну почему, почему он всегда со мной так разговаривает?" - чуть не заплакала Вилька, когда мальчишки убежали.

Конечно, так она подумала о Петиче. Ларик ведь никогда не позволял себе не то что грубое слово, а даже намек на него. А вот Петич... Странно он вел себя по отношению к Вильке! То не замечал вовсе, то вдруг накидывался со своими нравоучениями. Только разве это нравоучения? Нравоучения - это когда мама ругает. А когда Петич подкалывает, это похоже на то, как в зоопарке хулиганы зверей дразнят!

Вилька шмыгнула носом, словно проверяя, не готова ли заплакать от обиды. Нос был абсолютно сухим. Значит, не получится не то что всхлипнуть, а даже притвориться плачущей. Тогда Вилька вздохнула. Ну что делать, если она ни разу в жизни ни на кого не сердилась больше пяти минут? А на Петича... На него Вилька, наверное, вообще сердиться не умеет.

Она остановилась и посмотрела вокруг. Солнце скрылось за тоненькие, как легкие занавески, облака. Ветерок шевелил листья молоденьких кленов. В вечернем розовом воздухе звенели детские голоса.

"А мне почему-то грустно, будто я лишняя..." - подумала Вилька.

Домой идти совершенно не хотелось. У мамы сегодня в больнице дежурство, и вернется она только завтра утром. Что делать вечером дома одной? Может быть, вернуться в парк, присмотреть за мальчишками? Влипнут они без нее... Но тут Вилька вспомнила, с каким пренебрежением Петич отослал её домой. Нет уж, не станет она унижаться. Увидит её сейчас Петич ещё подумает, будто она без него и часа не может прожить!..

Вилька почему-то вспомнила, как Петич и Ларик ещё в самом начале лета смешно спорили друг с другом по поводу плохого настроения.

– А я тебе говорю, - кипятился Петич, - что не может быть во время каникул плохого настроения!

– При чем здесь каникулы?
– удивлялся Ларик.
– Ты что, во время каникул другим человеком становишься?

– Не другим, а свободным! Свободен выбирать любое занятие. Только сумасшедший может грустить при этом.

– Значит, я сумасшедший, - отмахивался Ларик.
– Когда нечего делать, у меня всегда плохое настроение.

– Как это нечего?
– не понимал друга Петич.
– Что хочешь, то и делай.

– Вот именно... А что хочешь? Не знаешь. Это безделье, а не свобода. Хорошее настроение тогда возникает, когда занятие находится.

И Ларик рассказал, что иногда после школы, когда у него бывало плохое настроение, он заходил к своему папе в театр у Патриарших прудов. Он мог сидеть там часами, наблюдая, как актеры репетируют.

– Я им даже завидовал, - рассказывал Ларик.
– Только что видел, например, актера грустным и печальным, а через минуту на сцене - совсем другой человек. Смеется, жизни радуется. Полностью превратился в своего героя. Но для этого, конечно, талант нужен.

Вилька вспомнила, как сегодня Кит Китыч несколько раз назвал её талантливым ребенком. Насчет "ребенка" он, конечно, зря. А талант... Может, и правда у неё есть талант?

И ей так захотелось, чтобы быстрее наступило завтра! Чтобы снова начались съемки, чтобы поднялся веселый шум, который всегда царил на съемочной площадке. Она представила себя взрослой артисткой, которая не только снимается в кино, но и работает в театре. Ларик ведь говорил, что основное место работы актера - театр.