Москва-матушка

— Выходит, ты не только на нас посмотреть пришел, а на фря­га зуб точишь. Соврал сперва.

— Не соврал. Не приучен. Обидно, что не веришь. Ведь я бы мог наговорить чего угодно — все равно никто не знает меня. Но к таким, как вы, только с правдой можно прийти. Примите, пожа­луйста.

— Законы ватаги сполнять согласен? Атамана слушаться?

— Буду делать все, что скажут.

— Примем к себе аль нет?

— Пусть живет.

В СТАРОЙ КОРЧМЕ

Все дела в Кафе закончены, наступила пора уезжать.

Деметрио выехал из города, когда смотритель времени на баш­не Кристо ударил по колоколу девятый раз. Серый быстроногий конь, хорошо отдохнувший, нес своего седока легко и быстро. Во­роной, как и раньше, бежит в поводу запасным. Сейчас спешить не надо, и Демо направил свой путь по ездовой дороге через Солхат. Миновав поворот на горную дорогу, он тронул поводья и пустил коня шагом.

Мерно покачиваясь в седле, всадник задремал. В минувшую ночь ему не удалось поспать ни одной минуты. Вечеринка в доме Кончеты была веселой и шумной, гости разошлись по домам, когда солнце уже взошло над городом. Поездка в Кафу прошла для Де­мо с пользой и весьма приятно. Кончета была с ним нежна как ни­когда, а поручение отца он выполнил блестяще. Антониото ди Кабела обещал семье Гуаско всяческую поддержку, а на вечеринке сказал, что будет рад видеть Деметрио в числе своих помощников. О, если Демо попадет в Кафу, он сумеет выдвинуться, и тогда...

Демо вспомнил вечер, проведенный во дворце консула. Приняли его здесь с великим почетом. Шутка ли — он спас честь жены кон­сула. Джулия заверила Демо, что она теперь неоплатная долж­ница славного ди Гуаско и он может рассчитывать на ее помощь в любое время. О, это немало значит. Правда, дружба эта не де­шево обошлась Демо, но он уверен, что отец похвалит его и без возражений оплатит вексель, данный Хозе Кокосу. Андреоло, ко­нечно, будет ворчать, как всегда, но ему недолго осталось хозяй­ничать. Только бы попасть в курию, Демегрио покажет, у кого в руках сила.

Около полудня Демо подъехал к корчме Геворока. Слуга при­нял у него коня и повел на конюшню. Демо пошел за ним.

У входа в корчму Демо встретила пожилая гречанка и до­вольно чисто по-итальянски спросила:

— Синьор желает подкрепиться и отдохнуть, не правда ли?

— Да,— ответил Демо. — Принеси мне горячий обед и хороше­го вина. Потом я посплю у вас часок-другой, если найдется постель.

— Хорошо, я скажу об этом хозяйке.

Войдя в большую комнату, Демо увидел несколько человек. Все они сидели за столом. По скромной пище которую они ели, и

по мутному вину в их бокалах, а еще более по одежде, он понял, что это простые, случайные путники. Они сразу потеснились, осво­бодили место богатому синьору за длинным, единственным столом, и Демо сел на скамью, не снимая плаща и шляпы.

Через минуту к нему подбежала служанка и тихо произнесла:

— Хозяйка сказала, что такому знатному синьору не пристало обедать вместе с бедняками. Она просит зайти в ее горницу, где синьора ждет достойный прием.

...Проснулся Демо в полутемной спаленке хозяйки. Сон был долгим и сладким, вероятно, Демо спал бы еще, если бы его не разбудили громкие голоса в соседней комнате. Услышав в голосе Торы тревогу, он спешно оделся и не успел застегнуть пуговицы рубашки, как в спаленку проскользнула служанка.

— Ради бога, синьор, скорее одевайтесь,—зашептала она.— Приехали татары и с ними больная женщина. Ее велят положить в эту постель. Идемте, я вас проведу в спальную покойного хо­зяина.

Открыв боковую дверь, служанка потянула Демо за руку. Ос­тавив его в совершенной темноте, она неслышно вышла, и уже через минуту в спаленке Торы раздались грубые мужские голоса. Прош­ло полчаса, и, наконец, в комнату, где находился Демо, снова не­слышно вошла гречанка.

— Не беспокойтесь, синьор, все обошлось благополучно. — Прилягте на кровать, через час они уедут. Вы очень полюбились моей госпоже, она велела не отпускать вас без нее.

— Что это за люди? — спросил Демо.

— Какой-то знаменитый вельможа. Они едут из Солдайи и везут девушку необыкновенной красоты. Говорят — купили, а я знаю, что они ее украли. Девушка в дороге потеряла сознание — ее везли завернутую в ковер. Сейчас она пришла в себя и лежит

на постели хозяйки. Приказано покормить, но пищу принять она

отказалась. Когда все ушли, она попросила меня, сообщить о своей судьбе ее отцу — солдайскому купцу Никите Чурилову. Обещала много денег за это.

– - Боже мой, это же Ольга! — воскликнул Демо.

– - Тише, синьор, вы ее знаете?

— Я хочу поговорить с ней.

— Как можно! Вас убьют, если увидят. Да и мне несдобро­вать. Нет, я не пущу вас. — И служанка загородила собою дверь. Демо понял, что силой тут ничего не сделаешь.

— Скажи, сколько ты у хозяйки получаешь за работу?

— Пять золотых в год, готовую пищу и одежду.

— Как тебя зовут?

— Энея.

— Послушай, Энея. Я хочу дать тебе столько денег, сколько тебе не заработать у Торы и за тридцать лет. Я дам тебе сто сонмов. Вот они, в этом кошельке.

— Что я должна сделать?

— Мы развяжем синьориту, и ты поможешь вывести ее через эту комнату во двор.

— Ни за что на свете! Меня татары убьют тотчас же.

— Сто сонмов немалые деньги, Энея.

— Зачем они мне, если я буду убита.

— Ты будешь жива,—убедительно заговорил Демо. — Татары не тронут тебя, ибо им нужно будет спешить в погоню. А ты пре­спокойно возьмешь сто сонмов и откроешь свою лавочку в Кафе или в Суроже.

— Нет, нет! Я боюсь и ни за что не соглашусь на это.

— Двести сонмов, Энея! Сто сейчас и сто после удачи.

— Простите, синьор, я не хочу умирать. Я ухожу.

— Что ж, иди. Согласившись, ты будешь иметь двести сонмов и девяносто девять шансов из ста на то, что останешься живой. Первый же шаг, который ты сделаешь, уходя от меня, будет шагом к твоей смерти.

— Синьор хочет убить меня?!

— Нет, что ты. Я просто напишу татарам записку, что ты вы­дала мне их тайну, а сам поеду в Сурож и сообщу купцу о том, где его дочь. Татары и без меня за милую душу снесут тебе голову.

— О, святая Деспина, какой вы жестокий человек,— простона­ла женщина, поняв, что у нее нет выхода. — Я подчиняюсь, но моя смерть ляжет тяжелым грехом на душу синьора.

— Нам не следует бояться, Энея. Я еще не раз побываю в твоей лавчонке в Кафе. Вот, держи твои сто сонмов и принеси для девушки какую-нибудь одежду.