Москва Поднебесная

– Конкретнее, – потребовала Нистратова, – кто ваш непосредственный руководитель? Начальник?

– Ну, допустим, Михаил Архангел!

– Да? – изумилась Нистратова.

– Именно он!

– Выходит, сейчас мой муж опутан дьяволом? – встревожилась логичная супруга.

– Да причём здесь дьявол, в самом деле? Дьявол вообще в это не вмешивается. Наверное, с интересом наблюдает со стороны, – обиделся Жерар. – Ох, как все вы, люди, одинаково глупы! Вы почему-то всегда уверены, что противоборство существует только между добром и злом. Дьявол у вас плохой, Бог хороший.

– А разве не так? – изумилась заведующая.

– Не так! – объявил Жерар, встав на бочке в полный рост. – Я вам простой пример приведу. Может, поймёте… Вот вы, допустим, детский врач?

– Да! – с гордостью ответила Наталья Андреевна, брезгливо покосившись на фальшивую медсестру.

– Так вот, представьте, что поступает к вам мальчик, полуживой, чудом спасённый из рук маньяка.

– Ужасно!

– Вы дальше слушайте, не перебивая! – притопнул лапкой крыс. – Так вот, поступает он к вам, и вы ему жизнь спасаете, а он через двадцать лет становится виновником гибели целой нации! А?

– Ну, это не ново, это демагогия, – отмахнулась Нистратова, – ещё неизвестно, кем он станет, может, он композитором станет…

– Может, и композитором, может, и художником станет, или захочет стать, а у него не получится… – Тут крыс на секунду задумался. – Но вы представьте всё же, что станет он причиной гибели множества людей! Выходит, тот маньяк, что его чуть не убил, благое дело сделать мог. Мир спасти! А вы, получается, посодействовали злодею! Но…

– Но я же не сознательно, – запротестовала заведующая, – я ведь без умысла действовала бы!

– Так вы дослушайте до конца! – нервно встрепенулся Жерар, в сердцах лязгнув шпагой. – Это не всё!

Нистратова замолчала с видом снисходительным, но заинтересованным.

– Но смысл-то в том, – продолжил крыс, – что нация, уничтоженная этим спасённым вами тираном, если бы осталась жива, подарила бы миру, к примеру, болезнь, против которой никакого спасения нет. Вся планета за кратчайший срок полегла бы в страшных мучениях! Что тогда? Кто тут в этой цепочке благое, доброе дело творит?

Нистратова задумалась, недоверчиво посматривая на хитрого зверька. Казалось, говорил тот со всей серьёзностью, словно активист-агитатор, открывающий глаза на истину.

– Что есть добро и что есть зло, – изрёк Жерар, – объективно не знает никто! Кроме одного Бога! Но есть выработанные за столетия существования человечества моральные принципы! Они все в инструкции прописаны…

– В инструкции? Это в какой? – удивилась докторша.

– В Библии, по-вашему. Только никто, в сущности, по правилам этим не живёт, а всё потому, что все вы, люди, совершенно разные. Настолько разные, что это странно нам, высшим созданиям! Только вы об этом ничегошеньки не знаете, ибо ограниченны с рождения.

– Как это ограниченны? – не поняла Наталья Андреевна. – Я лично себя ограниченной не считаю!

– Я тоже! – прохрюкала Лавандышева обиженно, но, увидев злобный оскал Жерара, замолчала.

– А так. Вас всех, образно говоря, как обухом по голове при рождении глушат, и, подобно умалишённым, в одну клинику сажают. Вывешивают распорядок дня, обязанности каждого, правила поведения, и вы в этом мире живёте, совершенно не соображая, зачем то и почему это. Но есть такие, которых оглушили недостаточно хорошо, и они начинают что-то припоминать, догадываться, что бытие их искусственно создано, что для них всё бы по-другому должно быть. Вот и начинают они кто картины писать, кто стихи, а кто и на соседа по палате с ножом кидаться. Вот в чём весь фокус!

– А кто же нас, это… как вы говорите, глушит?

– Известно, кто. Ангелы ваши. Ангелы-хранители. Вы думаете, почему они хранителями называются? Думаете, охраняют вас от несчастий? Как бы не так, они в этой клинике вроде санитаров, охраняют вас, чтоб не сбежали.

– Жутковатая картина, – вымолвила Наталья Андреевна, – и что же, это всё правда?

– Правда, правда, – подтвердил крыс, – ну, я, конечно, утрировал, не всё так печально, но факт есть факт: проект терпит крах. Люди несчастливы. Мир жесток и зачастую несправедлив. Единой цели у человечества нет. Да и быть не может, ибо все вы, как я и сказал, разные!

– А что же Елисей мой? Он-то тут при чём? – вспомнила супруга о пропавшем муже.

– А вот Елисей ваш как раз и есть камень преткновения. Он, в будущность свою ангелом, совершил недопустимую оплошность: одного человека оставил свободным.

– Как так?

– А так. Долго подробности объяснять. Но смысл в том, что в клинику-то он его поместил, а вот оглушить как следует забыл. Тот теперь очухался от наркоза и решил с действительностью бороться. Изменяет её на своё усмотрение при помощи своего нового ангела-хранителя. Но нам-то это как раз и на руку.

– Подождите, подождите, – догадалась Нистратова, – это вы про события последних дней, что ли?

– Именно! – улыбнулся крыс.

– Значит, и башню этот самый очухавшийся уговорил? – догадалась Нистратова.

– Он!

На минуту воцарилось молчание, которое нарушила телезвезда, издав истошный горловой и крайне неприятный звук:

– Так это тот, что ли в кепке, что меня работы лишил? Это он, значит, мне карьеру угробил! – прозрела вдруг Вознесенская. – Он, выходит, собака, с холодильником своим проклятым, башню в дерьмокачку превратил!

– Должен признаться, мне ход его мыслей нравится, – рассмеялся Жерар. – И водка его рук дело! – посерьёзнев, добавил он.

– Так что же вы его не поймаете! – завизжала обернувшаяся свиньёй телезвезда, совершенно не вникая, по всей видимости, на чьей стороне крыс. – Его же в милицию надо сдать! Где у вас телефон? Срочно звонить надо!

Эллада вскочила и принялась торопливо семенить по трюму корабля, цокая каблуками. Она силилась найти телефонный аппарат, который представлялся ей почему-то непременным атрибутом морского судна.

– Тут никакого телефона нет, Малявкина! – крикнул на неё крыс.

– А чё это он тебя всё Малявкина да Малявкина? – удивилась подруга певица, сильно вспотев в кошачьем костюме.

– Почём я знаю, – неуверенно отозвалась обряженная медсестрой Вознесенская, злобно косясь на Жерара, – крыса, она и в Африке крыса!

– Подруга ваша никакая не Эллада Вознесенская, а натуральная Фрося Малявкина – безграмотная деревенская дура, приехавшая покорять Москву и добившаяся всего кратчайшим путём, то есть через интим! – объяснил, сверкнув глазками, Жерар.