Мост в Хейвен

— И это после всех ее возражений. Она хочет работать здесь, в Хейвене.

— В прошлый раз она хотела отправиться в Сан-Франциско.

— Они с Робби Остином помолвлены. — Присцилла поморщилась. — Пенни постоянно напоминает мне, что его имя Роберт и он уже взрослый.

— У них есть для этого основания, верно? — Молодая пара всякий раз приходила в церковь, когда Пенни приезжала домой. Он видел их на площади в жаркие летние вечера — они танцевали под оркестр. Кажется, молодые люди серьезно влюблены друг в друга.

— Парень не окончил колледжа, но у него хорошая работа в страховой компании. Он уже скопил деньги на покупку симпатичного американского бунгало из тех, что помогал строить Джошуа.

— Роберт — честолюбивый молодой человек. — Все Остины были трудягами.

— Не говоря уже о том, что мы с Питером будем счастливы, если Пенни обоснуется в Хейвене. — Ее взгляд затуманился, в нем была боль, понятная Зику. Они оба подумали об Абре. Присцилла снова заговорила: — В наши дни так много молодых людей уезжает из дома. Согласны? Я начинаю понимать, что чувствовали мои родители, когда мы с Питером переехали в Калифорнию. Я вижусь с ними только раз в году. Мы продолжаем уговаривать их продать дом и переехать сюда, ближе к нам, но они любят Колорадо. Если Роберт и Пенни все-таки поженятся, мы сможем видеться с ними, когда захотим. А если появятся внуки… — Она тряхнула головой: — Что-то я далеко замахнулась.

Присцилла не имела обыкновения так много говорить, ее красноречие могло означать, что у нее что-то на уме. И Зик подозревал, что это связано с Аброй.

Присцилла вздохнула и открыла сумочку:

— Я хотела показать вам кое-что. — Она достала журнал о кино. — Обычно я такие вещи не читаю. — Она покраснела, перелистывая страницы. — Я стояла в очереди в магазине и взяла экземпляр, чтобы скоротать время. — Она протянула ему журнал и показала на картинку: — Это ведь Абра? — У нее перехватило дыхание.

Зик взял журнал. Он сразу же узнал ее, даже с черными, как вороново крыло, распущенными волосами. Длинное платье цвета морской волны без лямок, с белой вышивкой и бусинами, подчеркивало каждый изгиб ее тела. Она стояла рядом с красивым молодым человеком в смокинге, он обнимал ее за талию. Его улыбка была естественной, а ее — сладострастной и загадочной.

— Да. Это Абра. — Он едва верил в происшедшую в ней перемену. Стройная рыжеволосая девочка превратилась в экстравагантную соблазнительную женщину. Неужели это Дилан так изменил ее?

— Она сменила имя. — Присцилла с трудом сдерживала слезы. — Она больше не Абра Мэтьюс. Теперь она Лина Скотт и проводит время среди кинозвезд. — Она принялась рыться в сумочке: — Извините, Зик. Я не собиралась снова плакать.

Зик придвинул к ней пачку разовых платочков.

Присцилла высморкалась:

— Как считаете, она выглядит счастливой?

Он вгляделся в глаза Абры. Они оба знали эту улыбку.

— Она очень старается.

Присцилла достала еще один платочек:

— Я все еще вижу ее девочкой с густым рыжим конским хвостом. Они с Пенни были так близки по духу! Эти две маленькие девочки… Я-то думала, что они всегда будут вместе. — В ее голосе снова послышались слезы. — Мы любили ее, Зик. Мы так хотели, чтобы и она нас полюбила. — Женщина снова высморкалась. — Пенни станет завидовать, когда узнает, что Абра знакома с Элвисом Пресли.

— Элвисом Пресли? Это тот, что крутит бедрами, а тысячи девушек от этого визжат?

— Сейчас все сходят по нему с ума. Наша маленькая Абра среди звезд. — Она схватила влажную салфетку и показала рукой на журнал. — И она, судя по всему, снимается. «Заметная роль без слов», так об этом пишут — не знаю, что это означает. — Она сжала салфетку. — Я должна показать это Питеру и Пенни. Кто-нибудь обязательно видел эту фотографию и знает о ней. Не хочу, чтобы новость застала их врасплох.

А Зик подумал о Джошуа.

По щекам Присциллы текли слезы.

— Я бы так хотела извиниться перед ней, если мы ее чем-то обидели.

— Это не вы.

— Мы с Питером готовы были сесть в машину и отправиться за ней, чтобы привезти домой.

— Она знала об этом.

— Не думаю, Зик. Она взяла с собой так мало вещей и оставила ту ужасную записку для вас. Получилось так, будто она хочет ранить нас всех в самое сердце. — Она достала полдюжины салфеток из пачки. — У меня до сих пор ноет сердце, когда я думаю о ней. И у Питера тоже. А Пенни… она просто выходит из себя. — Женщина подняла свои мокрые от слез глаза и посмотрела с надеждой: — Джошуа ничего не удалось узнать?

— Он бы обязательно сказал нам, Присцилла.

— Я думала, что Абра хотя бы напишет ему. Они были так близки! Она всегда ждала его письма из Кореи. Мы с Питером думали, что они в конце концов поженятся. — Присцилла снова сжала салфетку. — А этот парень… Дилан! Я сразу поняла, что от него будут одни неприятности, как только его увидела. И почему она влюбилась в такого мужчину? Он сидел за нашим обеденным столом, пользовался нашим гостеприимством и при этом стравливал наших девочек. В нем было столько очарования, и он был красив, как… — она снова махнула рукой в сторону журнала, — кинозвезда. Он точно знал, что делает. Мы должны были что-то предпринять, чтобы ее защитить.

— Ей еще не было семнадцати лет, и она была застенчивой девочкой, Присцилла. Со своими мыслями в голове. — Мать Зика вышла замуж в этом возрасте.

Гнев Присциллы ослаб, плечи поникли.

— Его нигде нет на этой фотографии. Не знаю, хорошо это или плохо. — Она протянула руку, и Зик отдал ей журнал. Присцилла снова запихнула его в сумку, словно это использованный мешок и его нужно выбросить в урну у дома. — По крайней мере, мы знаем, что она жива и здорова. Возможно, у Питера пройдут его ужасные кошмары.

Питеру снилось, что Дилан изнасиловал и убил Абру. После того как Кент Фуллертон рассказал о встрече с Аброй, Питеру стало сниться, что Дилан сбросил Абру со скалы в океан.

Присцилла поднялась:

— А вы должны сообщить Джошуа, как мне кажется.

Зик тоже поднялся:

— Я знаю. — Он проводил ее до выхода. Может, ему тоже сходить в город и купить журнал? Он помрачнел. Продавец удивится, зачем ему журнал о кино, и что-нибудь спросит. А что он может сказать?

— Мы можем что-то сделать, Зик? — ее голос был полон надежды и отчаяния.

— Мы можем молиться.

При этих словах она заволновалась:

— Я молюсь. Молюсь, пока колени не начинают болеть.

— Молитва уносит нас к престолу Господа, Присцилла. И возвращает нам Абру, даже если она об этом и не знает. И не забывайте истину: Бог никогда не покидает Абру. Никогда.

Женщина обняла Зика:

— Мне кажется, что именно это я хотела услышать. — Он крепко обнял ее в ответ, как отец. На миг она положила голову ему на грудь и тотчас отстранилась: — Спасибо, Зик. — Она улыбнулась дрожащими губами и ушла.