Мост висельников

— Прекрати пытаться отвлечь нас этим сентиментальным дерьмом, старина, — внезапно сказал Рик, и я положила свою руку поверх его руки, которой он все еще сжимал мое бедро, чувствуя напряжение в его теле, пока он боролся с идеей прощения, в то время как шрамы от того, что он пережил в тюрьме, отказывались позволить ему этого. — Скажи нам, что Картель хочет получить в качестве платы за свою помощь.

Выражение лица Лютера изменилось при смене темы, и он откинулся на спинку стула, тяжело выдохнув.

— Вам лучше этого не знать, — сказал он, и я поняла, что он не просто пытается нас обмануть или отделаться от нас. Какую бы цену Кармен Ортега ни запросила за помощь, которую она нам оказала, она явно была непомерно высокой. Было также ясно, что он согласился на нее, хотя, я думаю, у него и не было особого выбора.

— Я хочу знать, — потребовал Фокс, и я почувствовала, как его задевает молчание отца на эту тему.

— Ты можешь доверять нам, — поклялась я.

— Дело не в доверии, — твердо сказал Лютер. — То, что она хочет, чтобы я помог ей сделать… — Он покачал головой, его глаза поднялись к голубому небу над нами, и выражение его лица дало мне понять, насколько это было опасно. Лютер Арлекин был настоящей чертовой силой природы, непоколебимой и неоспоримой, но я видела, как его беспокоит это задание — его тревога была написана на его чертах, как капли воды, пролитые на песок.

— Я хочу уберечь вас от этого, — яростно сказал он, снова посмотрев на нас. — Всех вас. Не потому, что я вам не доверяю, а потому, что я хочу защитить вас. Я не могу допустить, чтобы вы были в этом замешаны, и если вы дорожите вашей связью и тем, что только что вновь обрели друг с другом, то вы не будете пытаться совать нос в это дело. Я хочу держать вас как можно дальше от этой чертовой затеи, пока все не закончится. И даже тогда, скорее всего, я буду молчать об этом. Вы понимаете?

— Нет, — предсказуемо ответил Фокс, и хрипотца в его голосе заставила Лютера вздрогнуть, опустив взгляд на синяки на шее сына.

— Ты же знаешь, что это не подлежит обсуждению, малыш, — сказал он. — К тому же ты сказал, что вышел из Команды, а это дело Команды.

— Как удобно, учитывая, что до сих пор ты игнорировал мою отставку, — прохрипел Фокс.

— Да, но такова жизнь, не так ли? Хочешь вернуться в банду? — Спросил Лютер с ноткой надежды в голосе, словно только что придумал, как заманить Фокса обратно на его пост.

Я взглянула на Фокса, и у него сжалась челюсть, потому что упрямство в нем явно побуждало его согласиться, но затем его взгляд скользнул по моим мальчикам, прежде чем остановиться на мне, и он покачал головой.

— Нет, я вне игры. Храни свои секреты, — сказал Фокс, хотя в его тоне слышалась нотка беспокойства. — Ты бы все равно мне не сказал.

— Верно, — сказал Лютер с ноткой веселья в голосе. — Но я как-нибудь верну тебя обратно, малыш. Ты лучший лидер, которого когда-либо видел этот город.

— Чушь собачья, — прошипел Маверик.

— Ну тогда докажи, что ты лучше, Рик, — предложил Лютер, раскрывая объятия. — Хочешь вернуться в «Арлекины»?

— Ни хрена подобного, — прорычал Маверик. — Ты уверен, что знаешь, что делаешь, старина? Хранение секретов — это как раз то дерьмо, из-за которого мы попали в ту переделку, которую сами же и заварили много лет назад.

— Это не ваше бремя. Оно не коснется ваших голов, клянусь. И оно ничего не испортит в нашей семье, я вам это обещаю. Я заплачу свой долг Кармен, и мы оставим все это дерьмо позади. Так что вы все просто продолжайте свою веселую оргию или что бы это ни было, черт возьми. — Он указал на нас с отеческой улыбкой, которая говорила о том, что он в восторге от этого, и как бы странно это ни было, мне нравилось получать его одобрение.

Рик пробормотал свое согласие, явно не желая ввязываться в еще большие неприятности, чем те, с которыми мы уже имели дело, и после нескольких секунд Фокс тоже кивнул.

— Хорошо. Я доверяю тебе, — сказал Фокс. — Но если наступит момент, когда тебе понадобится моя помощь…

— Я знаю, — согласился Лютер, но что-то подсказывало мне, что он не станет просить Фокса ни о чем, когда дело касалось того, чего хотела Кармен, в каком бы отчаянии он ни находился. Это была цена за жизнь его сына, и он был более чем готов заплатить ее, чего бы это ему ни стоило.

— Хорошо, тогда нам остается разобраться только с Шоном, — сказал Чейз, стиснув челюсти, тем самым давая понять, что тот факт, что Шон все еще жив, бесит его не меньше, чем меня.

— Сейчас он в бегах, — загадочно сказал Джей-Джей. — Зализывает раны и прячется. Большинство его людей мертвы, и Картель назначил цену за его голову. Любой здравомыслящий человек бросил бы все и убежал.

— Как ты думаешь, колибри, он сбежал? — Спросил меня Фокс, и я покачала головой.

— Ни за что. Шон не сдастся. Даже сейчас, когда все его надежды рухнули, он не признает поражение. Он будет атаковать нас сильнее, чем когда-либо. Он знает, что его планы по отнятию у нас города провалились, так что теперь он будет целится в самое уязвимое место.

— Что означает, что он будет преследовать тебя, — указал Чейз, не сводя с меня пристального взгляда, и на его лице отразилось желание защитить меня.

— Да, — согласилась я, хотя понимала, что это сделает мужчин, сидящих за этим столом, еще более властными, чем когда-либо. Я проглотила страх, который угрожал застрять у меня в горле, встретившись с ним лицом к лицу и черпая силу в мощи мужчин, которые окружали меня. — И если ему удастся добраться до меня, он, вероятно, не станет тратить на меня время, как в прошлый раз.

— Нам нужно выманить его, — прорычал Рик.

— Мы должны сыграть с ним в его же игры. — Чейз кивнул. — Но было бы неплохо, если бы мы знали, с чего начать его поиски.

— У Мии, возможно, есть мысли по этому поводу, — сказала я, вспомнив девушку, которая в данный момент восстанавливалась после проведенного с Шоном времени в моем трейлере. — Она была с ним какое-то время, и то, как он издевался над ней.…Я думаю, ему нравилось, что она была рядом, в его власти и выполняла его прихоти, когда он хотел. Возможно, она слышала что-то, что могло бы дать нам ключ к разгадке того, куда он мог отправиться, или к кому бы обратился в этой ситуации.

— Кажется, это маловероятно, — пренебрежительно сказал Рик.

— Она просила поговорить с тобой, — сказала я, пригвоздив Рика взглядом, пока невысказанные обида и ревность на мгновение пронеслись между нами, и он нахмурился, наклонившись, чтобы коснуться моей щеки своей большой, покрытой татуировками ладонью.

— Она была средством для достижения цели, красавица. Ты ведь знаешь это, верно? У нас с ней никогда не было ничего настоящего. И она использовала меня точно так же, как я использовал ее. Я хотел сблизиться с ее отчимом, а она хотела сбежать от своей привилегированной, скучной жизни. Она могла убедить себя, что за этим кроется нечто большее, но это было поверхностно, пусто. Мы никогда не говорили ни о чем, что имело бы значение, и она никогда не видела во мне ничего, кроме как того каким, по ее мнению, я мог быть.