Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Джейн, это Сиф, ты ведь помнишь её?
– Конечно. Рада видеть, - улыбнулась девушка самой искренней и добродушной улыбкой, какая только могла быть.
– А это Ева, наша дочь, познакомься, Сиф, - Тор наблюдал за асиньей, к которой Джейн приблизилась, показывая ребенка. Губы валькирии силились улыбнуться, но выходило лишь подрагивать ими, какая-то странная дрожь пробежала по телу, когда она увидела столь похожее на Тора личико ребенка.
– Можно мне её подержать?
– спросила Сиф, и Джейн согласно кивнула в ответ, передавая младенца на руки асгардской Богини войны. Девочка начала изучать лицо Сиф, а она же не могла перестать улыбаться. Её руки привыкли всегда держать лишь меч, а ребенка на своих руках она держит впервые. И Тор восхищенно разглядывает
– Она прелестна, - говорит Сиф, возвращая Джейн ребенка.
– Я поздравляю вас, - на глаза её накатывают слезы. И эти слезы оттого, что ребенка Тору родила не она, не она стала той родной, единственной, подарившей Богу грома наследницу.
Когда Джейн скрылась в комнате вместе с Евой, Сиф уже не стала прятать свои слезы. Громовержец был единственным, кто видел, как она плачет. Это было давно, в юности, когда он обучал её техники боя, а у неё ничего не получалось. Она была маленькой, сейчас она уже взрослая, но, как любая девушка, все равно имеет право на слезы, хотя они, по её мнению, недозволенны валькирии, прошедшей не одну войну.
– Сиф, что случилось?
– заметив смятения подруги, Тор усадил её в глубокое кресло.
– Почему ты плачешь?
– Тор, ты догадываешься, что я пришла не просто так?
– не желая поддаваться своим чувствам, которые сейчас неуместны, Сиф сразу решила перейти к тому, зачем прибыла.
– Вот пока ты не спросила, не догадывался. Что-то в Асгарде?
– громовержец даже предположить не мог, какое известие принесла ему асинья.
– Один умер, Тор, - железный характер позволил валькирии не мешкать с ответом, хотя она знала, как Тору будет не легко принять это. На лице его она вдруг заметила усмешку, какую-то нервную, какую-то недоверчивую.
– Это шутка?
– переспросил он, поглаживая её руку.
– Нет. На этот раз правда, - опустила голову она, краем глаза наблюдая, что лицо Бога грома стало серьезным, поникло, изменилось до неузнаваемости и побледнело.
– Как это произошло?
– Тяжелая болезнь сразила его. Он был очень слаб, но лекарей к себе не пускал, говорил, что они уже ничем не помогут. Но это ещё не все, - Тор уже боялся слушать дальше, но Сиф, скрепя сердцем, продолжала: -Фандрал исчез совсем недавно в дальних лесах, мы обыскали там все, но нашли лишь его изувеченные доспехи и одинокого коня. Люди сошли с ума, когда узнали, когда поняли, что его уже нет в живых, и это становится понятным особенно сейчас, когда спустя столько времени он так и не объявился, - девушка старалась не плакать больше, утерла оставшиеся слезы рукой. Она должна быть мужественной.
– Да что у вас вообще творится там?
– Одинсон резко сорвался с места, двумя шагами преодолел расстояние от дивана до окна. В груди его бешено колотилось сердце. Он здесь радуется жизни, а отец, оставшись один, все это время болел. Тор знал, что его вина в этом самая большая - он оставил его, хотя все надежды царя копились все это время именно на Тора, и что в итоге? Ничего. Наследник просто испугался трудностей и сбежал. А Фандрал? Его бедный друг. Куда же занесла его нелегкая? Как так могло получится? К кому в лапы он угодил?
– Там творится то, что твой выживший брат теперь правит Асгардом, - Сиф подошла к другу, развернула его к себе, кидая ему эту фразу прямо в лицо.
– Сиф, ты же знаешь, что Локи умер, - твердит он ей, справляясь одновременно с таким количеством шокирующей информации. Снова на лице играет улыбка, словно у сумасшедшего. Он не верит.
– Как же ты наивен, Тор, как и весь Асгард. Локи наплел народу, что Один отдал за него жизнь, отправившись к Хель. Глупая сказка. Я пришла за помощью, Тор, мы нуждаемся в тебе. Если ты не вернешься, Асгард погаснет во тьме
под его властью, - Сиф умоляюще смотрела в глаза друга. А он же устремил взгляд в пустоту.– Этого не может быть, - Одинсон потер пальцами виски, прикрыл глаза, совладая с грузом таких вестей. Неужели Локи снова обманул? Нет. Он ведь спас ему жизнь. Он не мог обмануть!
– Джейн!
– позвал вдруг Тор, и на его зов девушка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Тор взглянул ей в глаза, в эти полные любви и нежности глаза, которые понимающе отвечали в ответ.
– Я все слышала. Ты должен идти, - сказала Фостер, и Тор подошел к жене, обнял её крепко и чувственно, прижал к груди, поглаживая по волосам. Как же он рад, что она у него такая славная, такая чуткая. Куда бы он делся без её заботы и понимания?
– Не скучайте тут без меня, я уйду ненадолго, - он поцеловал её в мягкие губы, а затем поднялся на верхний этаж дома, больше не оборачиваясь на Сиф, которая все эти мгновения старалась отвести глаза от их пары, чтобы не усиливать боль в сердце.
Валькирия ожидала его у двери, и в скором времени Тор вышел уже в боевом облачении и с молотом в руках.
========== Глава 64 ==========
Комментарий к Глава 64
Родные мои, в этой главе присутствуют персонажи из мифологии. Должна сказать, что я мало опиралась на описание из мифов, что-то брала из них, конечно, что-то сама придумывала, поэтому не ругайтесь, если я чуть преврала во внешности или в характере. Заранее спасибо!)
Огромный зал, увешанный ветвистыми подсвечниками и люстрами из алмазов, освещает солнце, которое то показывается из облаков, а то снова прячется за их плащами, клубистыми и серыми. В огромной комнате от этого становится светло, а затем все тускнеет, темнеет, и кажется, что в какую-то минуту погаснет весь свет, все вокруг. По правой стене зала в ряд стоят деревянные стулья с красивой резьбой, спинку которых украшают драгоценные камни, а мягкие сиденья обиты бархатом. В самой середине зала находился длинный стол, где стояли только пустые граненые кубки на подносе, ни разу не использованные по назначению, словно для красоты. Во главе стола красовался на возвышении трон с мягкими подлокотниками и широкой спинкой.
За столом восседали Боги и цари. С правой стороны, почти у самого трона находился Ньёрд, вид его был вымотанным, в голове его путались мысли, и он постоянно задумчиво опускал глаза, потирая рукой свою бородку. Не мудрено, что он выглядит измученным - его миру угрожает война, но его, однако, больше всего гнетет причина этой войны, о которой никто толком ничего не знает.
Напротив, вальяжно раскинувшись, сидит Фрейр, аристократично потягивая из золотистой чашки терпкий чай, запах от которого распространен на весь зал. Он делал маленькие глотки, и светлые усы и борода его слегка намокали, а он тут же утирал их аккуратно тыльной стороной ладони, которая была украшена перстнями. Волосы его были длинными, волнистыми, чело его венчал стальной обруч с бриллиантами. Его стройную фигуру облачала красная туника, поверх которой был одет бардовый жилет с поясом и бляшками на груди, за спиной же развевался такого же цвета плащ. Фрейр не очень любил подобные собрания, так как знал, что они означают очередную военную угрозу какому-либо миру, и всегда Фрейр пытался решить все мирным путем, но никогда по его слову сделать не получалось, и его это расстраивало, хотя отчасти он понимал, что в некоторых случаях кровопролития необходимы.
Рядом с Ньёрдом сидел Бальдр. Это был высокий мужчина, являющийся Богом мудрости. У него были прямые белые волосы, на лице прорастала щетина такого же цвета, лицо его было серьезным, голубые глаза не выражали эмоций, кажется мыслями он ушел в себя. Бальдр, несмотря на свой ещё молодой возраст, был очень мудрым, умным и предусмотрительным. С собой он всегда носил целых два меча, что говорило о его готовности к любой внезапной ситуации, где придется их применить. Его кожаный сюртук скрывал бежевый плащ с меховым воротом, и только ножны и рукояти мечей торчали из-под плаща, что выглядело весьма угрожающе.