Мой ангел-хранитель

– Папа!

Локи, увидев сына, улыбнулся. Только вот улыбка эта была уже другой, в ней что-то изменилось, и от глаз Хаймдалля это не могло ускользнуть. Эта улыбка подтверждала то, в чем всегда сомневался Асгард, - у Локи есть сердце. Эта улыбка не выражала той ядовитости, властности, хитрости, которые всегда обычно возникают в ней, эта улыбка была самой простой, самой обычной, улыбка отца.

– Можете быть свободны, и не забудьте о моих указах, - кинул маг своим поданным, которые в ту же минуту покинули зал.

– Нари, что-то случилось?
– Он перевел взгляд на сына, который, как только асгардцы ушли, подбежал к отцу. Маг присел на корточки, обнимая мальчика за плечи.

– Нет. Я только хотел спросить: вы с мамой на долго уходите?

– В глазах Локисона возникали беспокойство, грусть. Впервые он остается сейчас практически один, если учитывать, что каждый день, который Нари уже помнил, когда Нари уже подрос, Локи и Сигюн были рядом. Сейчас же ему было даже как-то страшно, ещё по-детски страшно.

– Нет, сынок, ты не успеешь по нам даже соскучиться.
– Локи постарался ободряюще улыбнуться. Он хотел показаться сыну твердым, но не мог сейчас даже изобразить стальной характер. И все же Локи сказал: -Ты же самостоятельный, Нари, ты сообразительный и ты уже взрослый. Ты должен понимать, что однажды ты должен будешь начать совсем другую жизнь, выйти навсегда из детства, выйти во взрослую жизнь, это предстоит и Вали. Ты всегда должен оставаться сильным, ни в коем случае не поддаваться страху. Мы с мамой тобою очень гордимся. Мы знаем, что ты справишься, пока нас не будет рядом.

– Можно мне пойти с вами?
– наивно спросил Нари, с какой-то внутренней надеждой, что отец разрешит отправиться ему в Ётунхейм.
– Я так много читал про мир ледяных великанов, а ещё я смогу помочь вам.
– Боевым характером мальчик пошел в обоих родителей, им двигал не только интерес к миру ётунов, но также желание проявить свою смелость.

– Нет, сынок, с нами тебе нельзя. Я обещаю, что когда ты немного подрастешь, я покажу тебе Ётунхейм, уверяю, что в будущем ты будешь посещать его очень часто. А на счет помощи, твоя помощь сейчас больше нужна здесь. Ты поможешь Бирте по дому, приглядишь за Вали, а также будешь слушаться Бирту во всем, как меня и маму, хорошо?
– Локи пристально взглянул в глаза сына, зелень которых была настолько яркой, что даже трава на солнце тускнела по сравнению с ними.

– Да, - грустно вздохнул мальчик.

– Не забывай так же об уроках, которые мы прошли. А теперь выпрямись, посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня понял и ни за что не подведешь нас с мамой.

– Папа, я никогда и ни за что вас не подведу. Вы только возвращайтесь скорее, - малыш вначале не решался обнять папу, не позволил проявить слабости, но в итоге отец сам одарил его своими объятиями.

– Молодец. Ну идем, нам уже пора, - он взял Нари за руку, вместе они направились в покои.

Сигюн с нетерпением и с некоторым неподдельным волнением ожидала Локи в комнатах. Она по-прежнему баюкала Вали на руках, попутно перекидываясь с Биртой парой фраз.

– Я очень прошу тебя, позаботься о них, Бирта, - говорила Сигюн тихим голосом, а служанка лишь мило улыбалась, так добродушно и тепло, что все плохое в мыслях сразу отступало.

– Леди Сигюн, разве я когда-то подводила вас?
– Прислужница подошла к деве.

– Нет, никогда. Если бы ты только знала, как я благодарна тебе за все.

– Я это знаю, Леди Сигюн. Для меня это огромная честь. Ведь вы все для меня стали семьей, - серые глаза асиньи загорелись печалью, однако на губах все ещё искрилась добросердечная улыбка.
– Когда моя царица умерла, я думала, что сойду с ума, и на самом деле бы сошла, если бы рядом не было вашего первенца Нари. Не волнуйтесь о сыновьях, уверяю, что с ними все будет хорошо. Вам сейчас нужно думать о вашем походе, Ётунхейм таит в себе много опасностей, и я буду молить небо, чтобы с вами и вашим мужем, нашим повелителем, все было хорошо.

– Спасибо тебе, Бирта. Спасибо за все, - Сигюн была готова расплакаться прямо сейчас, но каким-то чудом сдержала свои эмоции, ещё ни разу она не слышала таких трогательных речей, ещё ни разу за всю свою жизнь не видела такого человека, который бы так же искренне волновался о ней и Локи, разве что Фригга всегда была той самой птицей, под крыло которой всегда можно было спрятаться. И эту птицу никто не сумел сберечь, даже она, Сигюн.

Дверь тихонько отворилась. На пороге в комнату стояли Локи и Нари. Сигюн в этот момент поняла, что уже пора уходить. Вали на её руках уже давно уснул, и она с тяжелой грустью отдала его в объятия Бирты. Старший Локисон подбежал к матери, крепко обнимая её за плечи, с восхищением рассматривая её костюм воительницы.

– Мама, такой я тебя ещё не видел! Ты прямо светлая валькирия, которая проживает в Валгалле, - изумленно проговорил мальчик.

– Спасибо, мой милый, - дева поцеловала его в теплую, розовенькую щечку, потрепала по густым черным волосам.

– Я уверен, что эти талисманы тебя защитят, - Нари указал на приготовленные меч в ножнах и щит, что стояли у входа.
– А ещё есть третий талисман, который обязательно тебя спасет, если папы не будет рядом.

– О каких талисманах ты говоришь?
– Сигюн недоуменно сморщила тонкие бровки, поглядывая на сына, затем на Локи.

– Сигюн, нам пора, - послышался голос мага, и дева вновь прильнула к щеке ребенка, а затем прошла к мужу. Он подал ей ножны, которые она закрепила на талии, отблеск настенной свечи попал на изображение огромного змея на рукояти, и тот блеснул мистически своей изумрудной чешуей. Локи заботливо накинул на плечи жены длинный зимний плащ с широким и глубоким капюшоном, обшитым теплым, пушистым мехом, туго завязал все шнуровки и затянул ремешки, чтобы плащ держался, был удобен, а поверх того плаща, на спину дева одела щит, на котором был изображен восьминогий конь с длинной гривой. На тонкие и изящные ручки девы Локи мягко одел меховые перчатки бардового цвета, под цвет её плаща. Сейчас Сигюн чем-то напоминала маленького ребенка, которого тепло одевают перед тем, как отпустить на улицу. И такая теплая забота мага не могла ей не нравится. Кстати говоря, сам же колдун был одет не менее тепло, хотя его костюм по расцветке оставался все таким же узнаваемым, он был с небольшими изменениями и очень теплый, за спиной его развевалась меховая накидка, его красивые ладони были облачены в темно-зеленые перчатки, из-под подола его плаща тоже выглядывала и поблескивала рукоять меча с изумрудом внутри.

Теперь, когда они полностью оделись, оставалось лишь бросить слегка грустные взгляды на тех, кого они оставляют в Асгарде. Локи, конечно, не смел показать своей некоей тоски и слабости, хотя он все же переживал за детей, и Сигюн, под стать супругу, просто не имела права поддаться своим чувствам, и уж тем более показать свои слезы, хотя заплакать так хотелось.

– Берегите себя, - напоследок произнесла Бирта, улыбнувшись уголками губ. Ничего не ответив, а только молча кивнув, Локи крепко взял жену за руку, почтительно открыл ей дверь, и дева, уходя, не могла вновь не взглянуть на сыновей. И только когда путь зрению преградила расписанная рунами дверь, у Сигюн в сердце что-то больно заклокотало, но потом эта боль сменилась настроем: взгляд её голубых глаз вмиг стал серьезным, а в дрожащих до этого ногах словно появилась какая-то несущая сила. Его рука всегда была рядом, и только его рука была источником той самой силы, уверенности.