Мой ангел-хранитель

Локи все ещё чувствовал к Ньёрду огромное отвращение, неприязнь. Нет, дело не в том событии на совете, а дело в самом Ньёрде. Это очередной царек-лицемер, который ни за что бы не признал Лафейсона, как правителя, пока его не прижала раса посильнее, желая закатить в его мире войну. И Локи даже немного жалел, что как раз в этот момент он готовился к нападению на Ётунхейм, а точнее - на его царя. Будь все иначе, он позволил бы его младшей дочери сгинуть в этих снегах, и Сигюн бы никогда о ней ничего не узнала. Да и Ньёрд бы в следующий раз думал прежде, чем говорить.

Вот он и у его трона. Вот он встает на колено перед ним, почти слезными, но благодарными глазами взирая на его лицо.

– Ваше Величество, я снизошел в Асгард, чтобы отдать низкий поклон, чтобы поблагодарить вас за спасение моей дочери Фрид, принцессы и моей единственной наследницы, - морской владыка склонился, чуть ли не касаясь лбом мраморного пола. Сидевший перед ним Локи лишь закатил глаза, а потом, совершенно не затрагивая вниманием столь уважительный и почтительный жест, полностью игнорируя слова, сказал:

– Твой вестник, как я полагаю, передал тебе от меня привет, раз ты здесь.

– Да, мой царь, передал. Скажи, как она? Могу ли я её видеть?
– Ньёрд ожидающе глядел на Локи, который опустил глаза, а потом спустился со ступеней возвышения, приказывая морскому владыке подняться с колен. Он долго смотрел на его лицо, копался в его мыслях, где не нашел ничего, кроме невообразимой благодарности к своей персоне, а также невыносимого желания увидеть свою живую и невредимую дочь.

– Найди ванскую принцессу и передай, чтобы она немедленно прибыла в тронный зал, отец её ожидает, - обратился Локи к охраннику, что стоял у входа, и тот быстро отправился исполнять.

В это время через задний ход в тронный зал забежал мальчик с радостными криками:

– Папа! Папа, я должен тебе кое-что показать!

Завидев рядом с отцом незнакомого человека доспехах, Нари смутился, едва заметно поклонился незнакомцу и тихим голосом произнес:

– Приветствую вас.

– Здравствуй, малыш, - с теплой улыбкой отозвался Ньёрд, любуясь ребенком, разглядывая в нем совершенную копию Локи.

– Сын, мы же договаривались с тобой, чтобы ты не вбегал сюда без стука, - Локи подошел к мальчику, взял его за руку, погладил по лохматым черным волосам, несколько серьезным взглядом одаривая его.

– Извини, отец. Просто я так хотел показать тебе тот прием, которому ты меня учил. Прости, что я потревожил, - извинился мальчик, потупив взгляд.

– Брось, все хорошо, - взъерошил Локи его волосы, - беги, родной. Я подойду позже.

На губах Нари засверкала улыбка, он вновь поклонился незнакомцу, прощаясь с ним, а потом стремительно покинул тронный зал. Локи молчал, пытаясь уцепиться за каждую мысль стоящего рядом Ньёрда. Что-то в его груди дрогнуло, когда он увидел мальчишку, когда он взглянул ему в глаза. И сейчас царь морей стоял неподвижно, задумчиво опустил глаза, а позже тихо спросил:

– Это был ваш старший сын?

– Это был один из твоих внуков, о которых ты ничего не желаешь знать, - ответил Локи. Он ждал какой-либо реакции от Ньёрда, и та себя полностью оправдала.

– Не говори так. Они не безразличны мне. Совесть моя меня уже не раз изнуряла… - досадно сказал ванский король.
– Он совсем не похож на Сигюн. В нем все только твое, Локи. Абсолютно все.

– Не надо говорить очевидные вещи, - голос мага был слегка раздраженным.

– Ты позволишь познакомиться мне с ним поближе?

На его вопрос Лафейсон ухмыльнулся, обнажая свои белые зубы. Оказывается, в столь грозном царьке смелости не больше, чем у невесты в первую брачную ночь. Стыд и совесть до того измучили его, что он не в состоянии даже заговорить со своим внуком.

– По моему это решение должна принять Сигюн: стоит ли давать своему отцу шанс на отношения с внуками.
– В глазах Локи плескался ядовитый огонь. До чего же язвительный и неуступчивый тип…

Ньёрд согласно кивнул головой, желая пока что опустить эту тему, тут же резко задаваясь иным вопросом:

– Могу ли я спросить тебя: как все прошло в Ётунхейме? Как так получилось, что вышло все без проблем и последствий? Ты и впрямь волшебник…

– Вот и придерживайся этой теории. Зачем тебе знать подробности? Твоя дочь спасена, жива и здорова, остальное тебя касаться не должно. А если волнуешься за свой мир, то знай, что ётуны тебя больше не потревожат… - тут Локи скрыл злорадную улыбку, отвернулся от собеседника, тихо добавляя: - По крайней мере пока ты меня не разозлишь снова.

Этих слов Ньёрд не услышал. Он вообще старался упускать из виду высокомерный и неприятный тон Локи, сплошь пропитанный ядом и отчетливым раздражением. Ньёрд прекрасно чувствовал за собой вину, поэтому не смел перечить Лафейсону, к тому же благодарность его была безмерной, настолько, что вовсе не хотелось портить отношений с Богом лжи, учитывая, что раньше морской владыка не переносил его на дух.

– Сигюн ведь была в Ётунхейме с тобой? Просто я знаю её, как она упряма, тем более, когда дело касается тебя… Она бы тебя не отпустила одного.

– Надо же, - хмыкнул Локи, - хоть что-то ты можешь сказать о своей старшей дочери. Не заставляй меня повторяться, Ньёрд. Подробности произошедшего в холодном мире тебя не касаются, - отрезал трикстер. И теперь царь прикусил язык. Он чувствовал себя немного не ловко, и предпочел просто молча ждать Фрид.

– Папа!
– низенькая ростом девушка вбежала в зал и сразу же прыгнула в объятия отца, а тот от радости был готов заплакать. Он снова обнял свою младшую дочь, снова увидел её живой и здоровой, на что уже почти не надеялся. А она же продолжает цвести и пахнуть, несмотря на то, что пришлось ей пережить.

– Как же я рад, милая. Как же рад!
– твердил он, одаряя её личико поцелуями. Сигюн, стоящая рядом, не сразу замеченная Нёьрдом, с улыбкой наблюдала за этим, иногда поглядывая на непробиваемого хотя бы тенью радости Локи. На руках своих ванка держала Вали, который ухватился за материнское плечо, с детским недоумением смотрел за сценой воссоединения отца и дочери, однако потом его внимание привлекала игрушка лошади, что он держал в своей ручке.

Ньёрд перевел свой счастливый взгляд на Сигюн, на её сына. Он не верил своим глазам, и умилению его не было конца. Вот и второй его внук предстал его взору, и теперь Ньёрд не мог вымолвить хоть слово от переполняющей радости, которая захватывала дух.

– Приветствую тебя, отец, - поклонилась старшая дочь все с той же улыбкой.

– Ты позволишь мне подержать его?
– спросил Ньёрд дрогнувшим голосом от переизбытка чувств, не сводя глаз с ребенка, и Сигюн передала сына на руки его родного дедушки, от чего малыш недовольно захныкал. Локи же все ещё был как скала, но только в лице, в душе же его творилось что-то странное. На самом деле он был счастлив от того, что наконец воссоединилась семья его супруги, и она словно вновь обрела отца, впервые обрела сестру. Улыбка не гасла на её лице, и Локи она грела, грела его ледяную душу.