Мой ангел-хранитель

– Все хорошо, - прошелестел его голос у неё в голове.

Подготовка шла в самом разгаре весь день и коснулась она не только столовой и слуг, но и всего народа. Каждый без исключения ожидал предстоящего пира, и дело было вовсе не в долгожданном отдыхе или пьянке, без которой никогда не обходится, дело было в том, чтобы вновь почувствовать себя прежними, забыть на несколько минут, часов об этой разрухе, что царит в Асгарде, забыть о прокатившейся войне, которая так до сих пор и сидит в памяти у народа, хочется просто погрузиться в атмосферу горящего уютом, былыми красками царского дворца, ощутить это невероятное тепло родного дома, находясь здесь за праздничным столом рядом с теми, кто в столь слезные и печальные времена стали родными друг другу, которые только-только обретали вновь счастье, стараясь навсегда проститься с прошлым.

До начала праздника в тронном зале уже находилось полно людей, недалеко от правой стены восседали несколько музыкантов, однако раньше их было почти целые ряды, и объяснять, от чего их так мало, не стоит… Служанки кружатся возле стола, то и дело поднося все новые блюда, зажигают длинные свечи, слегка отодвигают стулья от столов, при этом не издавая ни малейшего шума, они были почти незаметны глазу, уже привыкшие к такому поведению.

За окном сияла ночь, освещенная сегодня серебристым светом красавицы-луны, что затерялась среди мерцающих звезд, что медленно проплывала по небу и, кажется, будто задевала собою каждое созвездие. На улицах тишина, только кое-где изредка пролает чья-то собака, иногда можно услышать шаги торопящихся во дворец, но они были не часты, ведь уже пол Асгарда находились на пире, который только-только собирается разгуляться.

В зале непременно был Тор вместе с Евой. Девчушку перед вечером одели портные. Детские вещи были найдены для неё в сундуках, совершенно новые, будто её специально ждавшие, как и украшения: сверкающие бусы и маленькие браслеты. Все эти дары от добрых асинь Ева приняла с некоей стеснительностью, ибо не привычно ей было видеть, да к тому же и получать такую красоту в дар, она и мечтать об этом не могла. Однако, девчонка даже не представляла, насколько народ Асгарда чтит её, дочь Тора Одинсона - сына предыдущего царя. Еве было невдомек, как её здесь, безгранично любят, видя всего лишь первый день. В одежде асгардской девочки её почти невозможно узнать, и люди определяют, кто это, только тогда, когда увидят черты её лица, которые так напоминают Тора.

Ева успела познакомиться с некоторыми детьми и взрослыми, с которыми, откровенно, ей было интересно гораздо больше, а особенно её впечатлило знакомство с друзьями отца: вначале у девочки едва не закружилась голова, когда перед ней возник огромный воин с каштановыми волосами и длинной бородой, столь угрожающий вид был подкреплен добрейшей и ласковой улыбкой, которую, увидев, Ева не могла не принять за хороший знак и приветливость.

– Добрый вечер, принцесса Тордоттир, - ас протянул девочке руку, и та осторожно пожала его широкую ладонь.

– Не называй её так, старина. Она не является Асгарду принцессой, - поправил Тор без какого-либо указания.

– Разумеется, но она ничем не отличается от принцессы, других слов я просто не нахожу. У тебя прекрасное дитя, друг мой, - схватив кусок пирога с подноса, что несла в руках проходящая мимо служанка, Вольштагг засмеялся, - не могу дождаться начала, голоден как никогда.

– Иди уже голодать к воинам, Вольштагг, - рядом оказалась черноволосая девушка, одетая в серебристое платье, которое по виду больше напоминало приталенные доспехи, ибо расцветка уж очень воинствующая. Платье доставало ей до колен, а на стройные ножки были одеты такого же цвета невысокие сапожки. На милом личике Сиф была наложена легкая косметика, которая незаметна глазу, а тем более мужскому, а в шикарных кудрях её виднелся серебренный обруч. Асинья откинула свои густые волосы за спину, провожая друга легки толчком в сторону воинов, от чего маленькая Ева заливисто захихикала.

– Привет, Ева. Меня зовут Сиф, будем знакомы, - валькирия нагнулась к дочери Тора, на её губах засияла невероятной красоты улыбка, а зеленые глазки заблестели, как звезды.

– Будем, - радостно кивнула Ева.

– Отлично выглядишь сегодня, - Тор мягко улыбнулся, подмечая про себя, что его подруга действительно блещет женственной красотой, которую раньше то ли он не замечал, то ли не хотел замечать.

– Благодарю, - Сиф подняла на громовержца вмиг погрустневшие глаза, словно комплимент его был ей не в милость, словно от него в душе просвистела вырвавшаяся из лука стрела и причинила боль всему, чему только можно, вонзая в каждый уголок свой острый наконечник.
– Ты не против, если я немного пообщаюсь с твоей дочкой?

– Конечно-конечно, Сиф, а я пока… Тоже пообщаюсь со старой компанией, а то… - Бог грома заметно покраснел, осознавая, что не должен сваливать Еву на плечи подруги, однако, следя за ней весь вечер, он даже не успел окунуться в компанию своих выживших друзей, которых, к сожалению, осталось мало…

– Я понимаю, - улыбнулась Сиф, - иди, не беспокойся за неё.

Так валькирия увела Еву за руку в противоположную сторону зала, совершенно не думая о том, как найти общий язык с ребенком, учитывая, что раньше она никогда не общалась с детьми, однако с Евой она чувствовала легкость, будто в этой девочке есть что-то её родное.

Некоторое время спустя прибыл сам Локи, которому было положено присутствовать на празднике, как царю, как повелителю. Народ встретил его бурными аплодисментами и скандированием его величественного имени, что теперь асы, да и все миры возносили до небес. А ведь раньше все было иначе, раньше он слыл преступником, убийцей, жалким заключенным, и только одно наименование получил - лжец. Что же теперь говорит о нем народ? Помнит ли он то прошлое, которое самому Локи не забыть никогда? Помнят ли люди, как боялись перейти дорогу Богу обмана? Помнят ли, как его изувеченного притащил в Асгард Тор, и прохожие едва не кидали в него камнями? Должно быть, все это стерлось из их памяти, и теперь маг стал для них героем, и это слово характеризует буквально все в нем, даже его излюбленные хитрости.

Локи был один, его прибытие означало, что пир сию минуту начнется, и все проходили к своим местам, усаживались за столы. Кругом все так же стояли голоса людей, смех, бурные разговоры. Среди асов Лафейсон ступал гордо, не теряя своего важного вида, не на секунду не расслабляясь, хотя искренне улыбаясь людям, приветствуя их легким поклоном. Тут же из толпы воинов к нему вырвался Тор.

– Брат, благодарю за чудесный праздник, хотя он ещё не начался, но ты словно знал, чего мне не хватало все это время, - громовержец, как всегда, не мог обойтись без крепких братских объятий, которые Локи с трудом мог вытерпеть именно от того, что они были как тиски, сжимающие внутри все органы.
– Где же Сигюн? Почему её с тобой нет?

– Она решила остаться с Астрид, и я полностью одобрил её решение. Нечего ей тут делать, да и я не на долго, не сердись, но… хочу побыть с семьей, - отвечал Локи со сверкающей и гаснущей полуулыбкой на лице.
– У меня вот вопрос получше: где Ева? Кому-то уже спихнул дочь, я прав?

– С ней Сиф, а ей я доверяю!
– Тор указал куда-то в даль просторного зала, в конец праздничного стола, и Локи увидел облаченную в жемчужное платье Еву, которая вмиг превратилась из землянки в настоящую юную леди Асгарда. Девочка сидела рядом с валькирией, а та улыбчиво помогала ей правильно уложить бархатные салфетки рядом со столовыми приборами. Локи усмехнулся, наблюдая, как по-детски несуразная сводная племянница пытается придать салфеткам правильную форму пирамиды.

– Хотел тебя спросить о ней, Тор, - вдруг припомнил колдун, а после, хлопнув громовержца по спине, сказал: - Идем, пора объявлять начала пира.

Когда Локи подошел к своему месту, к огромному креслу с золотистой обивкой, широкой спинкой и мягкими подлокотниками, народ затих, все свое внимание устремляя на царя. Резвая служанка тут же подсуетилась, в граненный кубок Локи налила красного вина, запах которого растаял в воздухе, но перед этим успел коснуться носа трикстера. Локи поднял наполненный до краев кубок высоко над головой, как бы давая знак всем взять свои бокалы, и в абсолютной тишине произнес: