Мой бесполезный жених оказался притворщиком

Вариант второй — это были Змеевы!

Тормоза и неудачники, они везде опоздали, но все же караулили меня возле дворца, чтобы сделать столь же заманчивое и столь же бессмысленное предложение, ведь их кандидат даже цесаревичу, от идеи помолвки с которым меня трясло и тошнило, проигрывал по всем параметрам.

И наконец — это были наемные убийцы!

Императрица не смогла смириться с отказом и решила, что, раз уж я одета, можно сказать по случаю, не стоит откладывать расправу в долгий ящик.

Но я не угадала.

Потому что, когда кучер ударил хлыстом, и лошади резко затормозили, инерционная сила выкинула в сторону одной особо крупной лужи хорошо знакомого мне человека.

А именно — Илариона.

— Что ты делаешь? — спросила я, не особо надеясь на адекватный ответ.

Лицо Илариона покраснело. Его глаза заблестели. Он подскочил на месте, взметнув в воздух брызги и наставил на меня указательный палец.

— Что я делаю? Это ты что делаешь?! — возмущенно воскликнул он.

— А что я делаю? — не поняла я.

— Кхе-кхе, — кучера от удивления разобрал кашель.

Иларион скрестил руки на груди.

— Почему ты отказалась от помолвки?

— А ты откуда об этом знаешь? Подслушивал?

— Да! Так почему?

— Если ты подслушивал от начала и до конца, то знаешь, почему.

— А Лукьян вообще в курсе, что он твой жених? Хватит меня обманывать! В чем настоящая причина?

Я предпочла проигнорировать все эти вопросы (главным образом потому, что ответить мне на них было нечего) и перешла в нападение.

— Я первая спросила! И ты мне не ответил! Барышне! Какая помолвка, когда у тебя нет никаких манер!

— Я сбегаю из дома, ясно?

— Я, пожалуй, пойду проверю, что в окрестностях нет ничего подозрительного, — громко объявил кучер.

И скрылся в ближайших кустах.

Кто бы еще обращал внимание на его слова.

— Ты же буквально два часа назад не мог дождаться, когда ты наконец-то попадешь домой! — возмутилась я.

— Это было до того, как моя мама предложила тебе выйти за меня замуж. А ты ей отказала. И угадай, кто будет в этом виноват? Разумеется, я. Она спросит, почему Лукьян, а не я, и что я скажу? Но, что куда важнее, чем ты думала, Дафна? Ты вообще видела мою маму?

— О, да.

— Ты представляешь, как она отреагирует? Ты думаешь, она сдастся? Да как бы не так!

— Она выглядела довольно спокойной. Ты, по-моему, излишне драматизируешь, — отмахнулась я.

Впрочем, паниковал Иларион не на пустом месте.

— Сначала она попытается его отравить, — принялся загибать пальцы Иларион. — Потом она попытается подставить его и разрушить его репутацию.

— Там и так нет никакой репутации, — пробурчала я.

Иларион недобро сверкнул глазами, и мне оставалось только поднять руки в жесте капитуляции.

— А потом, когда ничего из этого не выйдет, потому что Лукьян в гостях ничего не жрет, никуда не ходит и постоянно делает рожу кирпичом, она подошлет к нему наемных убийц! И знаешь, сколько тогда братьев у меня останется?

— Сколько?

Иларион на секунду задумался.

— Если считать всех по матушкиной линии, а также детей названного брата отца, второго названого брата отца… то пять или шесть, — наконец подсчитал он. — Но из тех, кто меня не бесит, ни одного. Потому что не бесит меня только Лукьян. Он единственный, кто надо мной не глумится.

Я хотела сказать, что Лукьян глумится.

Просто слишком тонко для того, чтобы до Илариона дошло.

Но кто я была такая, чтобы сеять раздор в таких крепких родственных отношениях.

— Да с чего ты решил-то, что она его убьет? — вздохнула я. — Ты как-будто бы не свою мать сейчас описал, а какую-то опереточную злодейку, — единственная злодейка сейчас стоит прямо перед тобой и, гляди-ка, даже я никого не собираюсь убивать. — Я не такое уж сокровище, она уже завтра забудет о том, что вообще что-то предлагала.

— Моя мать и правда бы не стала, — внезапно весь пыл Илариона угас, он сдулся как воздушный шарик, даже немного сгорбился, — но она… Она всегда так поступает. Ты тут ни при чем, — вздохнул он.

Я наклонила голову набок.

Так “не стала бы” или “всегда так поступает”? Разве эти два утверждения не исключают друг друга?

— И я могу понять, почему ты отказалась, я не то чтобы не заметил, что я тебе не особо нравлюсь, но-

— Императрица — это второй после императора рекордсмен по количеству покушений, — перебила этот поток самобичевания я, главным образом потому, что мне ужасно не хотелось, чтобы Иларион углублялся в размышления о моих симпатиях, ведь, где размышления об этом, там и размышления о причинах, а я не смогла бы ничего объяснить без риска произвести впечатление человека с основательно протекающим чердаком. — Тебе от этого деваться некуда, ты будущий император, но это не значит, что все остальные горят желанием сунуть голову в петлю. Спасибо, мне такого не надо. Причем тут то, нравишься ты мне или нет?

Я даже не слукавила, я сказала почти правду. Я просто не хотела умирать.

На секунду Иларион просиял.

А затем снова помрачнел.

— Тебе не стоило ничего говорить о Лукьяне, — снова вздохнул он. — Матушку это точно разозлило, и теперь она ни за что об этом не забудет. Если тебе так нужен был подставной жених, нужно было назвать кого-то другого! Например, меня! Уж мне-то она точно ничего не сделает.

Иларион покивал сам себе, явно довольный этим потрясающим решением.

Я наградила его молчаливым осуждающим взглядом.

— Что? — нахмурился он.

Я сердито поджала губы.

Иногда я забывала о том, что в романе Илариона описывали как “наивного”, “простодушного” и — “бесхитростного”.

Лично я бы выкинула все эти описания и просто указала, что он непроходимо тупой.

— Ты сейчас вообще понял, что сказал?

— Чего лично я не понял, так это, как вы двое умудрились вернуться в еще более отстойных прикидах, чем те, в которых вас отправили во дворец? — спустя одну неловкую дорогу до академии сказал Платон. — На вас напали? Кто? Простуженные стилисты?

— Почему простуженные? — уточнил Иларион.

— Потому что у тебя сопли на рубашке.

— Нет там никаких соплей!

— То есть все остальное у тебя вопросов не вызывает? — удивилась я.

Стояла глубокая ночь, но вместо того, чтобы спать студенты готовились к отъезду. В ожидании экипажей, которые должны были прибыть с самого утра, они слонялись по руинам академии в поисках своих вещей, любовались звездами, пытались выяснить, кто под шумок спер у них один из носков.

К тому же, учитывая состояние спален после прокатившегося по ним побоища, спать-то все равно было негде.