Мой безумный Новый год

Сияющий взгляд серо-голубых глаз скользит по моему лицу, точно ласковые солнечные лучики, которые дарят свое тепло. Мне нравится то, как он на меня смотрит – так нежно и трепетно, но в то же время с таким отчаянным желанием, что мое сердце начинает отстукивать какой-то рваный ритм. Безотрывно смотрит друг другу в глаза, от этой затянувшейся паузы меня всё больше охватывает волнение, а в лёгких становится катастрофически мало кислорода.

А Ковальчук точно не замечая моего состояния, все также неторопливо рассматривает моё лицо, останавливается на моих губах… и в то же мгновение резко притягивает меня к себе. Я не успеваю ни охнуть, ни возмутиться столь неожиданной смене положения, как Рома накрывает мои губы. Целует мягко, но настойчиво, не даёт отклониться от него ни на миллиметр, зарываясь одной рукой в мои распущенные волосы. Моя шапка съезжает куда-то набок, но мне плевать. Губы у Ромы такие же горячие, как и ладони, что уже переместились на моё лицо.

И снова, как по заказу, в моей голове всплывает очередная Ромкина фразочка про горячих сибиряков… А ведь ни в чём не соврал товарищ писатель – горячо очень горячо, я бы даже сказала, настоящий огонь. Но при этом я чувствовала, что не сгораю дотла в этом пламени. Я будто бы, наоборот, загораюсь вместе с ним, наполняюсь теплом и светом. И тот кусок льда, что уже давно поселился у меня внутри, с которым я будто бы уже срослась и научилась жить – вдруг начал стремительно таять, оставляя место чему-то новому. Чему – я не знала, но мне было очень интересно это узнать.

Рома чуть отстраняется от меня, нежно скользит кончиками пальцев по моим скулам, щекам, обводит контур лица. Но при этом так и не отрывает от меня своего затуманенного взгляда, в котором переплелись и отчаянная страсть, и безграничная нежность. А я и сама будто бы уплываю куда-то…

Моя инициатива была практически на нуле, я просто позволяла его губам и языку, делать всё, что он пожелает. Полностью отдаюсь этим ощущениям, растворяюсь в этом поцелуе, стираю из своей головы ненужные мысли. Потому что мне хорошо… Просто хорошо и всё. И если так хорошо, то значит это по природе не может быть, чем-то плохим или предосудительным. А даже если и так, то плевать.

– Мне показалось, что так будет нагляднее… объяснить в качестве кого, - прошептал Рома мне в губы.

– Согласна, - хрипло отзываюсь я, пытаясь восстановить своё дыхание, - Но знаешь…

– Что?

– Мне потребуется ещё одна наглядная демонстрация… намерений.

Ну а что? Мне правда хочется ещё немного продлить это ощущение беззаботности и счастья. И Ромка явно разделял мои мысли на этот счёт.

Ковальчук мягко смеётся в ответ на мою немного корявую фразу с примесью юридических терминов. Снова накрывает мои губы и утягивает в ещё один головокружительный поцелуй – причём последнее было не просто сравнением. К концу поцелуя я правда едва стояла на ногах. Я то цеплялась за широкие плечи Ромы, то скользила руками вниз, неловко приобнимая его через объёмную куртку. Жадно ловила губами воздух, в перерывах между поцелуями. И просто уплывала куда-то далеко-далеко…

И было всё равно, что чуть в отдалении от нас разместилась небольшая компания курильщиков. Или что вдали на парковке гудели и пытались разъехаться машины. И что небесная канцелярия решила добавить спецэффектов нашему поцелую и щедро стала осыпать нас снежными хлопьями. Мы были в какой-то своей реальности, далёкой от остального мира и не замечали ничего вокруг. И сквозь это романтическое безумие даже не сразу пробился звонок моего мобильного.

– Не отвечай, - простонал Рома, практически не отрываясь от моих губ и крепче сжимая меня в своих объятиях.

Мне удалось промычать в ответ что-то утвердительное. Но телефон настойчиво продолжал трезвонить.

– Лер, как тебе такое предложение: я сейчас кидаю его в сугроб, а потом покупаю тебе новый? – тяжело вздохнул Ковальчук, с явным сожалениям отстраняясь от меня.

– Не очень, - смеюсь я в ответ, но тут же резко обрываю свой смех. Потому что воспоминания о нашем последнем недопоцелуе вихрем врываются в моё сознание. Тот самый поцелуй, который мог стать реальностью после нашей с Ромой игры в снежки. Но он не случился, потому что тогда нас тоже прервал телефонный звонок.

Костя.

Человек, к которому я приехала за тысячу километров, чтобы встретить Новый год. И о котором я совершенно забыла, поддавшись минутному порыву – узнать на трезвую голову как целуется мой симпатичный сосед…

Костя… Человек, который стоял сейчас ко мне спиной на парковке рядом со своей машины и судя по звукам, раздающимся из кармана моей дублёнки – не прекращал своих попыток до меня дозвониться.

Теперь нас разделяло с Костей всего лишь несколько десятков метров. Ему было достаточно просто обернуться, чтобы увидеть меня… в объятиях другого.

Глава 48

Это действительно был он – хотя мой разум упорно отказывался в это верить. Только сердце ухнуло куда-то вниз, а потом загрохотало в груди так сильно, что казалось вот-вот пробьёт мне грудную клетку.

Я думала, что захочу его придушить, как только увижу. Но вместо этого я чувствовала, как у меня внутри разливается радость. Заполняет каждую клеточку тела, заставляет губы невольно растягиваться в улыбке… Но улыбка тут же сползает с моего лица, когда я понимаю, что по-прежнему обнимаюсь с Ромой.

Что чёрт возьми я опять творю?!

Сейчас мне как никогда захотелось согласиться с товарищем писателем – я действительно умудрюсь мастерски влипать в неприятности. Причем организовываю я их сама же, буквально на пустом месте.

Вот только драки и скандала мне сейчас не хватало!

На автомате делаю шаг назад. Рома непонимающе взирает на меня с высоты своего могучего роста, но не желает размыкать объятия.

Я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону.

– Костя… - наконец смогла произнести я вслух. Горло будто бы сжалось в тисках, и каждый звук я воспроизводила с трудом, через боль. Я чувствую даже через дубленку, как Ромины руки на моей талии становятся напряжёнными, будто бы наливаются тяжестью.

– Вообще-то я – Рома, - угол его рта стремительно ползет вниз.

Господи, ситуация и так полный мрак, но я каким-то образом умудряюсь сделать её еще хуже. Теперь Ковальчук думает, что после поцелуя я ошиблась и назвала его именем своего любовника. Браво, Лера! Так держать! Первые дровишки уже заготовлены, впереди вон целый лес виднеется – можешь приступать.

– Нет! Там… Костя, - с усилием говорю, я, высвобождаясь из объятий.

– Понятно.

Это всё, что произносит в ответ мой сосед. Точнее тот, кто за последние несколько минут умудрился стать мне больше, чем соседом. В глазах Ромки я вижу бесконечную грусть и… разочарование. Он снова читает меня, как раскрытую книгу. И то, что он там прочёл ему явно не нравится.

– Ром…

Я сбиваюсь, не зная, что сказать и как объяснить то, что творится у меня сейчас в душе. Я ведь не жалею о том, что сделала, не жалею о нашем поцелуе! Но это никак не вписывается в картину того, что пробудилось у меня внутри при виде Захарова.

Не хочу я никому причинять боль! Ни доброму, сопереживающему Ромке, ни раздолбаю и весельчаку Косте. Не хочу! Но сейчас каждый мой шаг и каждое моё слово выглядит так, точно я хочу ранить их, причём с особой, извращённой жестокостью.