Мой директор

– Сходи в медпункт, попроси таблетку, - не унимается подруга.

– Ира, со мной все в порядке. Вытерплю.

– Ну ладно, как хочешь, - наконец отступает она.

Наспех перекусив, я поскорее тащу из столовой Ирку, так как не могу чувствовать на себе пару глаз, которые вот-вот просверлят во мне дыру. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, я вижу, что он смотрит на меня и даже не пытается отвести взгляд.

Чем-то напихав себе рот Ирка сопротивлялась, когда я стала тащить ее из столовки, но вскоре поддалась и пошла следом за мной, бубня нечленораздельные проклятия. Наконец, прожевав свою булочку, Ирка замечает, что я сегодня нервная, а я только мысленно усмехаюсь. Да, не будешь ты тут нервной, когда целовалась с директором. Знала бы это Ирка… Меня так и подмывает ей рассказать, но я понимаю, что это слишком личное, а Ирка не может похвастать тем, что умеет хранить секреты. Тем более о всеобожаемом директоре.

Оставшуюся половину дня я безвылазно сижу за партой (зачем вставать?) и придумываю, как в одиннадцатом классе перевестись в другую школу. Вскоре я понимаю, что это нереально и перестаю пытаться. Придется тащить за собой свои грабли.

Вот мы уже идем в гардероб, и я невольно радуюсь. что завтра выходные. Я больше не увижу пока-что ни эту гребанную школу, ни этого педофила-директора. Странно, почему-то раньше я его таким не представляла, наверное, глаза открылись.

Итак, я захожу к себе домой, кидаю сумку в первый попавшийся угол, иду в свою комнату и плюхаюсь на кровать. Неделя мучений окончена, наконец-то.

Слышу, что на кухне различаются какие-то голоса. Это папа и… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Да он везде меня достанет, так? Все, я сейчас выйду и выскажу ему все. Перед папой. Пусть этого урода (ладно, я погорячилась, он красивый) засадят к чертовой бабушке! Нефиг меня трогать, достал уже.

Я выхожу из своей комнаты и иду на кухню. Мои подозрения оправдались, я увидела его.

– Какого лешего ВЫ (на это слово я сознательно делаю ударение) здесь делаете?

– Лиза, не кипятись. И какое ты имеешь право так разговаривать с директором?
– говорит мой папа, а я от смеха ухожу под стол. Да, а какое, собственно, я имею право?
– Я позвал твоего директора, чтобы выяснить, как обстоят дела с твоими отметками. Ты же не проявляешь инициативы.

– С каких пор ты вообще интересуешься моими оценками? С каких пор ты вообще мной интересуешься? После смерти мамы я для тебя пустое место, и ты тут такой вот заботливый папа, интересуешься отметками своей дочери. Ха-ха-ха, рассмешил прямо, не могу. А вы?
– я тыкаю пальцем в плечо директора.
– Может рассказать отцу, что вы не оценками моими интересуетесь, а? Вы меня достали!
– я выхожу и хлопаю дверью. Сама не знаю, что со мной происходит, но я выговорилась. Иду в свою комнату и запираюсь. А затем прыгаю в окно. Нет, я не самоубийца, да и фиг тут убьешься на первом-то этаже. Просто, пока отец будет пытаться открыть дверь, от меня и след простынет.

Комментарий к

Пишите отзывы)

========== Часть 11 ==========

Господи, как же меня бесят ее перепады настроения! Я бы сейчас пошел за ней, но в комнате ее отец, и будет подозрительно, если я пойду туда один. Наконец тот срывается с места и идет в ее комнату. Она заперта, и ее отец тщетно пытается что-то сделать.

– Лиза, открой дверь! Это тут ни при чем!

Из комнаты не доносится ни звука. Я сразу все понимаю и выбегаю на улицу. Она, наверное, надеется, что я побегу искать ее. Ага, сейчас же. Замедляю шаг, спокойно иду по улице. Ее нигде не видно, и, как я и предполагал, ее окно настежь открыто. Ну и ладно. Спокойно иду вдоль улицы, едва заметно осматриваюсь по сторонам. Ее нигде нет. Ну и ладно. Иду вдоль улицы, ловлю такси. Лучше поеду домой, как же мне все достало! И еще этот папаша позвал, видишь ли: я волнуюсь за отметки дочери, не могли бы вы ее подтянуть?

Как можно было объяснить, что я не могу ее учить? Меня необъяснимо влечет к этой школьнице, против моей воли. Не хватало мне еще проблем. А она их уже успела устроить: намекнула отцу про тот случай. Как же все меня бесит!

Такси как назло как-то медленно тянется по улице, и я успеваю увидеть ее. Что делать: остановить машину либо же спокойно продолжать ехать дальше? Ответ приходит сам по себе.

– Остановите здесь, пожалуйста, - говорю я пожилому таксисту и кладу ему в руку 100 рублевую купюру. Выхожу из машины и двигаюсь ей навстречу.

– Что вам здесь нужно?!
– рявкает она. Я безмятежно беру ее за руку, она не сопротивляется. Я думал, девчонка будет в слезах, однако на ее лице написано лишь безразличие. Ощущаю на своих пальцах что-то мокрое и липкое. Одергиваю ее руку и задираю окровавленный рукав. На руке растянулась длинная вертикальная царапина, из нее кровоточит.

– Ты что наделала, дура? Ты что, совсем идиотка?!
– ору я. Господи, что она делает?

– Я… Я просто неудачно спрыгнула с окна…

– Не лги мне!
– обрываю ее я. Порез аккуратный и ровный, словно его сделали лезвием или стеклом специально.
– Ты понимаешь, что могла умереть? А что, если бы дошла до вен?!
– она опускает взгляд на свои кеды и замолкает. Я снова ловлю такси и запихиваю ее туда.

– Поликлиника 114, быстро, - таксист молча кивает и везет в назначенное место. Расплатившись, я, все так же держа Лизу за руку, веду ее в поликлинику.

Медсестра, которая взялась накладывать повязку на руку, спросила о том, где и как она порезалась. Я заметил, как Тимшевич покраснела и отвела взгляд.

– После дополнительных занятий в школе она упала на лестнице.
– говорю я, Лиза благодарно на меня смотрит.

– Странно… - замечает медсестра.
– обо что она могла порезаться на лестнице так аккуратно?

– В школе лесницы с застекленными перилами. Она упала и разбила стекло.

– Понятно… - с недоверием протянула она, но дальше возражать не стала.
– а кем вы являетесь для Елизаветы? Это для карточки.

– Я директор этой школы.

После того, как рука Лизы была перебинтована, медсестра попросила продиктовать мое имя для записи. Наспех сделав это, я снова потащил ее из больницы.

– О чем ты думала вообще? Представь, какого было бы твоему отцу. Он потерял твою мать, а затем и тебя, - я объясняю ей как наивному ребенку, хотя она безучастна.

– Простите… Я не хотела, чтобы все вышло так.

Я не знаю, что на меня нашло, но я обхватил ее лицо своими ладонями и нежно припал к ее губам. Это не часть игры, не что-то так. Это просто поцелуй. Ее прохладные губы сразу же поддались моим. Она подалась ко мне всем телом, словно в этом заключалось что-то очень значимое.

Наконец оторвавшись, я осмотрелся по сторонам, видел ли кто это. Ведь здесь меня знают как директора, и Лиза не является безызвестным лицом… Но никто не обращал на нас внимания.

– Тебе нужно вернуться домой, - спокойно говорю я.

– Я не хочу, - выдыхает она, переводя дыхание.

Что двигало мною дальше, я не знаю. Мы поехали ко мне домой, а затем все стало происходить слишком быстро: мы срываем с друг друга одежду, тела переплетаются… Это странно, до чертиков странно. Если об этом узнают, мне конец. Отец сровняет меня с землей. Но в тот момент я ни о чем не думал, голова слвно отключилась.

***

Да… Что я наделал? Уже через пару часов я отвез ее домой, сказав отцу, что только что нашел. Я чувствовал себя педофилом, был отвратителен сам себе. Я идиот.