Мой крылатый кошмар

Причем сейчас он был такой силы, что земля под нашими ногами дрожала ему в такт, как и речка, которая плескалась за густыми зарослями камышей.

– Что это такое?
– спросила я недоуменно, поднимая взгляд на застывшего напарника.

В книгах и учебниках про это ничего не рассказывали. Не было в Черном лесу существа, способного издавать такие звуки и заставлять землю дрожать. И спрятать его не могли. Это каких же размеров оно должно быть?

– Пойдем, - вдруг произнес Айран, вновь хватая меня за руку.

Что за глупая привычка?!

– Куда?

– Туда.

И потащил в камыши.

– Ты что делаешь?
– только и успела пробормотать я, едва за ним поспевая.

Что на него нашло? Зелье что ли в голову ударило?

– Тихо. Нас не должны услышать. Я что-то видел, но не понял что.

– Как не понял?
– пробираясь сквозь камыши, спросила у него.

Под ногами противно хлюпала болотная жижа, да еще мошки перед глазами мелькали, мешая обзору.

– Тихо, - снова произнес Иргар осторожно отодвигая в сторону сухостой.
– Ты видишь... это?

Я подобралась ближе, в полной уверенности, что летун в эйфории придумал себе непонятно что и теперь мне предстоит с этим разбираться.

Но стоило мне выглянуть наружу и рассмотреть нечто, как все сразу поменялось.

– Это... это что такое?
– прошептала я, вздрогнув, когда методичный стук опять повторился.

25.2

Это было похоже на огромный, размером с дерево, гриб на ножке. Толстый длинный ствол черного цвета заканчивался в метрах трех-четырех огромной плоской серо-синей шляпой, края которой странно колыхались на ветру.

И такая непонятная штука была не одна. Я успела насчитать еще штуки четыре, когда Иргар вдруг возник за спиной, ловко прижимая к себе, - так, что не шелохнёшься, - и умело затыкая рот рукой.

– Тихо. Ни звука, - едва слышно прошептал он мне на ушко и я послушно замерла, позволяя ему увести меня на шаг назад в густые заросли камыша.

Не прошло и пары секунд, как мимо нас проплыли трое русалинов с боевыми копьями в руках. Бледные тела, покрытые сверкающей чешуей, глаза навыкат и совершенно лысые головы. Меж пальцев перепонки, а за длинными и острыми ушами виднелись жабры.

– Медленно отступаем, - снова прошептал напарник, продолжая осторожно утягивать меня назад, при этом крепко прижимая к себе.

Шаг за шагом. Стараясь не хлюпать по противной жиже.

А все мысли почему-то не об опасности, к которой мы были так близко, и не непонятных штуках, увиденных на реке. А о том… как же близко он находится, как сильно прижимает к себе, позволяя почувствовать всю твердость сильного натренированного тела, как горит на животе его ладонь, а горячее дыхание щекочет кожу у ушка.

Лишь под ногами появилась твердая почва, как я дернулась, вырываясь и резко оборачиваясь.

– Видела? – спокойно спросил напарник, убирая руки за спину.

По лицу прочитать что-то невозможно, как и за красной пеленой взгляда.

– И что это такое? – пробурчала в ответ.

– Не знаю. Интересные штуки. И именно они издают этот непонятный звук.

В ту же секунду опять раздался методичный стук, словно подтверждая слова напарника.

– Но почему? Для чего? Это ведь не живое… не очередное воплощение Черного леса?

– Это создали, - согласился Иргар, осматриваясь.

– Кто? Кто мог создать такое?

– Ты видела, сколько там русалинов? А гомилюков?

– Гомилюки? – переспросила я. – Они тоже здесь?

Гомилюками называли человекоподобную тварь с огромным брюхом, лягушачьими лапками и бесформенным лицом, сплошь покрытом бородавками. В отличие от остальных существ – они умели создавать простейшие заклинания. Кроме того, гомилюки умели оживлять умершие деревья и вызывать болотных духов.

– Да. Штук десять, - кивнул Иргар.

Я едва не задохнулась от паники, затравленно смотря на камыши, из которых мы выбрались.

– Десять? Десять гомилюков? Здесь? Да еще в компании русалинов? – зашипела я едва слышно. – Но откуда? Они же редкие и крайне опасные. Предпочитают одиночество и болото.

– Выходит, не так хорошо мы знаем созданий Черного леса, как думали, - отозвался парень, поднимая голову вверх и вглядываясь в пасмурное серо-зеленое небо. – По воздуху нельзя. Они не должны нас заметить.

Я тут же кивнула. Обнимая себя за плечи.

«Надо же… гомилюки. Эти твари водились лишь в глубине Черного леса. Нарваться на них было… самой большой неудачей в жизни. Особенно, когда их аж десять штук».

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я, поднимая взгляд на напарника.

– Нет. Но чем бы эти штуки ни занимались – они опасны.

– Понять бы еще, чем именно, - пробормотала я. – И что теперь? Пойдем пешком?

– Да. Возле русла реки. Тут недалеко. Через три километра. Потом река поворачивает и там мы снова можем подняться в воздух.

– Хорошо, - кивнула я, поправляя лямки рюкзака. – Тогда пошли. Времени у нас мало.

Остаток пути прошел нормально и без лишних приключений.

Лишь однажды во время короткого перехода мы едва не нарвались на карангурийского бородавочника, но Иргар вовремя успел его заметить. Прижавшись к дереву, активировали метку на куртке, сливаясь с окружающим миром.

Тварь около минуты стояла рядом, жадно и хрипло втягивая воздух, но обнаружить нас не смогла. Противно хрюкнув, бородавочник, размером с хорошего теленка, ушел.

И вот он долгожданный пост.

Было еще светло (если тут в Черном лесу может быть светло), когда мы подошли к высокой башне.

– Успели, - усмехнулся Иргар, многозначительно взглянув на меня.

Конечно, это же был его план, и он сработал.

Вот только я радоваться не спешила.

– Птицу убирай, - сухо отозвалась я, подходя к двери и приложив ладонь к дереву: - Алорхэ андай.

Обернувшись, посмотрела на напарника. В его руке уже лежала птичка, а глаза вернулись к привычному холодно-голубому цвету.