Мой милый лебедь

– Дальше что?
– торопила Жанка.

– А дальше Пень...

Раздался звук хлопающей двери, в комнату вошел сосед и одновременно мой крестный дядя Саша.

– Это кто такой?
– грозно спросил он.

Я удивился:

– Так я это, Артем! Неужели успели забыть? Крестный направился ко мне, схватил меня за плечи, и, безбожно тряся, без остановки спрашивал:

– Это кто такой? Что он здесь делает?...

...Я проснулся. Меня дергал за плечи мужик с грязным лицом. Окончательно очнувшись ото сна, я потребовал:

– Отпустите! Что вы себе позволяете?

По приказу мужчина отпрянул:

– Чур меня! Я изумился:

– Какой чур? Крыша едет?
– "и, причем уже давно", - добавил я мысленно.

– Адафья, как тебе удалось его поймать?
– обратился грязнуля к женщине, стряпавшей что-то у каменной печки.

– Никого я не ловила, я их нашла возле лодки.

– Ты им еще и лодку показала?
– стукнул кулаком мужик по столу.

– Не показывала я, - оправдывалась Адафья.
– Русским же языком сказала: "Нашла возле лодки", - значит, они сами ее обнаружили.

"Что за бред? Какая лодка?" - мыслил я в углу на бамбуковой кровати.

– Не ври мне, эх, как ты могла?

– Моржик, они простые ребята, а не охотники!
– успокаивала мужчину Адафья.

– Да, мы простые дети!
– кивнул я из угла.

"А где, интересно, Женька и Броневич?"

– Особенно ты, - нервно хихикнул грязный.

– Да, я среднестатистический подросток.

Тут мужик выдал прикол:

– Адафья, кралечка моя, он - колдун!

"Помешались что ли все на мне?"

– Вы врете, я не колдун, - опроверг я.

Организовался еще один прикол: Моржик рассказал Адафье, как нас поймали дикари, как я оказался колдуном, как в Бухарипчиме началась война.

– Откуда вам все известно?
– спросил я.

– Так я в Бухарипчиме живу, - пояснил Моржик, встал с деревянного стула, достал лиановую веревку (не один Женька такой умный) и направился ко мне. Я вжался в стенку.

– Что вам надо?

– Связать тебя. Твои друзья уже повязаны, остался ты.

Я так просто не дамся. Вскочив с кровати, я грациозной газелью перескочил в другой конец дома.

– Колдун есть колдун. Летать умеет.

– Смеетесь? Просто я прыгаю хорошо.

Неожиданно меня прорвало, и я признался Моржику во всем: что я не колдун, что наш разнесчастный автобус перенесло в джунгли. Когда я говорил о воронке, мужик не удивился. Наверное, ему известно о явлении Адафьи в эти заросли.

– Что же получается, - почесал Моржик в затылке, - ты обычный ребенок?

Я закивал:

– Ну да!
– и жалобно попросил.
– Развяжите Женьку и Кристинку.

Мужчина направился на улицу, спустя несколько минут он пришел с моими одноклассниками. Броневич и Эфроимский даже не возмущались. По-видимому, Моржик попросил прощения.

– Он знает, что я не колдун, - ввел я в курс друзей.

– И правильно, - одобрила Кристина.

Женя был согласен с ней.

За ужином Адафья и Моржик наперебой говорили:

– Я как увидела его, так сердце разбилось, - Ада погладила мужа по макушке.

– Я даже мясо не ем из-за нее.

– Моя прелесть.

– Моржик, как там наши друзья?
– Кристина отгрызла кусок грибочка.

– Воюют, - коротко откликнулся Морж.

– Артем, - Моржик считал меня своим, ведь великой ценности я уже не представлял.

– Открой секрет: как ты дым делал?

– Перцовым аэрозолем.

Моржик не знал, что это. Пришлось объяснять. Для наглядности я продемонстрировал "волшебство" баллончика.

– Вас надурить - раз плюнуть, - покачала головой Адафья.

– Мы же всю жизнь в джунглях прожили, - вздохнул Морж.
– Блага цивилизации нам не известны.

Поблагодарив хозяев за вкусный ужин и теплый прием, Кристина откланялась:

– Нам пора идти.

– Куда?
– осведомилась Адафья.
– Ночь на дворе.

Кристина описала историю Утки и птицы.

– Не смейте лезть на скалу, - испугалась женщина.
– Забудьте учительницу, ее уже нет в живых.

– Это наш гражданский долг, - возмутилась Броневич.
– Не фантазируйте, Уткина жива, я чувствую.

Ада и Морж переглянулись.

– Этой птице сотни лет...
– начала Адафья.

Если отбросить лишние эмоции из рассказа, получается вот что: у птицы есть имя Данирила. "Данирила" в переводе с местного языка означает "Большой кошмар". Птице уже за пятьсот лет, живет она на скале (как мы и предполагали), питается сырым мясом. Мясо же дает ей бессмертие. Не брезгует человечиной. Пятьсот лет назад Данирила была сногсшибательной девушкой. Она завлекала в свои сети парней, которые, высунув язык, ходили за ней по пятам. Выбрав очередного возлюбленного, Данирила приятно проводила с ним время, и, что интересно, на пятый день встречи парень исчезал. Бродили слухи, что Данирила убивает избранников и лакомится ими. А остатки "пищи" девушка отдает своим любимым черным лебедям. Данирила питала страсть к лебедям. У нее было свое собственное озеро, на нем жило 25 черных лебедей. С детства Данирила приучала прекрасных птиц к сырому мясу.

Однажды Данирила несла любимцам новую порцию мяса. Черные лебеди (кстати, в наше время они занесены в Красную Книгу), подплыли к хозяйке и нетерпеливо гоготали. Погладив одну из лебедушек по голове, Данирила кинула в озеро мясо. Получилось так, что лебедушка нечаянно поцарапала клювом повелительницу. Из раны потекла свежая кровь. Не прошло и минуты, как лебеди затащили Данирилу в озеро.

От Данирилы не осталось даже скелета. Но людоедка не умерла. Ее душа вселилась в лебедушку, поцарапавшую ее. Боги наказали Данирилу. Вместо прекрасного грациозного лебедя она превратилась в ужасную птицу. Гигантская, размах крыльев больше двадцати метров, абсолютно лысая, без перьев. И, как в насмешку, боги оставили Данириле прекрасную длинную лебединую шею.

Даже в таком обличие девушка не прекратила есть людей. При каждом удобном случае она похищает зазевавшихся жителей джунглей, затаскивает их в свое гнездо на скале и ест. Гнездо у Данирилы бесполезное, оно не исполняет своей роли: не охраняет яйца и птенцов, потому что у злобной птицы не может быть детей. Данирила одна в своем роде.

– Вашей Утки уже нет в этом мире, - закончила Адафья повествование.

Я сидел с тусклой физиономией: история о лебедях-людоедах подействовала не меня не лучшим образом.