Мой милый лебедь

В один прекрасный момент мы обнаружили, что заблудились.

– Нет, это вообще хамство, ужас, позор, кошмар, стыд вместе взятое! Как вы могли заблудиться, живо отвечайте!
– рвала и метала Кристина.

– Здрасьте, а мы при чем?
– удивился Женька одновременно за меня и за себя.
– Или ты забыла, что шли мы все вместе?!

– Женька, я же дама, не забывай об этом, - напомнила Броневич.
– Это вы не уследили, а теперь отнекиваетесь.

Эфроимский изумленно покачал головой, не зная, что сказать:

– Слов нет, остались одни эмоции! В тобой можно окончательно в идиота превратиться.

Кристина схватилась за сердце и пыталась натурально разыграть сцену "Ужас времен":

– Ой-ёй-ей, какие ужасные времена! Да в 16 веке, чтобы, вы, нехристи оловянные, знали, рыцари за даму бились до потери сил!

– Во-первых, мы не нехристи, - вступился я за нас, - во-вторых, не перескакивай с одной темы на другую! И почему это, мы, интересно, должны были следить за дорогой?

– Потому, что вы - мужчины, а я - дама!
– пани величаво вскинула голову и приосанилась.

– Подумаешь, - пожал плечами Евгений.
– Хоть дама, хоть баронесса, хоть царевна-лягушка, хоть пава - шли мы вместе, так что нечего на нас все сваливать.

– Давайте спокойно все обсудим, - призвал я к здравому уму друзей.

– Давай, - легко согласился Женя, он вообще парень сговорчивый.

– Ну что ж, так и быть, давай, - кивнула Кристина, как будто сделала величайшее в мире одолжение.

Женька разложил вопросы по аккуратным полочкам. Кстати, Кристину бесит это выражение - "разложить что-либо по полочкам". Как-то сидим на истории, а Авоськина Татьяна Ивановна, учитель истории, та, у которой Мишка горшок с цветами разбил, по обыкновению сказала:

– А теперь разложим весь материал, пройденный за урок по полочкам.

Кристину передернуло. "По полочкам" действовало на нее как красная тряпка на быка.

– Мунисэ, начинай заполнять полочки!
– сказала историчка, у нее, в отличие от Кристины, "по полочкам" любимое выражение, она употребляет его при каждом удобном и неудобном случае.

Мунисэ кое-как заполнила полочки информацией.

– Кристина, вторая полочка достается тебе, - осчастливили Авоськина Броневич.

Кристина не выдержала и взорвалась:

– Татьяна Ивановна, вы просто достали меня уже своими вечными "полочками", умоляю, смените репертуар, а то я вас когда-нибудь, вот честно, побью!

Историчка поперхнулась, вызвала директора. Директор, очень добрый и компанейский мужик, для вида поругал немного Кристину и, подмигнув, удалился из класса. Интересно, что после этого случая Татьяна Ивановна почти перестала употреблять в своей речи "по полочкам", наверное, Кристина все-таки малость запугала ее.

– Первое - с чего ты взяла, что мы заблудились?
– начал Женя.

– Я проснулась, - принялась объяснять Броневич, - и подумала, в какую сторону нам идти, ведь дикари, когда накинули на нас сетку, долго петляли и с курса мы сбились.

– Понятно, - кивнул Женька.

Мне лично было ничего не понятно, так чего же Эфроимский понял, хотел бы я знать?

– Второе, - поторопила его Броневич.

– Что второе?
– не понял Женя.

– Господи, ты сказал: "Первое - с чего ты взяла...", а второе что?

– А, - дошло до Женьки, - я не знаю, что второе, это я так, для важности произнес.

Кристина неизвестно для кого махнула рукой на Женьку, вроде, пожалуйста, что я говорила, времена кошмарные, а вот их яркий представитель. Себя же она к временам не относила, словно не одновременно с нами жила.

– Так это запросто определить можно, куда идти, - просиял Женька.

– Как?
– подались мы с Кристиной вперед.

– Слушайте, - с важностью изрек Женька, почувствовав себя центром нашего внимания.
– Кристина была не права, дикари совсем не петляли, мы шли прямо.

– Ха, много ты понимаешь, - закричала Броневич.
– Помню я, помню, как земля петлями шла.

– Ха, это не земля петлями шла, а голова твоя садовая кружилась, тебя же ранили, не забывай! Видно, яд такое действие имеет.

Расхакались тут, хакалки.

– А я как-то совсем забыла, что ранена была...
– немного остыла Броневич.

– Артем, вот подтверди, мы же прямо шли!
– запросил мое мнение Женька.

Я добросовестно восстановил в голове позавчерашние события. На нас накидывают прочную сетку, и ведут в деревню. Ни разу не сворачивая, мы шли по прямой, там еще какая-то тропинка была.

– Да, мы прямо шли, - подтвердил я.

Женька победоносно посмотрел на Кристину, та одарила меня взглядом, которого удостаиваются разве что враги народа. Она, хоть и не права, но от мнения своего не отступит. Такой у нее характер. Любовь любовью, а мнение мнением. Вдруг эта самая любовь мне показалась ужасно смешной, как будто все произошедшее два дня назад (поцелуй) было нереальным.

– Короче, мы запросто выйдем на наш прежний путь, - заверил Женя.

– Как?

– Очень просто. У меня такой вот математический раскладик: от автобуса до места, где нас схватили, мы тоже шли напрямик, так как скала была прямо перед нами. Пусть автобус, то есть точка отправления будет "А".

Мы с Кристинкой послушно вникали.

– Точка, где нас схватили, она же и точка, в которой наш путь преломился, будет "Б".

Мы дружно кивнули.

– Деревня станет точкой "В", то есть на ней заканчивается отрезок от "Б". Сюда, из "В", мы шли тоже прямо, это место - "Г".

Мы снова кивнули. Если так дальше пойдет, то шея моя сломается.

– И как вам мой раскладик?
– с сияющей физиономией спросил Женька. Я и Кристина уставились на него. Ни я, ни она не поняли, в чем смысл заумного плана. Нет, математика, даже такая простая, не для меня.

– Что скажете?
– не терпелось Женьке.

– Я скажу тебе вот что: одно из двух: или я дура или ты дурак! Скорее всего, второе! Я ни фига не поняла из твоего чокнутого плана!

А я молчал, хотя тоже план не понял. Я не такой глупый, как Кристина и то, что до меня смысл плана не дошел, я не буду обнародовать. Я порадовался. Все-таки, какой я умный, скрываю свои недостатки.

Женька с жалостью посмотрел на Кристину, потом на меня:

– А ты понял?

Я мудро решил не вдаваться в подробности и опять же мудро, но туманно ответил: