Мой муж - злодей
Шрифт:
Работа над амулетом стопорилась. Возможно, потому что мысли его были заняты Евой. Ею самой и тем списком, что она ему показала. Больше всего вопросов вызывал последний его пункт. Что если…
Дверь скрипнула, отворяясь. Реймонд настороженно вскинул голову и расслабился, когда увидел на пороге Еву. В ее руках он заметил тяжелую корзинку, источающую запах свежего хлеба, и тут же поспешил забрать ее из тонких девичьих пальцев.
— Тебе не стоит так утруждать себя, — заметил он, скрывая улыбку. — Я тронут твоей заботой, но…
Ева приподнялась на цыпочки и закрыла ему рот поцелуем. Корзина
Раздался звук разбитого стекла.
— Черт, что я скажу на кухне? — оторвавшись от него, спросила Ева.
Реймонд усмехнулся.
— Скажи, что страшный некромант был не в настроении и перебил всю посуду.
Ева хитро улыбнулась и прошептала ему в ухо.
— Я знаю хороший способ для снятия стресса. Он лучше битья посуды…
Ее дыхание обжигало мочку уха, и Реймонд глухо застонал. Воображение тут же подсунуло яркие картины того, на что беззастенчиво намекала Ева. Ему нравились ее смелость и открытость. Он по-прежнему не мог поверить, что его симпатия взаимна. Он словно попал в сказку! В ту, что подарила ему Ева.
Его пальцы заскользили по ее платью, ловко расстегивая крошечные пуговицы на лифе.
— Ты так и не рассказал, где научился настолько ловко обращаться с женским гардеробом, — напомнила Ева.
— Не самая вдохновляющая история, — признался он.
В ее глазах туман желания уступил место любопытство. Реймонд мысленно выругался.
— Расскажи.
Он вздохнул.
— Обещай, не смеяться.
— Ты умеешь интриговать! — Ева широко улыбнулась. — Честное пионерское! — Под его скептическим взглядом, она пояснила с самым серьезным видом. — Это жутко суровая клятва моего мира, обладающая страшным магическим эффектом.
Реймонд хмыкнул. Ее тон говорил о том, что она подтрунивала над ним. Об этом же сказал ее поцелуй — короткий, извиняющийся и немного дразнящий.
— Мне было пятнадцать, когда я впервые влюбился, — выдохнул он ей в шею. — Девушка поощряла мой интерес, поэтому я всерьез рассчитывал, что наши с ней отношения зайдут… достаточно далеко.
— Это точно та история, которую я должна услышать? — возмущенно уточнила Ева.
Она громко охнула, когда его язык обвел впадинку ее ключицы.
— Мне слышится ревность в твоем голосе, — с наигранной укоризной заметил Реймонд.
— Возможно, — недовольно согласилась она.
— Ты очень красивая, когда ревнуешь.
Ее смех стал его наградой.
— Хитро! Ладно, я слушаю.
— Я очень обстоятельный человек, ты знала? Готовясь к своему первому ночному свиданию, я изучил все учебники по женскому платью. А еще попросил горничную принести мне несколько вариантов женских костюмов, чтобы научиться незаметно и быстро расстегивать все эти крючки и пуговки.
Ева распахнула глаза и уставилась на него с восхищением, польстившим его самооценке.
— И как? Это помогло?
— Нет, — спокойно ответил он. — В ту ночь прорезался мой дар. Темные эманации навсегда отвратили девушку от меня. Для нее, как и для многих, я монстр.
Реймонд снова накрыл губы Евы своими, но, к его удивлению, она не ответила. Он обеспокоенно отстранился и негромко позвал:
— Ева?
Та
вдруг вырвалась из его объятий.— Я так больше не могу, — пробормотала она.
На ее лице была написана отчаянная решимость, заставившая его сердце пропустить удар. От дурного предчувствия засосало под ложечкой.
— Что ты имеешь в виду?
Голос прозвучал ровно, но внутри все перевернулось в ожидании ее ответа.
— Я сказала тебе не всю правду. Это не о моих чувствах к тебе, — заметив его взгляд, пояснила Ева и вдруг выпалила: — В тот миг, когда мы поменяем историю и выиграем войну, я вернусь домой.
Он надеялся, что ослышался. Вероятность лишиться слуха сейчас пугала его меньше, чем потеря Евы.
— Ты… Откуда?..
Ему было трудно, почти физически больно заканчивать фразу. Ева ненадолго замялась, а затем опустила глаза.
— Конечно, — пробормотал Реймонд. — Твой дар. К нему сложно привыкнуть.
«Возможно, и не стоит вовсе, — мысленно добавил он. — Раз это все ненадолго».
Повисло молчание. Даже крыса, словно чувствуя важность момента, притихла и не подавала признаков жизни.
— Я подумала, что ты должен быть в курсе, — негромко сказала Ева, по-прежнему смотря в пол. — Мы… привязываемся друг к другу. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то из нас страдал.
Он горько усмехнулся. Внутри все заледенело. Сейчас он не испытывал вообще ничего: лишь сердце, покрытое коркой льда, отозвалось глухой тоской.
— Как давно ты это знаешь?
Ева спрятала руки за спину и выпрямилась, словно готовая принять удар.
— Почти с самого начала.
Он кивнул и отошел к окну. Опершись ладонями о подоконник, он невидяще уставился на горизонт. Уже не имело значения, что Ева не сразу сказала ему правду. Важно было, что отведенного им времени осталось немного.
Совсем немного.
На мгновение в голове мелькнула совершенно чудовищная и глупая мысль ничего не менять. Пусть они проиграют войну, но зато Ева его не покинет.
Пришлось сжать челюсти до зубовного скрежета и напомнить себе, что война — это кровь и смерть, и он не вправе думать о личном счастье. Не в этом вопросе.
До него донесся голос Евы — немного подрагивающий, но решительный. Она словно ставила точку.
— Мне очень жаль.
Реймонд не нашел в себе сил что-то ответить. Ева еще немного постояла за его спиной, а затем он расслышал тихий шорох ее шагов. Когда он все-таки обернулся, кроме него и крысы в башне уже никого не было.
ГЛАВА 19
Уильям с придыханием продекламировал последние строчки и напряженно замер.
— Ну как? — с волнением спросил он. — Вам понравилась поэма?
— Восхитительно! — Маргарет поднялась с кресла и с чувством зааплодировала.
Ева вздрогнула и с запозданием поняла, что от нее тоже ждут какой-то реакции.
— Это было… незабываемо, — наконец нашлась она. — Мне особенно запало в душу двадцатиминутное описание трепыхания дубового листа на ветру.
Уильям раскраснелся от похвалы. Маргарет едва заметно дернула уголком губ, но удержала серьезное выражение лица. На увлечение принца она смотрела с той нежностью, с которой мать глядят на забавы ребенка. Мол, чем бы дитя не тешилось…