Мой (не)любимый дракон

После церемонных приветствий, бессчётных улыбок и грациозных реверансов, Её Светлость — величавая, статная дама в таком высоком эннене, что даже удивительно, как она им потолка не касалась — завладела вниманием ювелира и моей провожатой. Оказывается, княгине тоже приглянулась рубиновая парюра в россыпи бриллиантов. Та самая, которую собиралась приобрести для меня «наставница».

Завязались жаркие обсуждения, кому же серьги, перстень и ожерелье нужнее. Мы с Эллой в дебатах не участвовали, переместились в другой конец зала. Якобы полюбоваться на спрятанные под стеклом украшения.

— Смотри какая красивая! — восхитилась подруга фероньеркой с каплями изумрудов, а потом, понизив голос, заговорщицки добавила: — Адельмару не терпится с тобой познакомиться.

— Он тоже приехал?

Алиана с улыбкой кивнула.

— Но почему именно со мной? — я нахмурилась.

Ариэлла ведь обещала сохранить мою тайну. Может, сам догадался? После всего, о чём она его расспрашивала.

Будто прочитав мои мысли, девушка поспешила меня успокоить:

— Не бойся, ни о чём он не знает. Просто ты моя подруга, и он читал о тебе в Хрустальном вестнике. Заинтересовался. Да и к тому же, кому не захочется познакомиться с будущей императрицей, — легонько пихнула меня локтем в бок шутница.

— Не вижу императрицы.

— Дать зеркало?

— Не поможет.

— А если серьёзно, волнуешься? — переходя к следующей витрине, шёпотом спросила подруга.

— А ты?

— А что я? Это ведь не мне завтра выходить замуж.

— Может, и не мне…

— Ну да, ну да! — Алиана издала скептическое «пфф». — Целуется с тобой, а в жёны возьмёт другую? Вот ещё глупости! Между прочим, со мной он ни разу не целовался. И с Глендой тоже. Но, может, это будет Майлона! — тихонько прыснула со смеху. — Вдруг они с Герхильдом по вечерам тайком встречались. Хотя нет, у меня даже язык не поворачивается назвать их парой.

Кого-кого, а эсселин Фройлин рядом с наследником не мог представить никто. Ну разве что сама эсселин Фройлин регулярно себя рядом с ним представляла.

И всех нас этим уже страшно достала.

— Даже если Скальде выберет меня, мы всё равно расстанемся. Вернётся «императрица Фьярра», — покосилась я на Её Змеючество, жарко доказывавшую Её Светлости, что рубины никак не сочетаются с персиковой кожей Ариэллы. Зато выгодно подчеркнут аристократическую бледность её воспитанницы, то бишь мою. — Знаешь, Элла, я ему вчера чуть не созналась.

Эсселин Талврин, привыкшая всегда и во всём проявлять осторожность, укоризненно покачала головой.

— Мы с тобой это уже обсуждали. Герхильд сейчас как вулкан. Ты, Аня, вызываешь в нём слишком сильные эмоции. Что, если после твоего признания рванёт так, что пострадают невинные? И это я не о тебе и кьёрде или твоём муже. Он уже дважды, находясь с тобою рядом, терял контроль. Хочешь, чтобы заморозил замок со всеми гостями? Ты знаешь, когда к нему в последний раз приходила Далива?

Я поморщилась. Да что же сегодня за день такой! Каждый, кому не лень, вспоминает о конопатой фифе.

Не дожидаясь моего ответа, да он ей и не был нужен, Ариэлла продолжила предаваться любимому занятию — наставлять проблемную подругу:

— Вот и я не знаю. Никто не знает. А почему? Да потому что не приходит она к нему! Никто не приходит. Поэтому пусть сначала спокойно на тебе женится, передаст силу, а потом можешь исповедоваться, сколько влезет. Своей ари он уже точно ничего плохого не сделает.

— Всё это, конечно, замечательно, вот только его ари станет Фьярра. После свадьбы я точно ему ничего рассказать не успею. Блодейна пинком под зад отправит меня обратно.

— Брат говорит, нельзя перенести душу из одного мира в другой по щелчку пальцев. Морканте потребуется время. После брачной ночи и начнёшь действовать. О себе помалкивай, вдруг она и правда наложила на Снежка какое-то заклятие. Просто скажи, что опасаешься своей воспитательницы. Что тебе грозит от неё опасность. В подземельях Ледяного Лога есть такие камеры, в которых блокируются любые чары. Вот когда она там окажется… Просьба, конечно, странная, но, уверена, Его Великолепие не откажет жене.

Представила, как просыпаюсь после брачной ночи (если, конечно, сумею проснуться, а не превращусь во сне в сосульку) и, быстренько чмокнув благоверного в губы, прошу арестовать свою наставницу.

Интересное получится начало семейной жизни.

Впрочем, у нас вообще отношения интересные.

Как ни странно, совет подруги придал мне сил. И настроение начало улучшаться. Не всё же плясать под дудку морканты! Главное, изолировать Блодейну. Ну и надеяться, что Скальде, когда узнает, не размажет меня по стенке. Вернее, конечно, размажет. Главное, чтобы фигурально, а не буквально.

А когда буря уляжется, мы с ним решим, как быть дальше. Как-нибудь всё да сложится.

Ведь сложится же?

Задумавшись о будущем шторме, я пропустила начало другого урагана, эпицентром которого стал прилавок. За ним прятался перепуганный серебряных дел мастер, только седая макушка выглядывала. Блодейне упрямства было не занимать, княгине — тоже. Ни та, ни другая не желали уступать злосчастный гарнитур, на который нам с Ариэллой было глубоко наплевать.

Благо подруга не растерялась и бросилась к спорщицам со словами:

— Матушка, а можно я примерю вон ту жемчужную красоту? — махнула рукой в сторону витрины, возле которой мы обсуждали детали военной кампании против шантажистки. — Мне кажется, я в ней буду очаровательна!

Княгиня, всё ещё хмурясь и искоса поглядывая на Блодейну, с высоко поднятой головой последовала за дочерью. А её оппонентка, подхватив ювелира за шкирку и одним рывком поставив бедолагу на ноги, властно рявкнула:

— Мы берём этот комплект и точка!

Идя к карете, я жмурилась от удовольствия, представляя Блодейну в сыром, затхлом подземелье.

Уверена, ей бы пошла тёмная два на два клетка.

Глава 33

— Ах, какая же ты у нас красавица! — захлёбывалась восторгами шестнадцатилетняя Каталина — следующая из сестёр Сольвер на выданье.

А самая младшая, Атель, подскочив с кресла, бросилась ко мне со словами:

— Фьярра, ну покрутись ещё! Хочу, хочу, хочу! Точно такое же платье себе на свадьбу. А ожерелье! Можно я его потом примерю? Всего разочек. Ну пожалуйста…

Я улыбнулась двенадцатилетней непоседе, умилительно хлопающей ресницами: