Мой (не)любимый дракон

— Ауч! — воскликнула Её Снежность, как будто обожглась моими словами. — Грубо. Обидно. Дерзко. А дерзких девчонок, как известно, наказывают.

Сказать, что я её испугалась — это ничего не сказать. При одном только взгляде на чёртову незнакомку на меня накатывала такая паника, что впору было хлопаться от переизбытка этого чувства в обморок. Горло как будто сдавило невидимой цепью, звенья которой больно впивались в кожу, обжигали холодом. Наверное, потому вместо крика о помощи с губ сорвался невнятный хрип, как если бы я уже корчилась в предсмертной агонии.

— Вот только давай обойдёмся без истерик, — патетично вздохнула безымянная гостья. — В них нет смысла. Хоть заорись тут, тебя всё равно не услышат. Оглянись вокруг. Ты отрезана от окружающего мира.

Только сейчас я заметила, что затянутые гобеленами стены излучают едва уловимое свечение. Казалось, тканые полотна вот-вот запылают. От голубоватых искр, что по ним пробегали.

— Ни один звук не прорвётся наружу, и никто сюда в ближайшее время не явится. Все уверены, что Её Лучезарность отсыпается после бурной ночки с Его Великолепием. Скажи спасибо своему мужу, заботливо велевшему тебя не беспокоить. Только один раз заглянула служанка. Впустила кьёрда и оставила артефакт, чтобы ты потом могла её позвать.

Я бросила по сторонам напряжённый взгляд. Нет, не ослепла. Никаких артефактов в комнате нет и не было.

Странное создание закинуло ногу на ногу, продемонстрировав мне изящные ступни в поблёскивавших на них хрустальных туфельках, и буднично так добавило:

— Я превратила его в лёд и отправила в камин таять. Да, кстати! То же самое проделаю с этой тварью. Пусть только даст мне повод.

Снежок пока что не давал поводов, но по тому, как пригибался к полу, шипел и щерился, было видно, что готов к атаке. От картины, лезвием полоснувшей по сознанию — в попытке защитить хозяйку кьёрд заледеневает, а потом тает — запнулось сердце. Болезненно сжалось и снова зашлось от страха, как ненормальное. Мысленно попросила Снежка не геройствовать. Видя, что на молящую просьбу кьёрду фиолетово, ментально прикрикнула на непокорного. Недовольно зафырчав, снежный кот неподвижно замер у моих ног в позе египетского сфинкса.

— Что тебе от меня нужно? — с усилием перевела взгляд на незваную, нежеланную и уже точно ненавистную визитёршу.

— Ты. Твоя жизнь, — совершенно невозмутимо ответила незнакомка, как если бы просила подарить ей ставшую ненужной безделушку, вроде поломанной брошки или погнувшейся шпильки. — Хотела сразу от тебя избавиться, но, согласись, это было бы не так занятно. Давай лучше сначала пообщаемся. Ты очень необычная девушка, Фьярра. Очень необычная алиана. И я хочу понять, почему ты другая.

Хочет общаться — пожалуйста. Это я с радостью. Нужно тянуть время, сколько получится. И, пока тяну, думать, думать. Служанку не позвать, стражники меня не услышат. Может ли ари воспользоваться принятой от тальдена силой для своей защиты? Никогда о таком не слышала. Но даже если бы и могла, я ведь ровным счётом ничего не смыслю в чарах. А эта, кем бы она ни была, казалась самим воплощением магии.

Тёмной, опасной. Разрушительной.

Велеть Снежку бежать за подмогой? Но даже если успеет выскочить, не замёрзнув прежде, эта ухмыляющаяся мегера тут же прервёт наше с ней общение. И пока подоспеет помощь, несколько раз успеет меня прикончить.

— Может, всё-таки для начала представишься?

— Может, и представлюсь, — ухмыльнулась подмороженная гадина. — Леуэлла. Единственная и неповторимая.

Пауза и выжидающий взгляд, пронзающий меня тысячами ледяных игл.

— И всё?

Девица нахмурилась.

— Ле-у-элла! — произнесла чётко и резко, разрывая на слоги своё имя. Взвилась метелью, покружила по комнате смерчем, а потом замерла в опасной близости от своей будущей жертвы. От меня, то есть. — Снежный дух. Могущественная богиня. Древняя.

Ах, та Леуэлла…

Дрянь дело. Дрянь совершенная.

Из головы улетучились все мысли, кроме единственной — мне крышка. Тянуть время — какой в этом смысл? Даже если случится чудо и сюда вдруг примчится вся императорская рать, едва ли они смогут защитить меня от этой доисторической каннибальши.

Понимая, что ситуация патовая, я тем не менее продолжала заговаривать маньячку. Отчаянно цеплялась за каждое мгновение, что отделяло меня от смерти.

— Как ты здесь оказалась? Тебя ведь вышвырнули из Адальфивы.

Наверное, это глупо — мысленно звать мужа. Но сердцем я продолжала отчаянно взывать к Скальде. Вспоминала также морканту. Может, ей захочется отчитать меня за вчерашнюю импровизацию? Проверить, в каком состоянии находится драгоценное тело. Да и просто на мозги мне покапать.

«Блодейна, миленькая, приди, — взмолилась, впервые в жизни мечтая о встрече с шантажисткой. — Приди и защити!»

— Не вышвырнули. Мне пришлось уйти, — поморщилась Древняя, а потом её лицо внезапно просветлело. — И вот, спустя столетия, я снова здесь.

Богиня шагнула ко мне — я попятилась. Вздрогнула всем телом, почти ощущая смертоносные прикосновения, и продолжила оттягивать уже, кажется, неизбежное.

— Как ты умудрилась вернуться обратно?

Мгновение, и Леуэлла плавно скользнула в сторону, от меня подальше, мазнув снежным шлейфом по шероховатому камню.

— Это всё, что тебя волнует? Как я оказалась в Адальфиве? Нет бы поинтересоваться, что с тобою станет. Умирать ведь можно по-разному.

Интересоваться последним как раз-таки не было никакого желания. Не хотелось думать и представлять, как она будет меня… убивать. Колени предательски подогнулись. Я прислонилась к спинке кровати, иначе бы просто упала. Замерла, отрешённо вслушиваясь в разглагольствования этой маньячки.

— Всё должно было произойти ночью. Быстро и безболезненно. Ты бы ничего не почувствовала. Как и та смазливая кукла. Мавена. Но Герхильд! — Лицо Древней исказилось злобой, раскрошившей маску идеальной, неживой красоты. — В этот раз усыпить его не получилось. Пришлось ждать… Ждать, когда он уйдёт. Когда его заставят уйти, напомнив, что после брачной ночи ари должна находиться в покое. Больше не ложиться с мужем, пока не завершится слияние с магией его рода, и хрупкое тело не привыкнет к силе дракона. А чтобы не появилось искушения снова покувыркаться в постели, адальфивцы выдумали ещё одну традицию (они вообще любители выдумывать традиции): изолировать от тальденов их ари на время привыкания к силе.

Дурацкий, совершенно идиотский обычай. Сейчас я ненавидела его не меньше, чем эту беловолосую стерву. С искушениями они так борются. А кто поможет мне бороться с бессмертной психопаткой?!

Скальде, ну где же ты…

— Зачем тебе это? Зачем тебе моя смерть?

— Меня попросили, и я дала слово. Слово богини. — Леуэлла улыбнулась, почти ласково, вот только от этой улыбки по телу змеями расползлись мурашки. — Так надо, Фьярра. Жаль, конечно, что теперь в тебе его сила. А значит, магия не сведёт Ледяного с ума. А хотя… От утраты любимой тоже ведь можно обезуметь. Представь, как он будет мучиться. Снова и снова задаваться вопросом, как так вышло, что не сработала вязь охранного заклинания. Почему ничего не заметила, не почувствовала, не услышала стража. — Древняя весело похвасталась, бросив через плечо: — На меня их магические штучки, знаешь ли, не действуют. Да и никому в голову не придёт заподозрить в убийстве духа, исчезнувшего с лица земли много веков назад. Они, конечно, будут искать виновного. Со временем поймут, догадаются. Но скоро это уже станет не важно.