Мой (не)любимый дракон

Придворные радостно зашумели, приветствуя новый танец. Я бы с удовольствием ещё погуляла по залу; понятное дело, не абы с кем, а в компании… В общем, не будем тыкать пальцем. Но тут, как обычно, очень и очень некстати перед нами блестящим монолитом выросла эссель Тьюлин. В белоснежном платье её можно было запросто перепутать со снеговиком. Глаза круглые, что две монетки. Щёки же будто свеклой натёрли. Не хватало только носа-морковки. Он у неё, скорее, больше похож на картошку.

Придворная дама была опять чем-то недовольна и, судя по воинственно оттопыренной нижней губе, явилась чинить разборки. Как оказалось, не со мной, а со Скальде. Эссель Тьюлин обрушилась на тальдена с намёками, больше смахивавшими на упрёки. Мол, раз одной алиане уделил внимание, давай иди и со всеми остальными вытанцовывай. Чтобы не обижались.

Пока она строчила словами, будто из пулемёта, без сожалений опустошая «обойму», во внешнем облике Скальде ничего не менялось. Только на шее чуть заметно вздулась синяя жилка и сильнее обозначились на скулах желваки.

Я уже всерьёз задумалась о том, что скоро весёлый праздник незаметно сменится грустным торжеством — пышными поминками придворной свахи. Герхильд же тем временем подхватил мадам под руку и потащил её куда-то в сторону. Из-за какофонии, царившей в зале, я не могла расслышать, о чём они там толкуют. Но судя по лицу почтенной дамы, приобрётшему меловой оттенок, в кои-то веки наставляла не она, а наставляли её.

Выразительно поджав губы, эссель Тьюлин расширившимися не то от страха, не то от обиды глазами смотрела на Скальде. Придворные меж тем, растянувшись по залу и выстроившись стройными рядами, вовсю наслаждались вторым танцем. Стены, пол и, кажется, даже потолок (подвешенная к нему массивная кованая люстра подозрительно раскачивалась — вот будет дело, если приземлится кому-то на голову. Плохо — если на танцующих, а если на Хентебесира, то ради бога) дрожали от громких хлопков и неустанного стука каблуков. Танцующие топали с таким усердием, словно соревновались в умении высекать из камня искры.

Из камня пока что ни у кого и ничего высечь не получилось, а вот у меня от этого оглушительного грохота перед глазами уже вовсю искрилось. Голова трещала, как переспевшая тыква. Из-за скопления разгорячённых тел, многие из которых были окружены стойким душком перегара, в тронном зале было невыносимо жарко. Пыталась вздохнуть — не вышло; и слабость, было отступившая, пока Скальде находился рядом, снова вернулась.

Всего стало слишком много. Людей, улыбок, смеха. Резких хлопков, невыносимой дроби каблуков. Такое ощущение, будто они не ползают по залу, а яростно отбивают чечётку ногами. Чечётка звучала и в моей голове, заставляя морщиться, хвататься за стену рукою в поисках опоры. Перед глазами мелькали звёздочки, слепя и заполняя собой всё видимое пространство.

Я двигалась почти наощупь, а оказавшись в полумраке галереи, жадно глотнула ртом свежий воздух. Здесь дышалось значительно легче, и холодок, мурашками пробежавший по оголённым плечам и спине, помог немного прийти в себя.

Сердце постепенно возвращалось к привычному ритму. Я приникла к бугристой кладке, наслаждаясь исходящей от камня прохладой. Дурацкое вино — не следовало его пить. И я глупая, позабывшая о своём талисмане. Может, из-за того, что привязка к Скальде снова начала действовать, меня так колбасит? Надо бы послать за украшением слугу. А пока вернусь-ка лучше в зал, к подругам и десерту.

Хороший был план. Но, как вскоре поняла, трудно выполнимый. Не успела я ни вскрикнуть, ни даже протестующе пискнуть, как чьи-то жёсткие пальцы с силой сжали моё запястье — до боли, до чернильных клякс, расползшихся перед глазами — и утянули меня в темноту.

Тальден сдерживался из последних сил. Прежде, чтобы укрощать эмоции, ему не требовалось особых усилий. Наоборот, не чувствовать было проще. Сейчас же раздражение и злость, обычно ему несвойственные, заставляли закипать в жилах кровь, превращая в крошево лёд многолетней выдержки.

Девушка, пленившая его воображение, ставшая для него наваждением, была так близко и вместе с тем бесконечно далеко. Ещё не все испытания были пройдены, и, если сейчас он уступит слабости и сделает эту девочку своей ари, будучи не до конца уверенным, сумеет ли она принять его родовую силу… Что, если Фьярра по его вине погибнет?

Скальде ненавидел слабости. В людях, что его окружали. А в самом себе — так тем более. Самым правильным было пока что держаться от неё подальше. Но как же это непросто, когда она рядом! Прекрасная в своей естественности и простоте. Полная жизни, света, огня. Всего того, что ему самому недоставало.

Отделавшись от общества придворной свахи и её слёзных просьб потанцевать с каждой невестой, хотя бы по одному танцу, Скальде вернулся на трон. Девушки, плечи которой, словно шёлковая пелерина, укрывало золото волос, не было среди танцующих. Вязкий полумрак, скрадывавшие дальние углы зала, мешал рассмотреть лица придворных, не пожелавших принять участие в всеобщем веселье. Была ли Фьярра среди них? С подругами? Или её снова осаждает какой-нибудь идиот из придворных, вроде Крейна.

Непривычное чувство, ревность, отравленной плетью хлестануло по сердцу.

Завтра же он пожелает герцогу доброго пути в Темнодолье. А если кузена что-то не устроит, могут убираться оба.

— Хороший получился праздник, — бесшумно приблизилась к трону Её Сиятельство. Плавно покачивая бёдрами, по которым струился шёлк роскошного серебристого платья, не спеша поднялась по ступеням. Грациозно опустилась в реверансе, позволяя дракону в полной мере насладиться глубоким вырезом её наряда, обрамлённым ниткой голубого жемчуга, и только потом встала за спиной у Скальде, положив беленькие ручки на высокую спинку кресла. — Но ты всё равно чем-то недоволен.

— Почему не танцуешь? — отстранённо поинтересовался Герхильд, продолжая скользить взглядом по залу, хоть и понимал, что его поведение совсем не вяжется с мысленной установкой: держаться подальше от Фьярры.

— Надеялась, ты удостоишь меня танцем. — Далива тоже не отводила от собравшихся глаз, а отыскав среди сонма лиц напряжённое лицо Хентебесира, чуть заметно ему кивнула.

Необходимо дождаться, когда Игрэйт подаст знак. Девчонку увёл Крейн, но герцогу нужно время. Чтобы завести, распалить алиану. Чтобы Скальде нашёл её обнажённой, стонущей и на всё готовой. Опьянённой поцелуями «любовника», охватившей их обоих страстью.

— Танец с тобой алианы могут расценить, как оскорбление.

— И, конечно же, они совсем не оскорбились, видя тебя танцующим с эсселин Сольвер. В то время как им ты не даришь не то что улыбки, даже взгляда, — в голосе графини сквозила ирония.

Занять тальдена ничего не значащей беседой оказалось несложно. Куда сложнее будет заставить Скальде пойти с ней. Графиня чуть заметно нахмурилась, но потом в который раз напомнила себе, что всё у них получится. Уже получилось. Она сумеет выманить Герхильда. Разыграет какую угодно комедию, лишь бы он последовал за ней. Князь тоже обещал позаботиться о «зрителях».