Мой (не)любимый дракон

Даже в приглушённом свете свечей, в бликах, излучаемых пламенем каминов, бриллианты на платье Керис не просто мерцали. Они сверкали и искрились, будто бенгальский огонь. Я вот тоже уже подумывала зажмуриться, опасаясь ослепнуть. Или отвернуться. Что и сделала, переключив внимание на подруг, а языкатую мамзель Блестяшку не удостоила ни ответом, ни даже взглядом.

Не то у меня сегодня настроение, чтобы с ней собачиться.

Остальные невесты тоже блистали и горели, как фейерверки, хоть им было далеко до расфуфыренной Керис. Ариэлла выбрала небесно-голубое платье с широкими рукавами и завышенной талией, Гленда — нежно-розовое, богато расшитое по подолу серебром, выгодно контрастировавшим с её пламенной гривой. Которую алиана по привычке оставила распущенной, увенчав голову изящной диадемой.

Рианнон, обычно тихая, даже в некоторой степени апатичная, сегодня казалась немного перевозбуждённой. Наверное, из-за предстоящего празднества. Наполнив вином стеклянные кубки, алиана принялась обносить нас напитками. Подходила к каждой, одаривая кубком и улыбкой. Как по мне, немного вымученной. Наверное, прятала за ней волнение, вызванное грядущим балом.

Ко мне подошла к последней и, вручив кубок, повернулась к остальным невестам со словами:

— За Его Великолепие! За долгие годы его правления и процветание нашей империи! Ну и, конечно же, за победу одной из нас!

— За мою, в общем, — самоуверенно резюмировала Керис.

Публика отреагировала вялыми смешками и не слишком-то дружелюбными взглядами, брошенными в сторону черноволосой язвы.

Я повертела кубок в руках, чувствуя кончиками пальцев холод стекла, сквозь толщу которого проглядывал рубиновый, пронизанный отблесками пламени напиток. Ночь длинная, а вина в Ледяном Логе крепкие. Не стоит хмелеть ещё до начала придворной тусовки.

Рианнон взглянула на меня.

— Фьярра, а ты почему не пьёшь? — взмахнула длинными, кокетливо загнутыми ресницами. — Не хочешь пожелать наследнику долгих лет жизни? Или боишься пить за победу одной из соперниц? Так, может, победительницей станешь ты.

Под перекрёстным обстрелом взглядов (а когда хотели, кроткие создания, застенчиво тушевавшиеся перед Скальде и другими мужчинами, могли запросто изрешетить этими взглядами себе подобную) мне пришлось сделать несколько глотков. Вино оказалось сладким и, как и опасалась, очень крепким. Сразу ударило в голову. А я ведь, как назло, забыла пообедать.

— До дна! За нас! За наше счастье и наших будущих избранников! — Рианнон подняла кубок, и алианы эхом повторили её слова.

С трудом заставила себя допить приторно-сладкий напиток, лишь бы потом не дулись на меня и не упрекали, что не желаю им счастливо выйти замуж.

Почувствовав лёгкое головокружение, устроилась рядом с Ариэллой и Глендой на мягкой шкуре.

— Интересно, а Его Великолепие сегодня будет танцевать? — расправившись и с вином, и с немалых размеров пирожным, что аппетитной горкой громоздились на большом серебряном блюде, в хмельном экстазе закатила глаза Майлона. — Ах, я так давно мечтала с ним потанцевать! Хотя бы раз! Но лучше два.

— Его Великолепие никогда не танцует, — подала голос Хелет.

Да, это по-мужски.

— Даже когда устроили бал в нашу честь, помните? Он не соизволил подняться с трона, — кисло подтвердила Керис.

— Ну, может, сегодня сделает исключение, — витая в каких-то своих облаках, прощебетала Рианнон.

— Уж точно не ради тебя, — спустила её с небес на землю наша эсселин-стерва. — В ваше последнее свидание он и двух часов с тобой не выдержал.

Кареглазка беззаботно хмыкнула:

— Отбор ещё не закончился. Мало ли, как дальше всё повернётся.

Постепенно разговор о Скальде сошёл на нет. Девушки переключились на обсуждение самых именитых придворных красавцев, с которыми уже успели познакомиться за время, проведённое в замке. Алианы предвкушали танцы до самого рассвета. И неважно, с наследником или с рыбкой помельче.

Главное — как следует повеселиться. На людей посмотреть и себя, красавиц, показать.

Я, хоть и не любила эти их средневековые дискотеки, сегодня была тоже не прочь потанцевать. С одним подмороженным драконом, который, кажется, забыл о моём существовании, и наверняка на протяжении всего бала будет сидеть, развалившись в недрах монаршего алькова.

— Грустишь? — Я и не заметила, как Ариэлла поднялась, чтобы вернуться уже с пирожными. Наверное, решила, что рядом с Майлоной они долго не задержатся на блюде, и нужно угощаться, пока ещё есть чем.

Хоть и на пиру, полагаю, умереть с голоду нам не дадут.

— Наоборот, — я встрепенулась, прогоняя грустные мысли, — радуюсь, что этот год закончился.

— В новый год с новыми украшениями? Вернее, совсем без них, — с улыбкой оглядела меня Гленда. — Ты сегодня даже без своей любимой булавки, — отправила в рот половинку пирожного, явно намекая, что я к своей гранатовой брошке питаю чрезмерную слабость.

— Она не подходила к платью.

Если честно, я совсем забыла про украшение-антипривязку. Да и зачем таскать её с собой, если магия всё равно оказалась бессильна против чувства, что пламенным цветком распускалось в моём сердце.

Пировали долго, шумно и с размахом. Как говорится, от души. Над длинными столами, покрытыми блестящими камчатыми скатертями, в которых, будто в старинных зеркалах, отражались отблески пламени, витали головокружительные ароматы. Слуги сновали по залу, забирая опустевшие блюда и тут же на их место выставляя новые: тушёные мидии и прочие дары моря, всевозможные пироги — мясные и рыбные, от одного лишь вида которых текли слюнки. Были здесь и молочные поросята, обложенные печёными яблоками, а также жаркое из перепёлки, поданное в глиняных горшочках. Зажаренные целиком лебеди, украшенные собственными перьями. Ну и, конечно же, дичь помельче, красовавшаяся на столах под самыми разнообразными соусами: острыми, пряными, сладкими. В общем, какими угодно.

Всё было таким вкусным — пальчики оближешь. А если сильно увлечься, их облизывая, то и откусить запросто можно.

Про вино вообще молчу. Оно лилось не реками — низвергалось в кубки водопадами, и стоило опустеть чьей-нибудь серебряной таре, как слуга тут же спешил наполнить её снова.

Не пить в праздничную ночь считалось дурным тоном, но, боюсь, если продолжим в том же духе, танцы закончатся, даже не успев начаться. Мы до них попросту не дойдём. Возможно, самые стойкие — доползут. В тронный зал, где должна была состояться вторая половина праздника.

Я особой стойкостью к алкоголю не отличалась. Ещё от вина, предложенного Рианнон, не успела отойти — голова по-прежнему кружилась, будто детская карусель в луна-парке. И чтобы встретить первый день весны на своих двоих, а не выводя под столом громкие рулады, решила схитрить: когда на меня никто не смотрел, незаметно выливала вино из своего кубка в кубки соседей справа или слева, уже порядком захмелевших. А оставшееся щедро разбавляла водой.

Впрочем, проделывать такой трюк удавалось нечасто, потому что я почти постоянно находилась в эпицентре чьего-нибудь внимания. Уж не знаю, что такого интересного нашёл во мне Его подленькая Светлость Хентебесир, без моего ведома смотавшийся к «папеньке» (чтоб их обоих подагра скрутила!) за благословением. Её блудливое Сиятельство от князя недалеко ушла — тоже на меня пялилась. Да и Крейн регулярно метал в мою сторону, словно ядовитые дротики, взгляды.