Мой негодяй. Любимый
Шрифт:
– Зорькин… Что ты говоришь? Он придет… Да он забыл обо мне на следующий день.
– Катька… А кто он?
До сих пор они с Колькой на тему ее беременности не говорили – он же друг, а не подружка. Он узнал о ее состоянии из разговоров ее родителей, которые постоянно велись за столом. Они настолько привыкли к нему, что не считали нужным скрывать от него что-либо.
Теперь же, когда такой разговор возник, и особенно после того, что она ему предложила, Катя решила, что не вправе врать ему.
– Это Жданов, Коль…
– Андрей?! Катька… Как же ты…
– А вот так… Люблю я его…
– А он?
– А он
– А ты не преувеличиваешь? Ну…не ожидал он… не так воспринял… Это же все уладить можно!
– Нет, Коль. Я решила: не нужен он мне! Муж должен быть опорой, чтоб за ним, как за каменной стеной…
– Но ты же его любишь?
– Люблю… Но это ничего не значит! Я…забуду его! И ты забудь, что я тебе говорила. Ты прав, это не выход. А с родителями я поговорю, не будут они тебя смущать…
– Катька…ты …это… не обижайся… Сама же говоришь, что прав я. А дяде Валере и тете Лене ты ничего не говори. Может и не думают они ничего такого, может, показалось мне…
========== Глава7. ==========
Глава7
Не заходя в кабинет, Жданов сразу отправился на производство, да так и остался там - вопросов накопилось уйма, не тащить же их с собой наверх, в кабинет… Здесь решать удобнее, все под рукой, и документы нужные, и люди…
Так он убеждал себя, а на самом деле просто не хотел ни с кем встречаться в офисе. Особенно с Малиновским… Придет, как всегда, усядется в кресло напротив, и давай выспрашивать: Что да как …подробностей будет требовать – они же всегда делились впечатлениями…
И Киру видеть не хотел… Она или истерику устроит, или наоборот, любовь будет изображать принародно с ласками и поцелуями. А причина и того, и другого одна: почему не приехал к ней ночевать.
И ведь ни Роман, ни Кира не поверят, если он скажет им правду, что ночевал он в своей квартире и совершенно один. Хотя намерения, конечно, были совсем другие.
Вчера после работы им удалось оторваться от Киры и засесть в баре у Синицкого. Он прислал два билета на презентацию нового стриптиз-шоу в своем клубе, а надо сказать, что Воропаева его ( Синицкого) на дух не переносила. Да и стриптиз тоже.
Жданов убедил ее, что пойти обязательно нужно – возможно они договорятся о проведении показа очередной коллекции Зималетто в зале клуба – и если она, Кира, пойти не хочет или не может, то они пойдут с Малиновским.
Переговоров с Синицким никаких, конечно же, не вели, а проводили время в компании с прелестными Очаровашками, которых где-то раздобыл Роман.
Все было как всегда: дошли до нужной кондиции, путем обмена несложными знаками решили вопрос о разделении на пары для продолжения вечера уже в интимной обстановке. Малиновский повез свою пассию, как всегда домой – «смотреть марки», а Жданов поехал со своей девицей в мотель – тоже как всегда. Так сложилось, что домой он женщин не приводил, якобы потому, что Кира могла нагрянуть в любой момент, а на самом деле, потому что считал свой дом крепостью, в которую нет входа никому временному – там же будет когда-то жить его семья: жена, дети…
Девушка ему нравилась, похожа она была на Ларину: те же формы округлые, такое же кукольное личико без малейших признаков мыслительного процесса…Вернее сказать, процесс был, но направлен он был на одно: заполучить
этого мужчину. А на какое время – это уж как повезет…Все в ней Андрея устраивало, все сулило получение удовольствия, но…увы!
Все произошло должным образом, никакого фиаско с его стороны, и большие навыки со стороны партнерши, а удовольствия не было. По крайней мере, у него. Девушка, скорее всего, получила то, что хотела, поскольку тут же уснула и улыбалась во сне вполне довольно.
А он спать не мог. Хмель полностью улетучился и вся ситуация нервировала его.
Зачем, почему он здесь, рядом с совершенно не нужным ему человеком, о котором он ничего не хочет знать?
Вдруг показалось, что если она повернется и нечаянно коснется его, он испытает отвращение. Непроизвольно он отодвинулся на край постели, а потом и вовсе встал, оделся, оставил на столе записку, что номер оплачен до полудня, и, не попрощавшись, уехал.
А рано утром, приехал в офис, и, не заходя в кабинет, спустился на производство.
Малиновский все же нашел друга и президента, и, конечно же, учинил ему допрос.
– Жданов! Вот ты где прячешься…
– Почему прячусь? Я работаю… А вот ты, похоже, еще не начинал работать.
– Да в офисе никто не работает, все ищут президента! Машина твоя в гараже, Потапкин тебя видел, и все – как в воду канул. Виктория сказать ничего не может – сама недавно появилась, Кира в бешенстве – ночевать ты не приехал, телефон твой не отвечает.
А мне Анжелочка позвонила, говорит, бросил ты ее подругу в номере, ушел неизвестно когда, и по-английски. Что случилось-то? Или…не случилось совсем?
– Да нет, с физиологией все в норме. Нервишки шалят. Побоялся, что нагрублю девушке, и ушел. Она же ни в чем не виновата, она старалась…
– Фу…Полегчало… А то я было уж испугался за твое здоровье. В прошлый раз Изотову прогнал…
– Ты же знаешь Леру! Она прямо в кабинете собиралась соблазнить меня! А мне это надо?
– Ну, раньше ты вроде бы доволен бывал… Кабинет тебя устраивал, да и другие места тоже.
– Вкусы меняются. Извини… И Лере скажи, чтобы не приближалась ко мне!
– Все, все… Успокойся, не кричи. Я понял – у тебя новые вкусы! Очень хорошо! Вот в субботу и опробуем! Меня… Нас пригласили в кафе, на день рождения!
– Кто?
– Такие девочки!
– Модели?
– Ни в коем разе!
– Профессионалки?
– Обижаешь…
– Тогда кто?
– Сам увидишь.
– Нет, так не пойдет. Говори, кто такие, иначе я – пас…
– Я скажу, но ты пообещай, что от приглашения не откажешься.
– А вдруг там крокодилицы… Нет, я так не могу!
– Ты можешь мне поверить на слово, я тебя никогда не разочаровывал
– Ну, хорошо, я обещаю не отказываться. Говори, кто такие.
– Раечка и Томочка, с производства. Девочки симпатичные, не испорченные – как твоя Пушкарева, только нормального вида.
Упоминание о Кате вызвало щемящую грусть и желание окунуться в ту атмосферу.
Он согласился. Девочки и вправду были славные. Он выбрал Тому – она так мило смущалась под его взглядом, краснела до корней рыжих, кудрявых волос, так что веснушки-конопушки на носу и скулах становились незаметными, а на глазах появлялись слезы. Наверное, ей наговорили о нем Бог весть что, и она боялась, что он потащит ее прямиком в постель.