Мой невозможный дракон

Голос Ярослава Герасимовича звучит громко, почти вызывающе:

— Борис Глебович, ну и зачем вы нас собрали?

Шёпот женщины — Лидия Николаевна:

— Спокойнее, Ярослав…

Но он не унимается, напротив, только поднимает голос:

— А зачем мне успокаиваться? Всё и так понятно! Сейчас нам передадут волю Царя, меня назначат князем. Буду править Буяном под контролем царских людей. Да, я и не против. Полностью согласен. Контроль так контроль.

Кутузов, весело, с оттенком сарказма:

— Надо же, как вы за Царя всё решили, Ярослав Герасимович.

Ярослав продолжает беззаботно, не сбавляя напора:

— Ничего я не решил, просто прогнозирую. Но другого варианта нет, ведь только я имею право княжить.

Тон подчеркнуто уверенный, даже снисходительный.

— Я единственный наследник.

Хм. Какой резкий.

Бросаю взгляд на Ирину и Свету. Княжна явно напряжена, пальцы слабо сжимаются в кулак. Светка расслаблена и даже скучает.

Поднимаю руку, призывая их подождать.

— Давайте я сначала зайду один и представлю вас, Ирина Герасимовна, — говорю негромко, но твёрдо.

— Я тоже подожду, — соглашается Света, хмыкая.

Княжна молча кивает, но по её взгляду видно — ей тревожно. Делаю шаг вперёд, расправляю плечи и с ухмылкой вхожу в зал. Голоса мгновенно замолкают, все поворачиваются ко мне, как по команде.

Улыбаюсь и с лёгким поклоном произношу:

— Здравствуйте, господа и дамы!

В зале мгновенно воцаряется тишина. Ярослав, Лидия Николаевна, остальные кузены и кузины Буревестников — все смотрят на меня с изумлением. Только Кутузов выглядит довольным, как кот, дорвавшийся до сливок.

— О, Данила Степанович, голубчик, вот и вы! — радостно восклицает генерал, в голосе чистое веселье. Точнее, его предвкушение.

А вот Ярослав… Лицо у него такое, будто он хряпнул палёной водки.

— А вы что здесь делаете?! — голос княжича звенит от напряжения.

Я спокойно отвечаю:

— Я здесь, чтобы сообщить, что ваша информация неверна, Ярослав Герасимович.

Делаю короткую паузу, наслаждаясь тем, как напряжение в зале растёт.

— Вы не являетесь единственным наследником.

Ярослав резко хмурится, губы сжимаются в тонкую линию.

— Не несите чушь!

Я неспешно делаю приглашающий жест к двери:

— И не собирался. Прошу встречайте — Её Сиятельство Ирину Герасимовну Буревестник.

Через распахнутые двери в зал входит Ирина — спокойная, уверенная, с высоко поднятой головой, больше без единого следа тревоги. За ней Светлана, легко шагая, с любопытством оглядывает собравшихся.

Я киваю с усмешкой:

— А также моя супруга, Светлана Дмитриевна. Но её вы уже знаете.

Зал замирает. Напряжённое молчание. Ярослав резко бледнеет, взгляд мечется от меня к Ирине. Лидия Николаевна, напротив, светлеет лицом, медленно улыбается, в её глазах вспыхивает радость.

Кутузов широко усмехается, наблюдая за реакцией Ярослава, будто ему сейчас показывают особенно забавный спектакль.

Ирина делает шаг вперёд. Становится в центр зала, выпрямляет спину. Голос твёрдый, уверенный:

— Добрый вечер, родственники.

Она медленно обводит взглядом собравшихся, давая им возможность осознать её присутствие.

— Я действительно спасена благодаря стараниям и неравнодушию к моей судьбе Данилы Степановича. И надеюсь, что буду полезна Царю и оправдаю его надежды. Конечно, при условии, что он признает меня достойной этой возможности.

Тон её спокоен, но в глазах — решимость.

— Наш род виноват перед Царём, и я сделаю всё, чтобы заслужить прощение и исправить положение Буяна.

Кутузов кивает, его выражение становится более серьёзным — он принимает её слова.

И вдруг тишину нарушает взволнованный вздох.

Лидия Николаевна не выдерживает, порывисто бросается вперёд, подхватывая Ирину в объятия.

— Боже, ты жива, Ирочка!

Ирина улыбается, отвечая на объятие:

— Да, жива, Лидочка!

Она крепко прижимает кузину к себе, а затем, мягко, но решительно, отстраняется и переводит взгляд на брата.

Ярослав напряжён, лицо каменное, но в глазах — неуверенность.

Ирина говорит равнодушно:

— Ты можешь не переживать, Ярослав. Ты лично мне ничего плохого не сделал. Моя беда была волей отца, а он был князем, и винить тебя я не могу.

Ира обводит взглядом остальных родственников. Многие опускают глаза, кто-то отводит в сторону, кто-то неловко переступает с ноги на ногу.

— Как и вас, дорогие кузены.

Княжич моргает, явно не ожидая именно этих слов. Я, соблюдая этикет, делаю лёгкий шаг вперёд:

— Ирина Герасимовна, позвольте представить вам командующего царскими войсками — Его Превосходительство Бориса Глебовича Кутузова.

Княжна изящно оборачивается, опускает лёгкий реверанс.

— Здравствуйте, Ваше Превосходительство.

Кутузов, явно довольный всей ситуацией, подмигивает мне, затем подходит ближе.

Его внимательный взгляд скользит по Ирине, оценивая её.

— Рад знакомству, Ирина Герасимовна. Ваше содействие мы обязательно отметим в отчёте к Царю, — он весело оборачивается ко всему залу.— В итоге теперь у нас два возможных наследника на трон князя Буяна. Государю есть из кого выбирать. Но для меня сомнений нет.

Ярослав вскидывается, словно его ударили током.

— Какие могут быть сомнения, Борис Глебович?! Женщина не может править!

Я спокойно, даже с лёгким удовольствием, отвечаю:

— Вы совершенно не правы, Ярослав Герасимович. Женщина может править временно, до своего замужества. А вот какой срок ей выделит на это время Царь — уже другой вопрос.

Ярослав замолкает, от досады стиснув челюсти. Мне не нужно заглядывать в его мысли, чтобы видеть, как он лихорадочно пытается найти аргументы, но ничего стоящего на ум не приходит. Фиговый из княжича телепат: даже эмоции не умеет скрывать, всё на лице написано.