Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»
Шрифт:
Благодаря воспитателю, преподававшему в нашем классе английский язык, с английской Public School в Бате поддерживались отношения по обмену. Ежегодно 7-й класс из Ильфельда гостил несколько недель в Бате, в свою очередь, группа из Бата пребывала в Ильфельде. В мае 1938 года поездка в Бат полагалась нашему классу. Мне не терпелось узнать, как выглядит «нормальная» английская Public School, не опутанная традициями в такой степени, как Вестминстер. Меня, однако, особенно интересовала политическая атмосфера, которую я почувствую. Я покинул Англию в июле 1937 года, к тому времени, когда я вновь увидел ее, прошло три четверти года. Между тем политическая географическая карта Европы с вхождением Австрии в Германский рейх изменилась. Как это отразится в английской общественности?
Прежде чем поехать в Бат, мы ненадолго остановились в Лондоне. Разумеется, класс должен был познакомиться со столицей империи. К своему замешательству, я установил очень быстро, насколько политическая атмосфера в британской столице изменилась. Британская пропагандистская машина работала на полную силу. Плакаты в больших кинотеатрах возвещали о провокационных фильмах, направленных против Германии, их красная краска рождала впечатление расплывающейся крови; воинственного тамбурмажора в кино я уже упоминал. Британский истеблишмент
174
Beham, Mira: Kriegstrommel. Medien, Krieg und Politik, M"unchen 1996, S. 28f.
Однако в Бате мы были замечательно встречены и интегрированы в школьный процесс. У Бата не имелось такой традиции, как у Вестминстера, с ее подчас граничащими с гротескоритуалами. Но и в Бате разделялся принцип наибольшей самостоятельности учеников. Как и в Вестминстере, им доверялась организация спорта и многих других побочных дел и занятий на досуге. Мы включились в учебу и спорт, что подразумевало также регулярное посещение церкви, играющее в английских школах немаловажную роль.
«Майский кризис» 1938 года
Здесь, в Бате, я пережил начало так называемого «майского кризиса» 19 мая 1938 года. Германская позиция в отношении Чехословакии существенно укрепилась после «аншлюса» Австрии в марте того года. Многочисленные наблюдатели ожидали поэтому, что Германия вскоре попытается использовать новые возможности. Таким образом, слух, немецкий вермахт марширует к чехословацкой границе, чтобы вскоре выступить против Чехословакии, был подан британской прессой как сенсация. Естественно, это сообщение в последующем получило широкий отклик в мировой печати, так что вскоре возникло, по видимости, исключительно напряженное международно-политическое положение. Накал страстей возрос, когда главой чешского правительства Бенешем была объявлена мобилизация чешских вооруженных сил. Она обосновывалась мнимым немецким выступлением. Целью Бенеша являлось обострение ситуации до критической, в надежде вызвать непосредственную конфронтацию рейха с Францией и через это также с Великобританией. Советский Союз он надеялся иметь на своей стороне, к чему были созданы предпосылки франко-русским военным пактом.
Необходимо констатировать: «Майский кризис» 1938 года не был вызван передвижениями немецких войск, так как никаких передвижений войск на немецкой стороне не производилось. Больше того, я утверждаю, что сосредоточение немецких войск у чехословацких границ к этой дате являлось абсолютно невозможным уже только по военно-техническим причинам. Неподготовленный ввод больших воинских контингентов в Австрию в ходе «аншлюса» состоялся лишь несколько недель назад. Австрийские федеральные вооруженные силы необходимо было интегрировать в немецкий вермахт. В этих обстоятельствах вовсе не приходилось думать, даже если бы таковое желание имелось, о том, чтобы «с места в карьер» выступить против Чехословакии. Никакого времени для планирования в распоряжении не имелось. Необходимо принять в расчет, что граница на чешской стороне была частично сильно укреплена. Еще раз в этой связи следует указать на то, что при вступлении моторизованных немецких соединений в Австрию возникли местами большие затруднения.
Небольшой косвенной уликой в пользу того, что со стороны Германии к этому времени не планировались никакие действия против Чехословакии, является, в конечном итоге, поездка нашего класса по обмену учениками в школу в Бате. Мы отправились за несколько дней до так называемого «майского кризиса». Для каждого отдельного ученика поездка могла, естественно, состояться лишь при условии ясно выраженного позволения родителей, уже хотя бы только из-за дополнительно возникающих издержек. Мои родители без промедления согласились на мою поездку в Англию в мае 1938 года.
По английской прессе, которая была доступна нам в школе, мы следили немного за политическими событиями. Воспитатель, руководивший нашей поездкой, советовался со мной. Я уверил его: я не могу себе представить, что со стороны Германии действительно планировались бы военные акции против Чехословакии, так как мои родители в этом случае не только запретили бы мое участие, но и его и учебное заведение настойчиво отговаривали бы от поездки в это время.
То, что в мае 1938 года немецкая сторона не осуществляла никаких военных приготовлений, которые могли бы рассматриваться Чехословакией как угроза, сегодня больше не является предметом дискуссии среди серьезных историков. Британский военный атташе в Берлине во время путешествия по пограничным районам мог убедиться в несостоятельности утверждений о сосредоточении немецких войск. Британский посол в Берлине, Невиль Хендерсон, напишет в своих мемуарах: «Никогда Германия не проводила мобилизации, не имела еще намерения нанести удар, только Англия кричала без причины “волк, волк”» [175] . Он сообщал в Лондон, что не имелось «никаких доказательств каких-либо необычных военных приготовлений» Германии против Праги [176] . Также и здесь Нюрнбергский трибунал был после войны вынужден прибегнуть к массивной манипуляции: представленный защитой заключительный отчет Хендерсона не был допущен в качестве вещественного доказательства
с аргументом, он не содержит исторических фактов! [177]175
Henderson, Nevile: Failure of a Mission. Berlin 1937-1939, London 1940, S. 140.
176
DBFP, Third Series, Vol. I, Dok. No. 232.
177
Ср. IMT, Band XI, S.481ff.
Окончание работы Нюрнбергского трибунала еще далеко не означает, к сожалению, прощания с подобными методами. В этой связи позволительно забавное примечание, приводимое также и для того, чтобы показать, как в настоящее время в Германии подается «новейшая немецкая история». Каждому интересующемуся историей знаком, естественно, «Плёц» (Ploetz) или, как звучит полное название книги, «Плёц, извлечение из истории». «Плёц» содержит обзор и много деталей к событиям мировой истории и служит поэтому в качестве справочного пособия. В Германии с ним выросли поколения. Довольно долго можно было исходить из того, что формулировки в «Плёце» соответствовали новейшему уровню исторического исследования. «Плёц» был вложен мне в руки родителями в очень раннем возрасте и сопровождал меня на протяжении всей жизни в своих соответственно актуализированных изданиях.
Теперь у меня, однако, возник повод сомневаться в том, что «Плёцу» можно доверять: в то время как в издании 1951 года на странице 728 под датой 20 мая 1938 года указано «мобилизация в Чехословакии по случаю мнимого сосредоточения немецких войск», в издании 1991 года под той же датой на странице 866 сообщается: «Мобилизация в Чехословакии по случаю сосредоточения немецких войск» [178] .
Я обратился в издательство «Плёц» (принадлежит издательству «Хердер» из Фрайбурга-в-Брайсгау) с просьбой указать соответствующие источники, так как формулировка 1991 года совершенно по-новому передает обстоятельства дела. Мной был получен удивительный для издательства, представляющего себя в качестве научного, ответ: референт этой части (профессор Вернер Конце) умер, и издательство больше не располагает источниками. Лишь моя настойчивость — я указал на фундаментальные исторические труды о «судетском кризисе» — побудила издательство в конце концов поблагодарить меня «за мое указание, которое оно учтет в следующем исправленном издании» [179] . Примечательным образом в новом издании «Плёца» за 1998 год можно снова прочесть на странице 748 под датой 20 мая 1938 года: «Мобилизация в Чехословакии по случаю сосредоточения немецких войск». Как видно, искажение предвоенной истории является не только делом первого послевоенного времени и союзников по антигитлеровской коалиции, но и представляет собой значительной частью современный, доморощенный немецкий продукт. Какую, интересно, цель преследует издательство «Хердер» этой систематической фальсификацией истории?
178
Выделено автором.
179
Письмо лектората издательства автору от 18 февраля 1993 года.
Так как со стороны Германии весной 1938 года никакой реакции на утверждения в британской прессе не последовало, было с торжеством объявлено, Гитлер отступил перед мировым общественным мнением, отказавшись от своих планов. В послевоенной литературе при случае утверждается: такая версия «разозлила» Гитлера, так как ему была приписана слабость, побудив его в этот раз действительно спровоцировать «судетский кризис» [180] . Ну что ж, Гитлер мог и в самом деле в том или другом случае злиться из-за публикаций в иностранной прессе. Поводов к этому имелось достаточно. Отец неизменно сокрушался оттого, что не имел никакого влияния на составление обзора прессы для Гитлера. Он это понимал в смысле адекватной оценки соответствующих органов прессы с учетом их значения. Правильная классификация публикаций в иностранной прессе и их подобающая оценка в смысле практической политики требуют тонкого знания медийного ландшафта соответствующей страны и его подоплеки. Отец справедливо придерживался мнения, что подобными разветвленными знаниями могло обладать лишь Министерство иностранных дел. Отдел прессы министерства имел здесь, однако, конкуренцию в лице так называемого «Шефа имперской прессы» и Министерства пропаганды — те, в свою очередь, рассматривали друг дружку в качестве конкурентов. Это естественным образом приводило, в первую очередь, в совместной работе с иностранной прессой, к серьезным проблемам в области компетенций. Отсюда Гитлера иногда совершенно напрасно знакомили с полемическими заголовками в незначительных провинциальных листках.
180
Сообщено автору посланником Шмидтом, руководителем отдела прессы и информации Министерства иностранных дел.
Но возвратимся к «разозленному» Гитлеру 1938 года, якобы со злости или из мести вызвавшему «судетский кризис». Живописный образ разъяренного чудовища Гитлера, в озлоблении крушащего все и вся вокруг, годится, возможно, для «народно-воспитательных» нужд; он, однако, не слишком способствует пониманию политических событий, произошедших летом 1938 года и завершившихся Мюнхенской конференцией.
Развязанный британской прессой «майский кризис», от которого Бенеш ожидал вмешательство союзников, предусмотренное франко-британскими соглашениями, и вовлечение Советского Союза, разочаровал Гитлера в отношении его надежд, заставив, естественно, призадуматься. Присоединение Австрии к рейху случилось в обстановке неподдельного и по сей день неоспоримого ликования австрийского населения. И уже несколько недель спустя Великобританией была развязана кампания, которая легко могла привести к настоящему кризису. С немецкой точки зрения могло возникнуть впечатление, что Англия психологически мобилизируется, при этом однозначно против Германии. Виконт Галифакс, после отставки Энтони Идена новый британский министр иностранных дел, дал знать германскому послу в Лондоне Герберту фон Дирксену, что Великобритания может быть втянута в конфликт, так как французы, «неважно при каких обстоятельствах, следовательно, даже в случае массивных чешских провокаций», выступят против Германии.