Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших

Никто из нас двоих тогда не понимал, что мы поставили друг на друге клейма, а сейчас мы их подтверждаем. Словно заключаем брак где-то там на небесах среди ангелов, дарующих нам любовь.

— Я люблю тебя, Рада. Знай об этом, — говорит мне в губы, а после целует. Коротко, медленно и нежно.

— Я тебя тоже люблю, — говорю, когда он немного отстраняется.

— Я… я хочу сына. Нашего сына. Или дочь. Плевать. Хочу семью. С тобой, — говорит так, словно от этого зависит вся его жизнь и все его желания сейчас заключаются в одном.

Притягиваю его к себе для очередного поцелуя, который наполнен любовью и радостью.

Он наконец это понял.

Он это признал.

Глядя мне в лицо, сказал все. И это… это волшебно!

Я знала, что он придет к этому. Что ему просто нужно время. И он его получил, а я взамен приобрела то, что греет сердце.

— Будет, — обещаю ему.

Нас накрывает любовь и страсть, слившись в одно чувство, которым наполняют нас. Наши переплетенные пальцы не разрывают контакт ни на секунду. Наши тела соединяются вновь и вновь, медленно приближая нас к новой мечте Златогорского о ребенке.

Его поцелуи обжигают и одновременно ласкают, вытаскивая из моей головы все сомнения, которые были или прятались глубоко в душе. Его ладони вычерчивают на моем теле орнаменты, клеймят меня навсегда, оповещая о том, что отныне моего тела будет касаться он и только он. Его дыхание дарит моему телу новый аромат. Аромат женщины Златогорского. Его страсть пленит и привораживает.

Делает приворот, который нельзя будет обратить…

Глава 10

Рада

— Любимая, — Никита нежно целует меня в плечо, руками продолжая гладить и прижимать к себе. Не отстает от меня с поцелуями ни на секунду, напоминая мне комара, который ищет место послаще или не может определиться, где все же вкуснее. На животе, на плече, на губах или искать дальше.

— Любимая? — мурлычу, как довольный котенок. — С чего вдруг такие нежности с ваших уст, Никита Сергеевич?

— Зараза, — кусает меня за шею, вызывая мой смех.

— Дикобраза, — отзеркаливаю его, но по-прежнему нежусь рядом с ним.

— Ты же знаешь, что ты для меня, как наркотик, — тянет и кусает за мочку уха. — Я, знаешь, что подумал?

— И что же?

— Давай ты останешься сегодня у меня? — переворачивает, заставляя взглянуть в его глаза.

— Ты что, совсем?! — огромными глазами уставилась на него. — Златогорский, мы еще не женаты, чтобы я позволяла тебе такие вольности!

— То есть спать без брака со мной можно, а оставаться у меня нельзя? — недоуменно хмыкает мой личный наркоман, страдающий зависимостью лишь от меня.

— Спать с тобой одно, но позволять тебе добровольно идти на самоубийство — другое, — восклицаю я, и до него доходит.

— Самоубийство…

— Мой папа кинется меня искать и найдет, — поясняю ему то, что он и так уже понял и от чего хохочет. — Меня, как его любимую девочку, он пожалеет. А вот тебя… нет. Ни за что!

— Точно, твой отец. Мне нужно будет с ним поговорить, иначе не доживу до ближайшей недели, — вспоминает о нем с хохотом. — Какие у тебя планы на завтра?

— Ты же сам знаешь, — отвечаю, пожав плечами. — С утра надо будет снова кровь сдать. Потом хочу Жене новые босоножки купить. Мы как-то выросли из старых, пока лежали в больнице. Ходить еще можно, но недолго. Пальчик уже упирается. Хочу новенькие взять.

— Тебе составить компанию?

— Нет, не надо, — качаю головой. — Мы девичьей командой идем. Я, Дашка и Лея. Потом в детское кафе заглянем. Пока дети будут играть, поболтаем. А ты? Какие планы у тебя?

— Ох, — задумчиво сводит брови к переносице. — Я тоже с парнями встречусь.

— С парнями? — уточняю, усомнившись, что он в себя пришел после очередной дозы меня. — Это когда у нас Тимур стал несколькими парнями?

— Его брат приезжает завтра, — совершенно спокойно бросает, а я, наоборот, напрягаюсь от его слов.

— Второй Лапин?! — тяжело сглатываю.

— Ага, — кивает.

— Мне он не нравится!

— Ты Юру еще не видела. Как он может тебе не нравиться?

— Я уже заранее! — прищуриваюсь.

— Я еще с ребятами должен буду встретиться насчет женщины из театра, — решает он сменить тему, подальше от второго Лапина. — Мне обещали полное досье на нее. Плюс Тимур своих подключил.

В голове всплывает картина, когда та женщина подошла к нему и плеснула напиток.

Меня такой страх охватил, который я словами описать не могу.

— Я рада, что напиток был не особо горячим. Иначе бы ожог получил, — прочерчиваю места, где пусть и нет ожога, но есть красные пятна, пугающие меня.

— Может, все же останешься? — крадет у меня быстрый поцелуй.

— Не могу. Время и так уже десять, — указываю ему на часы.

— Давай тогда съедим нашу уже остывшую еду, и я отвезу тебя? — предлагает он, бросив взгляд на наш заказ, который мы приняли в перерыве, но к которому даже не притронулись.

— Не хочу, чтобы ты выходил, — признаюсь ему, надув губки. — Вдруг опять эта ненормальная. И в этот раз у нее кислота будет.

— Я не хочу, чтобы тебя отвозил кто-то другой и использовал то время, которое я могу провести с тобой, — подмигивает мне с улыбкой. — Пошли есть, голопопик! — шлепает меня разок по ягодицам. — Иначе я опять другой свой аппетит удовлетворю, и ты точно никуда не поедешь.

Домой приезжаю ближе к двенадцати. Тихо, чтобы никого не потревожить, открываю дверь своим ключом и вхожу, застав свой ночной кошмар на стуле в прихожей.

— Явилась! — восклицает папа, недовольно глядя на меня.

В одну секунду превращаюсь в маленькую девочку, которая нашкодила, и теперь папа поставит ее в угол. И плевать, что я уже взрослая, что у меня ребенок есть. Все равно маленькая, и папа сейчас накажет как-то.

И хоть в детстве у него не получалось меня наказать, потому что я умело решала все конфликты, но в детстве я и не сбегала к чужим мужикам.

— Привет, папуля! — натягиваю улыбку. — А ты чего не спишь?

— Жду дочь, которую, возможно, маньяки похитили!

Ну, Никита иногда таким бывает. Безумно нетерпеливым и страстным маньяком, но я сама с ним уехала. Он меня не похищал.