Мой персональный демон

Миллинарса широко распахнула глаза.

Что?!

To есть он все это время мог в любой момент покинуть остров, да избавиться от звания раба?! И не делал этого?!

— Я… не понимаю…

Персиваль едва заметно улыбнулся и кивнул.

— Я всегда считал, что могу оттянуть момент возвращения в столицу. Сперва это была неловкость от выходки на балу, а после… вероятно, я предпочитал считать работу с животными — отпуском. Да и восстановление магического резерва шло не столь быстрыми темпами, а в городе расход Энергии увеличился бы моментально, вновь сделав меня узником зелий. — Мужчина рассеянно взъерошил волосы. — Но пару месяцев назад я обронил кольцо. Поиски ни к чему не привели, а мне стоило всего-навсего спросить у тебя…

Он подался вперед, облокачиваясь на колени.

— Почему ты не пришла тогда ко мне, если поняла, что реликвия находилась в моих руках?

— Я испугалась. — Как можно более честно ответила демоница. — Не знала, что и предположить… Ведь видела браслет на руке… и знала, что Сулеим отделен от основного мира…

— Понятно. Ты решила, что я украл королевский перстень, и за него был сослан на край света. — Он уронил голову на грудь. — Вполне логичное решение, исходя из полученных условий.

Он помолчал с минуту, после чего все же поднял на нее взгляд.

— И все же. Предполагая во мне вора и предателя, ты не перестала общаться со мной. Продолжила посещать тренировки. И не раскрыла своих подозрений перед кем-либо. — последнее утверждение вышло несколько вопросительным, и ей пришлось закивать.

— Я не имела права распространять слухи. К тому же которые могли оказаться лишь плодом моей фантазии. — Лина отвела глаза. — И так оно и вышло. Простите.

И вновь неловкая тишина.

— Я должен поблагодарить тебя. За откровения. И подсказку, где искать следы моей призрачной свободы.

— Мне кажется, я знаю, куда могла отправиться мадам Фроуз.

Персиваль вновь замер.

— Риштих?

Теперь настала ее очередь удивленно вскидывать брови.

— Вы тоже знаете?..

Персиваль сжал колени руками, все еще стараясь оказаться к адептке ближе, наклонив корпус в ее сторону.

— Могу я задать тебе еще один вопрос? — изрек прежде, чем пояснить, каким образом он вычислил, куда направилась Артефактор. — Как тебя зовут? Твое полное имя?

Сердце больно екнуло в груди. Воздуха перестало хватать. А также опалило щеки краской смущения после мертвенной бледности, когда от страха отхлынула кровь.

Он догадался.

Ее маневр с недомолвками не прошел.

Сегодня было сказано слишком много. И поворачивать обратно не имело смысла.

Ее руки потянулись к верхним пуговкам блузки, расстегнув первые две.

— Вы просили меня показать медальон, что помог на тренировочном поле. — словно не слыша начала она. — Ведь уже тогда, в Целительском корпусе, Вы хотели спросить меня об этом. — Миллинарса выудила из-под блузы медальон.

Чтобы рассмотреть артефакт, профессор не придумал ничего лучше, как встать с кресла, да опуститься на диван рядом с ней.

— Ты позволишь?..

Теперь их ничто не разделяло. Стоит ему чуть подвинуться, и их колени соприкоснуться.

Слишком близко. Слишком интимно. И слишком доверительно, учитывая тон заведенной беседы.

Участившееся дыхание и чуть лодрагивающие пальцы, когда Лина заводила их за спину, чтобы расстегнуть защелку на цепочке, смущало. Или ее больше вгоняла в краску его непозволительная близость?

Так рядом… стоит лишь протянуть руку.

Прикрыв глаза, Лина предупредила.

— Я наложу на комнаты Полог.

Не стоит прелодавателям за стенами чувствовать волнения в магическом фоне.

Защелка поддалась.

***

Она действительно сейчас развеет его сомнения?..

Не могло быть столько совпадений в том, что демоница успела рассказать.

Ее знания относительно компонентов чудо-снадобья, проживание в самом дворце (пусть девочка и не стала акцентировать внимание, в которой из частей замка), удивительная осведомленность относительно личных вещей киосов, да незаурядные способности в обучении магии и военному делу.

И если все вышеперечисленное можно было бы списать на подготовку для службы при королях, одна фраза поставила крест на ее попытках укрыться за недомолвками.

Промашка вышла в банальном: Лина обмолвилась, что Луреисса проверяла их на зачарованной шкатулке. И, судя по всему, речь шла о такой, через которую невозможно было прочувствовать лежащий внутри предмет. Единственно верный вариант запечатывания — демантоид. Ларец, в основании которого заложен этот редкий минерал.

А, зная способности Фроуз и ее любовь к усложнению работы простых студентов, с профессора станется предоставить им шкатулку с сюрпризом. Чтобы понять ее суть могли лишь самые избранные.

Как адептка Дестеэль.

Лина прокололась на удивительных способностях к ментальной магии. Мало того, что она наверняка распознала все ловушки Фроуз, так еще и сумела определить, что скрывали за собой печати. Она почувствовала знакомую ауру. До того, как Луреисса продемонстрировала перстень.

Девушка играючи обошла одну из сложнейших систем безопасности, придуманных в древности.

Знания, ум и сила к ментальному воздействию.

Какая ирония! Раньше он так охарактеризовал бы Илотилас Линвен. Но его бывшей невесте нечего делать на острове. Старший из братьев озаботился этим вопросом.

Нет, Лина — не Тили. Но и не та, кем пытается казаться.

Фактически ему уже не требовались доказательства. Лишь сбивало с толку ее поведение, попытка держаться по-прежнему отстранено.

И это учитывая, что они были знакомы раньше. До ссылки на остров. До применения ярлыков. И до того, как принцесса решила поиграть во взрослые игры, удачно мороча всем голову.

Уже пересекая последние метры и присаживаясь рядом с ней на диван, Персиваль был уверен, что сейчас Морок падет, и пред ним предстанет Миллинарса Эллонская, наследная киосса Аминса. Непослушная принцесса с удивительными разноцветными очами, что так манили его раньше, когда для всех он был лордом, приглашенным на званные вечера. Но тогда он не смел думать о Миллинарсе иначе, чем как о юной госпоже, да восхищаться красотой издалека. К тому же тогда она была еще ребенком…

Но сейчас девушка, сидящая напротив, уже далеко не ребенок. И она это доказала не только преступлением совершеннолетнего рубежа, но и чересчур взрослыми решениями. Сбежать в одиночку туда, где ее не смогут защитить, и при этом твердо идти к своей цели, рассчитывая только на себя — поступок зрелого человека, не боящегося трудностей. Быть может, сперва в ней говорил юношеский максимализм, но он должен был выветриться за первые же недели (или месяцы). Однако она до сих пор здесь. И готова встречать удары судьбы, не прячась за спины родителей или титулов.