Мой преданный враг

Меня же вдруг осенило...

— Тогда, еще в школе, вы ведь поняли, что с моим мечом не так, — не вопрос, утверждение. — Все поняли и потому желали услышать внятное объяснение, которое подошло бы и остальным.

Он только улыбнулся и продолжил:

— Чтобы призвать духа стихий, требуется научиться очищать сознание от всех посторонних мыслей... — Наставник взмахнул мечом, а затем лезвие окутало голубое сияние. — Мысли чисты, ничего не тревожит, на душе спокойствие.

Я с восхищением смотрела на то, как его клинок меняет форму: удлиняется, расширяется, раздваивается и принимает облик двуручника. Нэрдок легко крутанул оружие в руке, направляя и рассеивая ветер, после чего ловко скользнул в сторону, на мгновение растворяясь в воздухе. Казалось, мужчина сам стал стихией – быстрой и резкой: сейчас его движения не были плавными, наоборот, отточенными и хищными.

Под ногами задрожала земля, а снег, подхваченный ветром, вдруг поднялся, закружился и застелил глаза. Это был не просто танец с клинком, это была чистая сила ветра. Она ощущалась во всем: в снежинках, легонько касающихся моего лица, лавке, на которой сидела, в самом воздухе…

Однако сильнее всего меня поразил взгляд учителя. Его желтые глаза налились золотом, полностью скрыв зрачок. Дух Оросса поглотил мужчину, но Нэрдок контролировал силу, не давал полностью завладеть им. Все было по-другому. Совсем не так, как у Далиона, не только клинок, а и учитель стал сильнее ветра. Чистая стихия, которую невозможно удержать, но мистер Горан держал, не давая Ороссу взять вверх.

Это было красиво. Красиво и устрашающе. Мне тоже хотелось так уметь. Чтобы и мой меч менял форму, а металл заостренного клинка оглушающе звенел, разрывая полотно окружающего мира. Учитель нападал, атаковал, уходил от ветра и в то же время защищал и уничтожал. На мгновение мне даже показалось, что он не удержит стихию, но мужчина продолжил ловко танцевать с двуручным мечом, не замечая его тяжести, ведь ветер делал любой клинок легче.

В какой-то момент все прекратилось. Мистер Горан в последнем рывке взмахнул двуручником и ударил острием в снег. Выпрямился, тяжело дыша, смахнул со лба взмокшие пряди волос, а затем спросил:

— Нравится?

— Не то слово! – с искренним восторгом ответила, больше всего на свете желая научиться так же.

— Бег очищает сознание, бег – первый шаг к тому, чтобы призвать Оросса.

Намек был понят. Впрочем, говорить ничего не стала, с тем же восторгом наблюдая, как учитель вновь изменяет форму двуручника. Сперва меч охватил уже знакомый свет, а в следующее мгновение в руке мужчины возник крепкий магический щит.

— Попробуй ударь! — неожиданно предложил он, взмахивая свободной рукой. В тот же миг с его пальцев сорвались зеленые искорки, мигнули и помчались ко мне. Я не уловила того момента, как ощутила в правой руке знакомую тяжесть собственного меча.

Просить дважды не пришлось, тело плавно перетекло в боевую стойку, и я без малейших колебаний сделала режущий выпад.

Меч задрожал в моих руках, нагрелся, но даже не оцарапал щит.

— Это и есть сила духа ветра? — с восхищением спросила у учителя

— Да, — он вдруг нахмурился и убрал оружие. — Пока с показными выступлениями хватит, идем обратно в дом, ты замерзла.

Замерзла? Мне наоборот казалось, что вся горю. Восторг и эмоции бурлили во мне так сильно, что я просто не ощущала холода. Более того, меня настолько воодушевило увиденное, что даже ежедневная обработка «последствия турнира» не могла испортить моего приподнятого настроения.

— Думаю, тугую повязку можно уже не накладывать, — через время обрадовал меня учитель, когда мы вернулись домой.

Он скептически осмотрел мое ранение, осторожно провел толстым слоем мази по длинному ярко-алому шраму, после чего сказал:

— Опускай рубашку и займемся тем, что ты так хотела.

Тем, что я так «хотела», оказалось очищение. Когда нельзя ни думать, ни говорить, ни двигаться. Мне постелили на дощатый пол коврик и велели сидеть, подобрав под себя ноги. Поза была крайне неудобная, и каким образом можно было очистить сознание, когда затекают ноги, я мало представляла.

— Тебе надо найти такое место, которое станет твоим домом концентрации силы, — голос наставника раздавался все тише. – Туда, куда ты сможешь сбегать в случае эмоциональной или физической боли, оно даст возможность абстрагироваться…

Было бы неплохо. Вот только найти такое место у меня пока что не выходило. «Темный бог, я ведь не должна думать!» Глубоко вздохнула, нервно повела плечами и постаралась расслабиться.

— Когда ты найдешь свое особенное место, то сможешь даже покидать собственное тело. Однако сейчас необходимо научиться контролировать эмоции и сознание. Для этого надо погрузиться в свое самое дорогое воспоминание, туда, где ты по-настоящему была счастлива…

И почему-то вдруг почудился аромат трав, свежеиспеченной сдобы и чего-то до боли знакомого.

— Там, где твоя душа спокойна.

Перед глазами всплывает небольшая комнатка. Мне пять. Я сижу у бабушки на коленях. Этот запах… это ее запах, так всегда пахла бабушка. За окном зима, но здесь, в этой холодной комнате, меня уютно обнимают морщинистые теплые руки любимого человека, гладят по ладошке, и голос с легкой хрипотцой шепчет на ухо очередную сказку. Здесь нет боли и тяжести мира, здесь я счастлива, здесь мое детство.

На столе клубок нитей и спицы, бабушка предпочитала спицы, хотя учила меня вязать и на крючке. Рядом лежит мой первый, самостоятельно сплетенный браслет, тот самый, который я отдала Далиону и который в итоге все равно вернулся ко мне.

«Мне уютно и тепло, не хочется уходить, а мама все настойчивее зовет к столу. Я с любопытством тянусь к нитям и спрашиваю:

— Бабушка, а почему ты называешь их небесными?

— Потому что по легенде волшебные нити принадлежат богам, а как известно, боги живут на небесах.

— Как же тогда клубок попал к тебе? – я стала крутить его в руках, чувствуя, что бабушка пытается распутать мои волосы, видимо, чтобы заплести косу. Мама всегда ругается, что хожу с вороньим гнездом на голове, и больно дергает, пытаясь его привести в надлежащий вид, а вот бабушка очень мягко расчесывает, мне даже нравится.

— Он издавна передается в нашей семье по женской линии.

— И не заканчивается? – искренне удивилась я.

— Им просто никто никогда не пользовался, — тихо проговорила бабушка, — пока на свет не появилась ты…

— Почему?

— Это ведь волшебный клубок, который ждал, когда родится его хозяин.

— Хозяин? – я ловко развернулась в бабушкиных руках. – Я волшебница?

— Да, Кори, когда-нибудь обязательно ею станешь, потому нити и откликнулись на зов, ведь раньше они спали…»

Я медленно открыла глаза, понимая, что совершенно забыла этот разговор, как забыла и о том, что дважды слышала в школе бабушкин голос. А бабушкин ли? Ведь у нее был нулевой уровень магии, лишь заговоры и молитвы, а с ним невозможно вернуться обратно. Зачастую духами становятся сильные маги. Тогда чей я слышала голос? И почему только сейчас вспомнила?