Мой препод Укротитель

– Я-ян! Сюрпри-из!

Дверь легковушки отворилась, и Бранов, улыбаясь и втягивая шею поглубже в ворот пальто, вышел навстречу летящей на него бестии. Бестия, к слову, размахивала сумкой, размеры которой явно в каноны ручной клади не вписывались.

Столкновение. Бах!

Девица повисла на шее аспиранта и смачно, по-хозяйски чмокнула того в щеку, а меня словно взрывной волной отбросило. Я сделала пару шагов назад, в тень. Хорошо, что огромный чёрный джип пару минут назад припарковался и скрыл меня из поля зрения парочки.

– Ты когда вернуться успела?

Бранов отстранился, но бестия словно плющ обвилась. И захочешь, не стянешь.

– Ещё утром, – засмеялась она. – Хотела вот тебе обед принести, но мать никак не отпускала. Соскучилась уж сильно. Ян, ты ведь покушал? – проворковала бестия, заботливо поглаживая аспиранта по груди. – А то знаю я тебя…

Знать, покушал ли этот негодяй, возможно, при живых жене и детях предлагавший студентке прокатиться с ним в ночи, не хотелось. Развернувшись на каблуках, я пулей рванула с места. Оксана, притаившись за облысевшим фигурным кустарником и созерцая ту же сцену, выскочила навстречу.

– Мик, Мика! – звала она, а я, словно ослепнув, летела вперёд.

Откуда столько сил взялось, ума не приложу. И откуда столько злости и разочарования?

– Мика, Мик, ну послушай…

– Да чего тут слушать? – остановилась я так резко, что Оксана едва успела затормозить, чтобы в меня не вписаться. – Всё нормально, правда. Говорила же, дичь это, – я до того ненатурально и вымученно усмехнулась, что соседка виновато скорчилась. – Не нужна я Бранову.

И снова рванула с места, не владея собой. Любовная сцена наотрез отказывалась выходить из головы.

Вот и одиноко ему, мать его…

…бестия разгоняется и виснет на шее аспиранта.

Истосковался весь. Один-одинёшенек против целого мира!

…он улыбается в ответ и крепко прижимает ослепительную блондинку к себе.

Вот так. Всё просто.

…Ян, ты ведь покушал?

Покушал, не покушал… Какая теперь разница?

А я и вправду дура. Напридумывала себе чёрт знает что. Тьфу!

***

Оксана семенила следом. Лишних вопросов не задавала. Не задавала ровно до тех пор, пока я перед дверьми общежития не развернулась юлой и не рванула обратно в институт.

– Ты забыла что-то, Маш? Что происходит?

Ответа подруга не дождалась.

Пролетев мимо вахты, я одним махом преодолела пару лестничных пролётов и, нервно сжимая и разжимая кулаки, становилась у двери кафедры истории.

Дальше по коридору из-за неплотно прикрытой двери раздавались голоса и шум воды, закипающей в чайнике. Похоже, празднование будущего юбилея Антонины Витальевны, преподавателя философии, в самом разгаре.

– Ми-ик, зачем вернулись-то? – продолжала недоумевать Оксана, но я только отмахнулась.

– Загляни, спроси, Бранов здесь.

Подруга удивлённо отпрянула.

– С ума сошла? Мы же его только что на парковке…

– Спроси! Надо так.

Соседка возмущённо цокнула, но дверную ручку повернула. Открыто. Сердце, на секунду вставшее в груди, забилось ровнее.

Оксана заглянула в щель и тут же прикрыла дверь.

– Никого тут нет. Я же говорила, – начала она, но я перебила.

– Стой на стрёме.

Прошмыгнув на запретную территорию, я без раздумий двинулась к аспирантскому столу. Какие демоны владели мной в ту минуту? Точно не знаю, но они определённо были родом из самых отдалённых уголков бездны Безрассудства.

– Ты что творишь? – шипела Оксанка в щёлку, пугливо озираясь. Голоса на кафедре философии, как назло, будто громче стали. – Пойдём отсюда! Если нас увидят… Не знаю, как ты, а я точно не горю желанием с Марьянкой связываться! Она же нас в порошок…

Это я и сама понимала, но позволить Бранову и дальше измываться надо мной и моей книжкой, ещё и в компании блондинистой подружки… Нет, братцы. Не на ту напали.

Строя злобные гримасы и тшикая Оксанке в ответ, я невозмутимо выдвинула верхний ящик стола и пошарила рукой в листах.

– А где?.. Неужто забрал?

Обескураженно присев на корточки, я принялась с остервенением выдвигать ящик за ящиком. Перевернула всё вверх дном! Благо, что на столе и в столе у Бранова и без того царил беспорядок.

– Ну что ж за день-то сегодня такой паршивый, а?

Холодный пот прошиб, а щёки запылали от злости и беспомощности. Моего «Императора» и след простыл, а значит, и одну-единственную ниточку, напоминающую о существовании где-то там гадкого аспирантишки, разорвать мне теперь было не суждено.

Сегодня двойная прода =>

Глава 7. Аспирант спешит на помощь

– Мик, ты как? Нормально?

Оксана выждала пару дней и пошла в атаку. Она всегда так делала. Ждала, пока пламя поутихнет и вперёд, на амбразуры грудью третьего размера.

– Вполне, – пробубнила я, сидя на полу нашей комнатёнки и вот уже полчаса воюя с пузатой от книжных томов сумкой.

Выходные проскочили слишком быстро. Завтра начало учебной недели. Самое время скинуть груз прошлого и освободиться. Ну а начать вполне можно и с забитой всяким хламом сумки. Однако вытряхнуть разом утрамбованные книжки оказалось непросто.

Разве что чуть проще, чем прогнать из воображения картинки потенциально возможного времяпрепровождения аспиранта и его блондинистой бестии.

– Ты уверена, Маш? – подала голос Оксана с нижней койки двухъярусной кровати.

Конечно же, нет!

– Да-а-а, – раздражённо пропыхтела я и прекратила понапрасну трясти сумку.

Принялась ковырять пальцем сросшийся монолит, ища слабое место.

Выдерну одну книжку – и всё рухнет, как карточный домик. Всё рассыплется прахом. Все мои догадки, вся моя сказка, все мои надежды на путешествие… У-у-у! Хоть волком вой!

Хотя упорный самоанализ и горячий душ сумели убедить меня: в Бранова я не влюблена.