Мой препод Укротитель

Книжки, что Бранов туда скидывал, мало кто прочёл… потому и поговорить с аспирантом нам оказалось решительно не о чем. Зато железобетонный повод в друзья добавиться появился!

Так и поступили.

Сама я навязываться постеснялась, так Оксана, сказав, что одногруппники – это как опята на пне: по гроб жизни вместе, взяла и лёгким щелчком по сенсорному экрану тоже меня в ряды фанаток записала.

Возмущалась и краснела я тогда, конечно, весь вечер. Так толку уже? После драки кулаками не машут.

Однако Бранов – поклон ему нижайший от меня и моей самооценки, – исправно всех желающих в друзья принимал. Вот только яркие фото новоиспечённых поклонниц лайкать не спешил.

А затем и вовсе, что ни занятие – проверочная да тест, один другого страшнее.

Тут у девчонок, как водится, все чувства и поотсохли. После первых же «неудов» засели в местной столовой, обругали аспиранта, как могли, и теперь лишь изредка с сожалением во взгляде провожали, мол, может, одумается непутёвый?

Однако «непутёвый» продолжал гнуть свою линию и проводил семинары в ключе: доминируй, властвуй, грозись допуска к экзамену лишить. Этим, собственно, он свою репутацию препода№1 и профукал.

– Да смысла нет, – не раз вздыхала Оксана, обречённо подперев кулаком круглое, как у фарфоровой куколки лицо. – Ну его, Бранова-Баранова. Тот ещё крендель, похоже.

Крендель не крендель, а всё же преподаватель. А я задрыхла прямо у него перед носом.

Стыд и срам!

– Мария, – словно бы удивился Бранов, едва девчонки волной схлынули, и мы остались в огромной аудитории одни.

За спиной у меня Оксанка спешно семенила к выходу, поцокивая каблучками. Зловещий звук, скажу я вам. Словно секунды отсчитывает до смертной казни.

– Вы просили остаться, – потупила я взгляд и подошла ближе.

– Да, верно.

Бранище, как и любой уважающий себя хищник, поднялся мне навстречу. С важным видом присел на краешек стола и снова, будто бы от нечего делать, принялся разглядывать содержимое моей тетради: рисунки и краткие наброски будущих историй.

– Художничаете, значит, на занятиях, – чуть погодя надменно констатировал аспирант.

Я поморщилась, словно от боли. Оставшись один на один с преподавателем, почувствовала себя, как тот самый «один», что в поле не воин.

Зябко стало. Ещё и разговор вдруг совсем не по шаблону пошёл.

– Простите, – пробормотала тихо, надеясь походить на разнесчастную лань.

– Да мне, собственно, безразлично, чем вы занимаетесь, – безжалостно отбил Бранище. – Жаль только, что до вас вся трагичность ситуации не доходит. Вы сессию тоже в рисунках и сказках под аккомпанемент храпа сдавать собрались? Макар Ефремыч будет удивлён.

Я хмыкнула про себя. А что? Было бы неплохо! Зав. точно оценил бы моего Владимира Красно Солнышко в виде воина света паладина.

– Никого храпа, Ян Викторович, – с излишней серьёзностью ответила я. – И художеств тоже. Буду, как и все, по стандарту.

– Сомневаюсь, что вам удастся воспользоваться шпаргалками на экзамене

Аспирант пытливо сощурился, а я промолчала. Зачем размахивать красной тряпкой перед быком? Говорят, он от этого звереет.

Однако в умениях использовать вспомогательный материал я не сомневалась. И, собственно, сомневаться не собиралась.

– Нда-а…

Бранов для порядка полистал тетрадь ещё немного. Словно бы участливо вздохнул, отложил мои художества и, взяв журнал, угрожающе щёлкнул ручкой.

– Оправдания ещё будут?

Я отрицательно помотала головой. Что тут ещё скажешь?

– В таком случае приготовьте к следующему занятию реферат и презентацию о «войне царств» в Китае. Выступать не будете, я вас сам отслушаю.

А вот и обещанный подвох. Случайно, не из-за недоманги на пять тетрадных листов Бранище меня левой темой наградил? Так с чего бы вдруг? Это же вроде японские комиксы!

– Китай? – лицо у меня наверняка вытянулось от удивления. – Так, а как же… Русь Киевская и раннее христианство?

– Не убежит, – в паре слов накалякал аспирант задание напротив моего имени, чтобы не забыть.

Он левша? Никогда не замечала.

– Реферат, объёмом не менее тридцати страниц, вышлите мне на почту. Крайний срок: вечер перед семинаром. Литературных источников не менее десяти. Интернет-энциклопедии даже не думайте открывать. Электронные книги использовать можно. Научные статьи тоже, но в этом случае оформить и те, и другие в виде гиперссылок. Я буду проверять. Свободны.

Я стояла и глазела на преподавателя, безмолвно открывая-закрывая рот. Чувство вины медленно, но верно трансформировалось в лютую неприязнь.

Столько работы лишь потому, что я задремала на пару минут? Так Никитка Быков вообще ни разу головы за пару не поднял – дрых себе, тихо-мирно посвистывая.

– Но это ведь нечестно! – возмутилась я.

– Почему же? Я давненько заметил, что вы всё время увлечены чем угодно, но не предметом. Пора принимать меры. Своим… гхм…бездельем вы отвлекаете не только меня, но и сокурсников.

Бранов с осуждением уставился на меня. Ярко выраженные скулы, зачёсанные набок тёмные как смоль волосы…

«Клетка, клетка, ещё клетка…» – туда-сюда скользила я взглядом по рубашке с лихо закатанными рукавами.

Выше смотреть нельзя, там удивительно темные, чуть больше, чем суровому мужскому лицу полагалось глаза. Ну а разглядывать препода ниже пояса совсем уж неприлично.

Хотя, на удивление, не так неловко.

– Не одна я увлечена «чем угодно», между прочим.

Взгляд сам собой скользнул к стулу, где ещё пару минут назад сидел Никита, мой с головы до ног татуированный одногруппник.

Аспирант с недоброй весёлостью сощурился и снова поставил закорючку в журнале. Неужто пару «лестных» характеристик к моей фамилии приписал?

– Мало того, что лентяйка, так еще и ябеда?

– Я не ябеда! – слова вырвались быстрее, чем мозг нажал на стоп-кран. – И уж точно не лентяйка. Просто тут работы на пару дней не меньше!

Аспирант с явным садистским удовольствием перевёл взгляд с журнала на меня. Кивнул миролюбиво.

– Вот и славно. Будете заняты делом несколько дней. Если повезет, то и пару самых настоящих книг откроете. Уверяю, вам понравится.