Мой путь озарён рассветом

Если мы успеем вовремя, если Крис всё ещё будет жив и здоров, если Маттиас позволит нам троим выступить против Фаины, если нам удастся победить и все останутся живы, всё будет хорошо. Этих «если» было слишком много, но теперь они казались мне куда более вероятными, чем когда-либо. Впервые за долгое время я верила, что всё будет хорошо, и это было странно.

Когда мы ехали в поезде, Питер снова завёл разговор о прощении.

— Давай сойдёмся на том, что в порче жизни друг другу мы квиты, — предложил он.

— То есть ты тоже меня прощаешь? — недоверчиво уточнила я.

Мне казалось, что мой поступок нельзя простить, но маг засмеялся, словно я сказала какую-то глупость, не понимая очевидного.

— Конечно!

— Я не могу тебя простить. — Я развела руками. — Я вообще не считаю тебя виноватым, хотя… — Мне вспомнилось, с каким настроением я ехала в Карнаэль. Я ненавидела мага всей душой и действительно собиралась его убить. — Ладно, я не могу тебя простить, потому что уже простила.

После этого мы обменялись лишь парой ничего не значащих фраз. В Лаоне нас ждала давешняя повозка, а возница охотно сообщил, что дела у Стены идут отвратительно. Маги из других академий прибывали, но ни у кого не было осмысленного решения возникшей проблемы, а единственным полученным из столицы приказом было разрешение действовать любыми возможными методами.

Темнело. Солнце давно зашло, и в чистом небе без единого облачка появились звёзды. Многочисленные яркие точки в небе складывались в узоры, а к югу от нас через весь небосвод тянулась самая настоящая звёздная река. Дорога была пуста и темна, и одинокая лампа возничего не могла нам помешать.

— Я давно хотел спросить, — вдруг подал голос Питер. — Эти звёзды похожи на те, о которых ты мечтала?

— Похожи, — ответила я, не сводя взгляда с неба. — Похожи, но те всё равно были прекраснее.

Маг вздохнул.

— Жаль, что я не могу увидеть их теперь, когда вспомнил достаточно.

Я не нашлась с ответом и не знала, могу ли я обещать другу, что его зрение вернётся, как ко мне вернулось моё. Думая об этом, я потеряла счёт времени, но странный свет впереди привлёк моё внимание.

— Что это? — Питер тоже заметил неладное.

Я подалась вперёд, вглядываясь в ночную тьму. Повозка поднялась на холм, и я увидела военный лагерь впереди: мы прибыли. Малиновым цветом светился атакуемый изнутри защитный барьер, и мне хватило одного взгляда зрением ведуньи, чтобы понять всё.

— Мы опоздали, — простонала я. — Фаина прорвалась ко второму барьеру. Теперь её нельзя просто убить.

За время, пока меня не было, народу в самом деле стало больше, и все эти люди испытывали весьма неприятные эмоции. Демоны по миру духов сползались сюда, наверное, со всей Валмираны, питаясь страхом, болью и отчаянием, становясь крупнее и опаснее для несчастного Валмиранского Духа. Я не представляла, как поющим магам удаётся поддерживать нужные интонации голоса и вкладывать нужные эмоции в свои песни, когда вокруг царила подобная атмосфера. С другой стороны, все они определённо не были ведунами, но много лет тренировались, повышая своё мастерство. Контроль голоса и чувств для магов был тем же, что контроль посоха для меня.

У командирской палатки было пусто. Не решаясь войти, я кинула взгляд в сторону барьера ещё раз, и прямо перед моим взглядом тот содрогнулся. Сколько бы у нас ни было времени, его было ничтожно мало. Дёрнув головой в попытках отогнать страхи, я вошла в палатку первой.

Маттиас Трирог был здесь не один: глава ордена кииринов о чём-то спорил с Аланом Лояне. Доньерта Скального видно не было, и я понадеялась, что генерал нашёл для себя более полезное занятие.

Увидев нас, оба мужчины сперва удивились, а потом обрадовались.

— Я вижу, ваша поездка была успешной. — Голос Маттиаса был как всегда мягким и учтивым, и это меня разозлило. Сейчас не было времени для лишней учтивости. — А вы, стало быть, тот самый юноша, который так старательно выводил нашу Ярну из строя?

Питер спокойно кивнул и вдруг пошатнулся. Я успела поймать его, но маг был совсем слаб, он с трудом держался на ногах.

— Сядь, — велел ему Алан Лояне, уступая своё место. — Но я рад видеть, что ты снова можешь стоять. После разговора с Маттиасом я забоялся, что ты уже умерщвлён.

Питер не стал спорить. Пока я старательно обдумывала это неожиданно задевшее меня слово «умерщвлён», он занял стул, снизу вверх оглядел собравшихся и спросил:

— Почему не поставили новый барьер?

— Все заняты другим, — ответил маг, а Маттиас пояснил:

— Барьер замкнули куполом вокруг Трёхглавой, и теперь маги стараются переместить его так, чтобы вытеснить её обратно за Стены.

— Но если она прорвёт его… — возмутилась было я, и тут Маттиас шагнул в мою сторону.

Я испугалась, и чем ближе ко мне приближался глава кииринов, тем больше я боялась. А тот подошёл ко мне, осторожно положил руку мне на плечо и почти ласково проговорил:

— Ей сейчас не до того. Мы нашли способ её отвлечь.

Я сразу всё поняла, и мои ноги задрожали с былой силой: пришлось снова опереться на посох.

— Крис?

Маттиас кивнул.

— И как?.. — Сформулировать вопрос внятно мне не удалось. Глава кииринов развёл руками.

— Удивительно, но Трёхглавая в самом деле его щадит. Лучшей приманки мы не могли бы подобрать. Они вместе уже полтора часа, и ни один даже не поцарапал другого.

Я схватилась за голову свободной рукой и, не спрашивая разрешения, села рядом с Питером.

— Херда Рейнор тут? — негромко спросил тот и получил утвердительный кивок в ответ от начальника.

— Её группа сейчас на барьере.

Маг замялся. Он посмотрел на меня, потом на Алана с Маттиасом, глубоко вдохнул, словно набираясь храбрости, и вдруг объявил:

— Я могу всё исправить.

Справившись с первым удивлением, глава кииринов грустно улыбнулся.

— Сразу видно, что вы из компании наших дорогих Криса и Ярны, — проговорил он, но глава магической академии поднял руку, прося того замолчать.

— Как? — спросил Алан Лояне.

— Я мог бы стать Ярной, — тихо произнёс Питер. — Той Ярной, что вытащила демона из злого мага.

Его слова прозвучали странно.

— Но это же просто легенда, разве нет? — уточнила я, но наши начальники обменялись такими взглядами, что я поняла: это не просто легенда.

— Мы говорили с Хердой об этом. — Если Питер хотел что-то объяснить мне этим, у него не получилось.

— Вы едва стоите на ногах, юноша, — заметил Маттиас. — А вы говорите о…