Мой путь озарён рассветом

— Но ведь вывез потом!

Алые блики плясали перед глазами, а я вспоминала, как волновалась перед долгожданной поездкой, как собиралась, уже чувствуя, что назад не вернусь.

— Да, вывез, но только после того, как ты сделала всё, что хотела.

— И всё-таки я увидела звёзды.

— А я не увидел.

— Потому что их было видно очень плохо! — На лицо наползла неуместная улыбка. — Даже близко не похоже на то, что я себе представляла.

— Да. — Питер улыбнулся тоже. — Пара светящихся точек в небе, это совершенно не впечатляло после твоих рассказов. Помнишь, что ты сказала тогда?

Я сглотнула и медленно кивнула. Пятна перед глазами стали ярче, но я вытянула из памяти ту давнюю фразу:

— Я сказала: «Всё-таки многие вещи в наших фантазиях куда прекраснее, чем в реальности».

— И ещё?

— Было что-то ещё?

— Да.

Я пожала плечами, и тогда маг заговорил сам:

— «Теперь я действительно понимаю этот мир иллюзий, самое прекрасное в котором — это то, чего в нём нет».

— И тогда я захотела увидеть другой?

— Нет. Ты уже давно всё решила и даже поговорила со мной об этом. Я был против. Я надеялся, что эта поездка тебя остановит, но там, под этими звёздами, ты всё-таки ушла. И забрала меня с собой.

Мы замолчали, сидя рядом друг с другом. Мне вдруг подумалось, что всё наше прежнее общение тоже было одной большой иллюзией, опирающейся на воспоминания, которых с точки зрения этого мира никогда не существовало. Только лишь теперь, когда мы загнали себя в безвыходную ловушку, мы наконец-то говорили по-настоящему, и мне хотелось, чтобы этот разговор длился вечность. Вот только время неумолимо шло.

— Мой поезд отправляется через два часа. Ты сможешь идти?

Питер не ответил. Он смотрел на меня и не шевелился минуту, потом другую. Мне вдруг стало страшно: только теперь я вспомнила, что маг вполне мог отказаться, и тогда мне пришлось бы сделать то, чего хотела от меня Киира.

— Знаешь, Марика когда-то сказала мне, что приказы, которые дают нам боги, не обязательно исполнять, — сказала я, просто чтобы сказать это вслух. — Если Киире надо, чтобы мы поступили так, а не иначе, мы сделаем это, даже не заподозрив, что за этим стояла чужая воля. Когда боги обращаются к нам, на самом деле это не приказ, а тест, испытание, которого нам, смертным, не понять. До сих пор я всегда делала то, что велела Киира, но сейчас я твёрдо намерена ослушаться. Я не собираюсь тебя убивать. Я собираюсь встать рядом с тобой и свернуть Фаине шею, потому что если я приму за истину факт, что слова о необходимости убить тебя — ложь, то слова о том, что там, у разлома, справятся без меня, тоже могут быть ложью. И о том, что тебя нельзя спасти — тоже. Пойдём со мной, Питер. Остановим Фаину и погибнем вместе, а если нет — попросим помощи. Если ты позволишь себе помочь, наверняка можно будет что-то сделать!

Произнося эти слова, я вдруг поняла, что в самом деле верю в них. «Может, это просто испытание, — думала я. — Может, мы должны доказать, что Питер достоин жить, и тогда Киира спасёт всех».

— Ты слишком многое на себя берёшь, — заметил тем временем маг, старательно игнорируя все те мои высказывания, которые касались его. — Ты всего лишь человек. Один человек ничего не изменит там, где уже есть сотня.

Я пожала плечами.

— Наверное, это зависит от того, кто этот человек. Фаина — одержимая демоном фанатичка, я хорошо знаю, что отвлечь её от цели непросто. Но мне уже однажды удавалось это. Я знаю, что Фаина меня ненавидит, ты сам видел это. Я могла бы отвлечь её достаточно, чтобы к ней приблизились убийцы.

— Пара десятков нападающих может сделать то же.

Маг смотрел на меня странно, и я поняла: он не спорил, он тоже испытывал меня, вот только было совершенно непонятно, в чём была суть испытания.

— Может быть, но это будет стоить им жизни, если не всем — то многим. Я виновата во всём этом, Питер, и я лучше других подхожу на роль приманки. Так почему её должен занять кто-то другой?

— И что ты собираешься делать? — Питер смотрел на меня прямо и открыто. Было сложно поверить, что этот человек несколько месяцев назад был похож на бешеного пса.

— Попробую разозлить. Фаина отвлечётся на меня и атакует всеми силами, тогда кто-нибудь сорвёт её защиту и Крис сможет её убить.

— А что должен делать я?

— Помочь, чем сможешь. Если ты сосредоточишься на этом, если хоть ненадолго сделаешь это своей целью, наверное, на это время тебя перестанет тянуть в Закат так сильно, и это поможет мне.

Я вдруг поняла, что за время нашего разговора стала чувствовать себя гораздо лучше, несмотря на то, что осознанно лезла за запретными воспоминаниями. Уже один этот разговор тянул Питера к спасению, а значит, я была права. Киира сказала неправду, выход был! И тот факт, что богиня никак не пыталась опровергнуть мои умозаключения, стал лишь доказательством тому.

— Почему тебя так тянет назад? — спросила я. — Никогда не могла понять. Да, тебе там было хорошо, но почему ты даже не пытаешься наладить жизнь здесь?

Маг вздохнул и виновато улыбнулся.

— Я никогда не умел говорить, как ты, но попробуй сейчас представить. Вся моя жизнь здесь — тьма, в которой не за что ухватиться. Всё, к чему я пытаюсь прикоснуться, рассыпается, все дорогие мне люди исчезают, а я остаюсь один, чтобы смотреть на это. И среди всего этого отчаяния есть только одно понимание: я никогда не должен был попадать сюда. Но я попал, и теперь убиваю всё вокруг, включая тебя. Когда я желал отомстить тебе, мне было легче. Теперь я этого не желаю, но мне не разорвать связи между нами. И я не вижу никакого выхода из этой ловушки. — Он усмехнулся. — И это не только метафора, я почти не различаю твоё лицо.

Питер тоже терял зрение, но если ко мне здоровье стремилось вернуться, то к магу — нет. Но кто сказал, что, если он может тащить меня ко Вратам Заката, я не могу тащить друга от них?

— Тогда давай я буду смотреть за тебя, — заявила я решительно. — И нам обоим не придётся умирать. Остановим Фаину, спасём Валмирану, а в награду потребуем помощи, и пусть только попробуют не помочь!

Маг удивился. Он действительно удивился, похоже, как и я, до этого дня он не рассматривал вариант помощи со стороны всерьёз.

— Пойдём со мной, и ты снова станешь нашим другом, — просила я. — Настоящие друзья ведь помогают друг дружке до конца, да?

Пусть я сама образцовым другом никогда не была, сейчас всё ощущалось иначе. Я поняла, что, если у нас всё получится, я уже не смогу смотреть на вещи так, как смотрела раньше. Наверное, я стану немного лучше в собственных глазах, прощу саму себя. И, судя по тому, как на глазах оживал Питер, он думал так же.

— В конце концов Ярна я или кто? — с облегчением выдыхая, попыталась пошутить я. — Спасать людей от их же демонов — моя судьба.

Маг резко вскинул голову. Он почти сиял от наполнившей его жизненной силы и больше не собирался ни в какой закат.

— Именно! — Питер схватил меня за руки. — Ты совершенно права. Мне ещё нужно подумать об этом, но я, кажется, вижу выход теперь.

Немалую часть драгоценного времени мы потратили на то, чтобы покинуть лазарет: мага не хотели отпускать. К счастью, нам удалось убедить смотрителей лазарета, что ему стало лучше, а от прогулки по городу хуже не будет, благо Питер так и продолжал светиться энергией. Впрочем, во время ходьбы ему приходилось придерживаться за меня, а я выдерживала мага, не опираясь при этом на посох, чем безмерно гордилась.