Мой слуга Тень

– Я не нахожу это унизительным. Вам разве не приходилось бывать в ресторанах с официантами?

– В тех заведениях, где я бываю, официанты – простые и веселые ребята. Я знаю их по именам. Они приносят блюда, мы перекидываемся шутками.

– Вам придется отказаться от этой привычки. В приличных домах слугам запрещено говорить с гостями.

– Значит, на званом обеде мне нельзя поболтать с вами о погоде и спросить, не жмут ли вам новые ботинки? – улыбнулась Ирис.

– Ни в коем случае, госпожа Диль. Вам следует не замечать мое присутствие. Ранее я не раз ловил на себе ваш взгляд во время трапезы. Вы как будто ждете от меня подвоха.

– Может, и жду.

– Совершенно напрасно.

–Спасибо, успокоили. Теперь я не буду бояться, что вы исподтишка ткнете меня вилкой. О, вы, наконец, улыбнулись! – Ирис даже захлопала в ладоши.

– У вас отличное чувство юмора, госпожа Диль. Однако с шутками вам тоже придется быть осторожнее. Иначе вы можете случайно шокировать гостей.

– Ну да, мои шутки бывают грубоваты. Вы научите меня, как вести правильные беседы?

– Проявляйте больше осмотрительности, и только. Что ж, начнем.

Он на секунду задумался.

– Давайте с самого начала, – подсказала Ирис. – Что мне надо делать, когда придут гости? Мне их встречать на правах новой владелицы поместья? Или лучше тихо сидеть в углу и не высовываться?

– Пока роль хозяйки исполняет госпожа Эрколе. Когда гости прибудут, она будет встречать их у двери. Она представит вас гостям. Вам следует обменяться с каждым любезными фразами. Места за столом гостям не назначаются; каждый сядет там, где захочет и с кем захочет. Развлечений вроде танцев и игр в этот раз не будет ввиду траура.

Рекстон обошел стол и встал за спиной Ирис. Она невольно выпрямилась. Он наклонился над ее плечом, его дыхание пощекотало ее висок.

– Во время чаепития используется мало приборов. Вы не запутаетесь. Будут тарелки с сэндвичами, фруктовые салаты, пирожные, кексы, конфеты. И, разумеется,чай. Что-то расставляется заранее, что-то я буду приносить. Гостей много, поэтому чай тоже разливаю я, а не хозяйка. Фруктовый салат и кремовые пирожные следует есть вилкой. Кексы и печенье берут пальцами.

– Боже, Арман, я знаю, что не нужно тыкать в печенье вилкой. А также знаю, что нельзя ставить локти на стол, прихлебывать, когда пьешь чай, и дуть в чашку. Вы меня совсем уж дикаркой считаете.

– Тонкостей много, запутаться легко. Ирис, послушайте… – Рекстон вдруг положил руку на спинку ее стула и заглянул ей в лицо. – Вы уверены, что вам нужны эти уроки? Вы изящны от природы, в вас есть грация артистки. Вы сообразительны. Ваши недочеты могут счесть за милую оригинальность.

– Ого! Кажется, я получила от вас комплимент, – пробормотала Ирис, пригвожденная к месту его пристальным взглядом. И он назвал ее по имени!

– Я лишь поделился наблюдениями.

– Не увиливайте. Пожалуйста, продолжайте учить меня. Знаете же, что ко мне будут приглядываться и осуждать. Покажите, как красиво держать чашку. Блюдце надо поднимать вместе с чашкой, или его следует оставлять на столе?

– Итак, чай… – он наклонился. – Чашку следует держать за ручку, не обхватывать всей ладонью, как кружку для кофе. Вот так.

Он мягко переместил ее пальцы на ручке чашки; Ирис вздрогнула от его прикосновения.

– Блюдце оставляют на столе. Когда опускаете на него чашку, ручка должна показывать на три часа. Представьте, что блюдце – это циферблат.

Ирис послушно поставила чашку; она звякнула о блюдце, выдавая ее нервозность. Она так ловко управляется с куклами, откуда же взялась неуклюжесть!

– Простите. Я знаю, что все нужно делать беззвучно.

– Верно. Когда размешиваете сахар, не устраивайте в чашке бурю. Ведите ложку сверху вниз, полукругом. Потом ложку опускаете на блюдце, справа от чашки, не на стол. Никогда не оставляйте ее в чашке.

– Ну да, а то глаз можно выбить. А мизинец надо оттопыривать, когда чашку держишь? – полюбопытствовала Ирис насмешливо, чтобы скрыть смущение.

– Ни в коем случае, – Рекстон ласково, но твердо, вернул ее мизинец на место. – Такой жест очень вульгарен. Когда вы закончили с блюдом и хотите дать слуге знак, что его нужно унести, положите ложку и вилку на четыре часа двадцать минут. Тарелка – это циферблат, помните? Но если вы еще не закончили, положите приборы на восемь двадцать. Со слугами нельзя разговаривать, но есть молчаливый язык. Теперь вы знаете его основы.

– Арман, беру, свои слова обратно, – сказала потрясенная Ирис. – Я и правда дикарка, которой нужна нянька.

– С удовольствием возьму роль вашего наставника. Перейдем к практике.

Следующие полчаса Ирис трудилась как никогда в жизни. Подумать только – ее работой стало банальное чаепитие!

Рекстон оказался требовательным учителем. Он терпеливо поправлял Ирис, когда она делала ошибки.

От новой информации у нее пухла голова. Ирис узнала, как правильно складывать салфетку, усвоила, что нельзя перекладывать на свою тарелку клубнику, если ее подают в отдельном блюдце, и что делать, если прольешь на соседа чай.

Рекстон подносил блюда не только ей, но и куклам. Они покорно изображали других гостей.

Ирис вела с ними утонченные беседы. Болтала на четыре голоса и надеялась, что ее игра развлекала не только ее, но и дворецкого.

А он безмолвно ждал, когда она закончит дурачиться. А потом заставлял перекладывать в свою тарелку куски кекса с блюда, которое он подносил, при этом не откидываясь вбок, чтобы ему было удобнее.

– Не замечайте меня, госпожа Диль. Представьте, что я тень. Что тарелка висит в воздухе сама по себе. И пожалуйста, не поднимайте прибор, если вы его уронили. Это моя обязанность.

– Слушайте, как вы все это выдерживаете? За обедом вам приходится таскать тяжелые подносы. Держать их у каждого гостя и ждать, пока они соизволят обратить на вас внимание! У вас руки не отваливаются?

– У всех лакеев крепкие запястья. В нашем ремесле нет слабых людей.

Ирис не удержалась и коснулась его руки у края манжета. Ее пальцы ощутили стальные мускулы и упругие жилы. Да, слабым его никак не назовешь!

Она провела пальцами выше по предплечью, за манжету. Рука дворецкого не дрогнула, но ей показалось, что его пульс участился.