Мой Темный Квартет

– Ну, вот и все, – протянула миссис Маллейн, глядя на свою работу. Красивое темно-сливовое платье идеально подчеркивало ее стройную фигуру и длинные ноги, а волосы цвета вина вились красивыми волнами по голове, легкими прядками опадая на плечи, – ты такая красавица, – в ее глазах появились слезы.

– О, мам, – улыбнулась Лекс, обнимая ее, – ты же не будешь плакать весь день, верно?

– Милая, люди плачут обязательно на трех вещах: на выпускных, свадьбах и похоронах, а остальное — это издержки эмоций. Так что сегодня я имею полное право хоть уплакаться. И не смей избегать меня, когда я приду, – шутливо пригрозила она, щелкнула дочь по носу и вышла из комнаты, чтобы проверить свой макияж.

Вдруг зазвонил мобильный. Брюнетка, накинув на голые плечи халатик и стараясь не потревожить локоны, встала и медленно направилась к столу, держа голову так прямо, будто у нее был кувшин с кислотой. Она еще не привыкла держаться спокойно, нервничая, как бы чего не испортить. Прочитав имя «Алан», она улыбнулась и посмотрела на часы.

– Привет, Ал. Я через час буду выходить.., – весело защебетала она.

– Ммм, Лекс.., – тихо произнес парень, смущаясь.

– Что такое?, – нахмурилась брюнетка, опускаясь в кресло, а в голове крутилось «нет, только не это».

– В общем.., – он помолчал, – прости, но я не приду.

– Что!?, – мгновенно взвилась она и вскочила, забыв про волосы. Миссис Маллейн, услышав крик дочери, ворвалась в комнату и ухватилась за ее руку, заставляя остановиться, и стала поправлять пока что незначительные погрешности, – но … как? – Почему?

– Близнецам совсем плохо, а у Кайрин слабое здоровье: Айзек на разрешает ей за ними ухаживать. Поэтому придется мне...

– Но .., – она хотела закричать, что при чем тут они, и как он может оставить ее одну, но вовремя остановилась. Она не хотела быть эгоисткой, нужно было подумать о том, что лучше для ее друзей. Медленно выдохнув и сосчитав до десяти, она ответила уже спокойнее, – ладно … Хм, тогда я … знаешь, я тогда тоже не пойду, – она отвернулась от ошарашенных глаз матери, которая замерла с открытым ртом, как рыба, – лучше приеду к вам, и мы что-нибудь посмотрим. У меня все в порядке со здоровьем...

– Нет!, – поспешно перебил ее Алан, – господи, Лекс. Ты должна пойти, просто обязана. Ты заслужила этот праздник и.., – он помолчал. – ты должна оторваться за нас всех, за на четверых. Отдохни, развейся, произведи фурор своим нарядом — я уверен, ты выглядишь бесподобно — пофоткай все и всех, а потом покажешь нам.

– Я не знаю даже.., – протянула она, переминаясь с ноги на ногу, игнорируя активные кивки Эббигейл.

– Я тебя прошу. Даже нет — мы тебя просим. Хорошо? Пообещай мне, что пойдешь.., – наступило молчание. Парень ждал, а девушка думала, взвешивая все за и против. С одной стороны ей хотелось пожалеть себя и остаться дома, поедая сладости в одиночестве и проклиная весь свет; с другой стороны эта девочка, готовая из-за любой проблемы сжаться в клубочек и хныкать, умерла вместе с ребенком, ее больше нет. Более того, она с детства мечтала о выпускном, ей хотелось показать платье, да и...

– Ладно, – сдалась она и буквально услышала довольное «йес!» на том конце, – но имей в виду — вы все ох как за это получите!

– Отрывайся!, – засмеялся Алан и положил трубку, а Лекс подошла к зеркалу, глядя на свое отражение.

«Ну, что ж, мисс Маллейн. Вы сегодня одни. Ничего, переживем. И не такое переживали и как-то живы-здоровы. А это что? Так, тьфу, ерунда. Пройдем, переступим, перетерпим. Ничего, справимся, силы есть, а дальше уже как-нибудь»

– О, милая, ты такая красавица!, – растрогалась миссис Маллейн, последние десять минут заставляя дочь позировать на фоне камина с цветами в руках. Девушка, несмотря на то, что в душу нагадили кошки, широко улыбалась, не желая унывать, – вот только жалко, что ты без кавалера...

– Мам!, – Лекс мгновенно ощетинилась. Порой, женщина поражалась, насколько ее дочка напоминала кошку, повадками и некой агрессией, но сейчас она более спокойная, потому что в синих глазах горело легкое неодобрение, смешанное с добротой, – я же тебе говорила: близнецы болеют, Алан с ними. Мне не с кем пойти.

– А как же Брайан?, – нерешительно поинтересовалась Эббигейл, фотографируя дочь в профиль. Внутренний демон хотел взорваться, но брюнетка засунула его куда подальше и только равнодушно пожала плечами.

– Забудь про него, как сделала я.

– Но, милая...

– Мам, я пойду одна и буду счастлива, хорошо?!, – все-таки завилась девушка, поставив букет в вазу, сбросила туфли и босиком бросилась в ванную. Хлопнув дверью, она уперлась руками в края раковины, нависнув над ней, глубоко дыша ртом. Всего два месяца назад она бы сейчас разрыдалась, упав на пол и колотя ногами и руками, но все, что она сделала сейчас, это стиснула зубы и вновь заставила себя считать. Дойдя до ста, она успокоилась и, подняв голову, проверила макияж, который не пострадал ни на грамм.

– Ли, можно?.., – тихо постучала Эббигейл, ожидая бурной реакции дочери, но вместо этого …

– Конечно, мам, – Лекс открыла дверь, показывая матери спокойную улыбку. Та удивленно округлила губы и замерла, словно не веря.

– Девочка моя.., – она прижала ее к груди, целуя в макушку. Брюнетка с нежностью обвила руки вокруг маминой талии, уткнувшись лицом в ее плечо, – прости, солнце, но кто-то должен тебе это сказать.., – она отодвинула ее, поднимая ее лицо за подбородок, – ты его...

– Люблю? Поверь, ты не первая, кто мне это говорит, – девушка улыбнулась. Женщина открыла рот, но она не дала ей сказать, – и, более того, я сама это знаю. Но я решила, что никогда никого не буду добиваться или заставлять, принуждать к чему-то. Я не буду упрашивать людей общаться со мной, не буду умолять любить меня. Мне нужен человек, который сам поймет, что любит меня, без всяких намеков с моей стороны, и сможет сказать и доказать мне это. А остальное.., – она помолчала, – да, я люблю его. А он? Нет, я для него никто, разве что друг друзей. И ладно. Я справлюсь, я просто должна это сделать. Смогу ли я его забыть? Нет, никогда, но любовь, может, пройдет, когда я, как говорится во всех этих детских сказках, встречу своего единственного. Я подожду столько, сколько нужно, ведь у меня впереди целая жизнь, – закончив свой монолог, Лекс еще раз улыбнулась, ожидая реакции матери.

– Ты … ты стала такой сильной, моя малышка, – в глазах миссис Маллейн стояли слезы, – где та девочка, которая цеплялась за мои ноги, учась ходить, а мне приходилось отталкивать тебя, чтобы ты училась самостоятельно?

– Та девочка научилась ходить, даже бегать, пару раз утонула, потеряла ребенка, влюбилась в четырех и выжила, – она пожала плечами, – а значит, и дальше выживет.

– Ты моя умница, – Эббигейл поцеловала ее в лоб, – так и иди с этими мыслями, и у тебя все получится.

– Хорошо, мам...

Вдруг гудок с улицы привлек их внимание. Переглянувшись, они направились к выходу и, открыв дверь, обнаружили припаркованный перед их домом белый лимузин весь в голубых и белых ленточках и цветах. У Лекс перехватило дыхание, и она закрыла рот руками, стараясь не завизжать.

– От кого это?, – миссис Маллейн выглядела ошарашенной. Брюнетка повернулась к ней.

– Это не ты?

– Нет, милая, это не мой … заказ, – она замолчала, потому что из машины вышел молодой парень в белом костюме и поднялся вверх по лестнице.