Мой Темный Квартет

– Выйдешь со мной? Поговорим на крыльце?..

– Ладно, – он кивнул и, прошмыгнув, открыл ей дверь. Это было так знакомо и мило, что они оба невольно улыбнулись, вспоминая моменты, проведенные вместе.

Поднявшись по ступенькам. Они уселись на диван-качалку, медленно двигаясь взад-вперед и глядя на звездное небо. Девушка первая прервала молчание.

– Чак, нам .., – она выдохнула, – нам нужно поговорить. Это просто необходимо. Поговорить обо всем, особенно о … о нас, – она сглотнула, боясь, как бы он не обиделся, но в ответ получилась только слабую улыбку.

– Хорошо, но давай я скажу, ладно? Потому что я знал, что наступит этот разговор и, в некотором роде, готовился к нему, – он помолчал, – дело в том, что я могу тысячу раз повторить, что я люблю тебя, что ты нужна мне, что ты являешься для меня всем, но между тем это ничего не изменит, – он наконец взял ее за руку, глядя в глаза, – я знаю, да и ты сама знаешь, что любишь его. Лекс, ты любишь Брайана, но боишься в этом признаться и себе, и окружающему миру. Ты должна принять это чувство, ведь, если ты полюбила его таким, то ты пройдешь через все, а он и так находится на грани, балансируя между любовью к тебе и страхом подтвердить это, потому что его губит его гордость и отвратительный характер. Вы … вы похожи, и вы сживетесь, просто нужно переступить кое-где через себя. А я .., – он так знакомо коснулся губами ее ладони, – я всегда буду любить тебя, любить тебя всей душой, всем сердцем, и буду хранить в своей голове те моменты, что ты мне подарила, потому что ты — мой свет, и я живу только при твоих лучах, – ну, где же? Где эти слезы? Брюнетка силилась плакать, но получалась только боль и кусание губ, – ты не обязана мне что-то отвечать, дорогая. Между нами ничего не изменится: ты всегда сможешь прийти и попросить о помощи, я всегда приеду, заберу, поддержу, надеру этому идиоту задницу. Я всегда буду рядом, хорошо?

– Спасибо.., – прошептала Лекс и невольно потянулась к нему. Чак замер в первое мгновение, но потом, видимо, решил поставить точку и ласково, практически невесомо прижался губами к ее губам, наслаждаясь их мягкостью в последний раз. Время перестало существовать. Они разговаривали мысленно, думали о том будущем, которое могло бы быть у них, о тех моментах, путешествиях, поездках, которым не суждено было сбыться. Но одновременно с некой горечью утраты присутствовало и какое-то доброе осознание, что так и должно было быть, что все это было предначертано им свыше: сильная дружба, затем искренняя, нежная любовь и после нее — скрепленная неразрывными узами, еще более крепкая дружба, которая не исчезнет под натиском даже самого сильного Зла.

*Deserta – напрямую с лат. – отходы

Глава 40.

Эта неделя у Алексис вышла очень насыщенной. Сначала она вместе со всеми написала третий экзамен, а потом, подкараулив миссис Ольвер в коридоре, упрашивала ее разрешить ей написать второй. Тут уж не понятно, что повлияло на решение учительницы: может, это было доброе отношение к добросовестной ученице, может, ее обаяние, может, деньги, которая миссис Маллейн могла незаметно от дочери предложить классному руководителю, может, это вмешались парни, – но в любом случаи женщина согласилась и, оставив девушку после уроков, дала ей один из вариантов, а так как вторые тесты еще не начинали проверять, то миссис Ольвер не составило подложить в общую кучу работу Лекси. Тяжелый груз точно упал с души брюнетки, когда она вышла из колледжа после того, как покончила со всеми проблемами. На следующий день миссис Аламаньен, которая занималась всеми культурными мероприятиями, в том числе выпускным, собрала все три параллели в актовом зале, забрав их с уроков. Ребята распространились по залу, садясь кто на стул, кто на старые парты в конце, кто прямо на пол, а кто примостился на сцене. Молодая, бойкая женщина с коротким русым хвостиком, в спортивном костюме серо-фиолетового цвета и с большим красным свистком на груди, решительно хлопнула в ладоши, призывая всех к молчанию. Ее загорелое, с тонкими морщинками личико разрезала дружелюбная улыбка.

– Итак, дорогие мои! Экзамены все позади, и теперь вам предстоит другая, не менее важная вещь — ваш выпускной...

– Ааа, – мечтательно выдохнули девушки, переглядываясь и наматывая волосы на палец, уже представляя,как будут покорять сердца вредных одногруппников.

– Ууу, – одновременно с ними протянули парни, закатив глаза и фыркая, показывая, что они бы лучше просто напились.

– Никаких «ааа» и «ууу», неандертальцы мои, – усмехнулась миссис Аламаньен, – выпускной — это волшебная вещь. Вы должны запомнить его навсегда их ранить в сердце до последнего дня, потому что это день, когда вы можете отбросить все маски и просто наслаждаться жизнью и молодостью, – хулиганы с задних рядов зашушукались, грубо пародируя веселый настрой учительницы. Она между тем все видела, но пока что не считала нужным делать замечание, – но в этом году я решила сделать что-то грандиозное. Ну, как? Есть желающие? Есть идеи?, – она обвела сияющим взглядом зал, насмехаясь над тем, как ученики стали прятаться друг за другом и закрывать глаза, делая вид, что они спят. Женщина покачала головой, а потом вдруг вышла из зала, хлопнув дверью. Ребята переглянулись.

– Че это она?, – фыркнул Гай, еще тот подонок, но у него был богатенький папочка, так что учителям приходилось закрывать на его выходки глаза, – психанула к концу года?, – он мерзко стал ковырять зуботычкой в зубах. Близсидящие девочки сморщились и отодвинулись, поджимая губы.

– На твоем месте я бы не был так уверен, – Айзек усмехнулся, приподнявшись на локтях со сцены, на которой он лежал последнее время, – Лама способна на все. Вот, сейчас она стоит за дверью и слушает, что ты про нее говоришь...

– Ага, – хмыкнул Майкл, капитан баскетбольной команды и химик-экспериментатор в одном флаконе, – и она как раз услышала, как ты ее «Ламой» обозвал, – по залу пошли смешки.

– Нуу, – нисколько не смутившись, вернулся в прежнее положение близнец, – будто она не знает об этой кликухе...

– Мистер Макклаймен, я бы попросила Вас принять более-менее вертикальное положение и не оставлять на обозрение Ваше минное поле, – послышался все тот же жизнерадостный голос учительницы, которая, бесшумно ступая своими кроссовками, вышла в центр зала, держа в руках мешок из-под сменки, что-то в нем мешая.

– Это че?, – выгнул бровь Гай, и все как-то сменили положение, глядя на мешок.

– А это наш жребий. Так как вы, как я поняла, сами не вызоветесь, значит, мне придется выбрать двух претендентов добровольно-принудительно.. Да, Айзек?, – близнец поднял руку, прерывая речь учителя.

– Мне кажется, в данном случаи можно отбросить первую часть слова – «добровольно», потому что, судя по всему, у тех, которые окажутся жребием, не будет выхода, и, стало быть, это будет как раз-таки принудительно, – пару секунду звенела тишина, потом ребята начали смеяться, а некоторые даже хлопнули его по плечу, сказав: «а загнул-то, загнул! Прям в стиле Хандерсона!» Сама же миссис Аламаньен закатила глаза, качая добродушно головой.

– Расскажите подробнее про жребий, – подал голос Чак, и все согласно закивали.

– Жребий таков: я распечатала и положила туда имена тех, кто в течении года не очень активно участвовали в жизни колледжа. То есть, туда не вошли пятеро: Хандерсон, Улфик, Соше, Клайк и Айзли. Вы можете просто отдыхать и не волноваться — вас там точно не будет. А каждый из остальных может оказаться выбранным. Итак. Я вытяну две бумажки — очень бы хотелось, чтобы это оказались парень и девушка — и им предстоит подготовить два номера: вокальный и танцевальный...

– Два номера за две недели?!, – удивленно взвизгнула Микс, подскочив. Ее грудь, обтянулась тончайшим топиком, подскочила и закачалась, привлекая внимание всех сидящих парней, которые мгновенно напряглись, облизывая губы, и заерзали, не отрываясь от созерцания, – это же невозможно!

– Нет ничего невозможного, – пожала учительница плечами, с неудовольствием отметив ее внешний вид, – вот, если ты попадешься — то и посмотришь, возможно или нет.

– Я не буду заниматься этой ерундой!, – фыркнула та, задрав носик и сверкнув накрашенными глазами.

– Будто тебя кто будет спрашивать, – закатила Лекс глаза, и тихий, довольный гул согласился с ней. Блондинка мгновенно ощетинилась, поворачиваясь к ней.

– А тебя, шлюха, никто вообще не спрашивал!, – брюнетка только мило улыбнулась, наклонив голову, чем вызвала у соперницы еще больше гнева.

– Девочки, – цыкнула на них «Лама», – давайте не сейчас. А пока, – она засунула руку в мешок, – первый жребий.., – десятки пар глаз внимательно следили за тем, как она водила пальцами в мешке, выбирая бумажку, и как потом также медленно подняла руку и поднесла жребий к глазам. Хмыкнула и улыбнулась, – как ни странно — как раз Алексис Маллейн, – и она перевернула бумажку, чтобы все могли увидеть надпись. Лекс замерла и слегка побледнела, а Микс захохотала, довольная униженным видом ненавистной девушки.