Мой Темный Квартет

– Ну, если Вы, уважаемая, невнимательно смотрели фильм, то в конечном танце кроме двух солистов еще две другие девушки: одна как бы отвлекает тебя, а другая – меня...

– То есть, под словом «отвлекает» ты подразумеваешь «лапает»?

– Ох... ну, да, проводит она руками по моей груди, и что? Я уже сказал, ревнивица ты этакая — какие-то проблемы, помалкивай, если не хочешь еще больших неприятностей.

– Ты подонок!

– сексуальный, – добродушно пожал тот плечами и кивнул Дарине и Лее, которые были профессиональными танцовщицами и согласились поучаствовать в их номере (понятно, по какой причине они согласились, ага), показывая, что можно продолжать репетицию.

***

– Мы должны петь синхронно, е-мае!

– А я как пою?! Я-то попадаю в такт, а тебя прет в небеса всевышние!

– Конфетка, ты вообще себя слушаешь? Закрывай, что ли, ухо рукой, чтобы все свои грехи чувствовать!

– Я без этого переживу, а вот тебе явно требуется такая тренировка!

– Ой, да заткнись ты, блин, – парень закатил глаза, методично стучась лбом о зеркало в актовом зеркале, в то время как девушка недовольно дергала ногой, надувшись.

***

– Какого хрена?!, – завопил брюнет, прижимая руку в горящей щеке и отскакивая.

– А какого черта ты меня лапаешь!?

– Дура! На кой ляд мне сдалась твоя, мать твою, промежность?! Это движение такое, я даже и не думал...

– Руки при себе держи, извращенец!

– Господи, нам придется выучить и исполнить этот танец, идиотка! А потом я свалю ко всем чертям, чтобы забыть тебя нахрен, истеричка!

– Жду не дождусь, когда перестану твою рожу видеть!

– Девочки, девочки, вы обе душки, но у нас остались считанные дни, – взвыл, наконец, Алан, который вызвался помогать им готовиться и теперь мысленно проклял себя раз так пятьдесят. Каждый день. Эти двое явно не были созданы для спокойствия и мира, они ссорились каждые две минуты, а если не ссорились, то, вероятнее всего, одного просто не было в зале. Они хлопали дверьми, кричали до боли в горле, били кулаками и ногами в стены, рушили пирамиды из стульев, которые не были ни в чем виноваты, рычали от бессилия, пыхтели от напряжения, разучивая очередное па, шипели друг на друга, как две взбесившиеся кошки. В целом, никто не мог продержаться в их компании больше десяти минут, потому что от того электричества, которое вырабатывали эти двое, вставали дыбом волосы, а в ушах звенел неприятный, мерзкий писк. Так что блондин был сам не рад, что согласился на эти адские муки, и, к тому же, не известно, так ли плохо в Аду: катаешь там шарики вверх-вниз по горе, ну, напиться не можешь, это так — тьфу, а вот тут … Он закатил глаза и сжал руками виски, мечтая оказаться дома с чашечкой како и книгой в руках. Но его приятные мысли были нещадно разорваны очередным криком и шлепком, оповещающим об очередной пощечине. Закрыв лицо руками, Алан покачал головой, а потом выкрикнул, резко вскочив, – так! Все, хватит!, – как ни странно, они остановились, глядя на него, – у нас осталось очень мало времени. Так что давайте сейчас сделаем так: сначала вы полностью поете песню, не отвлекаясь на какие-то неполадки и не останавливая мелодию. Потом вместе с Дариной и Леей, – он кивнул двум хихикающим в углу девушкам, – вы отрепетируете весь танец, от начала и до самого конца, до поклона, также не прерываясь. Я после этого я скажу, у кого какие проблемы и погрешности.

– Пха, если он вообще споет, – фыркнула Лекс, поднимаясь на сцену, прижимая к груди пока что выключенный микрофон.

– Будто ты станцуешь, растяпа, – отбил вызов Брайан. Алан мысленно завопил, прям как Дракула в бассейне**, и щелкнул пальцами, чтобы Лея, которая одновременно отвечала в данный момент за музыку, включила минусовку.

– Начали!, – крикнул он, и заиграла уже навязшая в зубах мелодия.

– Ну.., – протянул блондин, – что я могу сказать … Когда вы не ссоритесь, мы хорошо и даже очень реалистично поете, не считая пары-тройки моментов, когда оба забыли текст. Так что в данном случаи нужно просто подучить текст. А относительно танца.., – он замолчал, откинувшись назад. Близнецы Макклаймен, которые пришли как раз перед репетицией танцевального номера, уставились на блондина также, как и Лекс с Брайаном — выжидательно и с любопытством. Тот молчал, сохраняя серьезное выражение лица, потом вдруг широко улыбнулся и притянул их к себе, – это было круто! Просто дух захватывает! Такие эмоции, чувства! Браво, – братья тоже обняли их, и получалась этакая улыбающаяся кучка ручек и ножек, – так что не волнуйтесь — все вполне сносно, и вам остается только заняться костюмами.

– А Вы молодец, мистер Хандерсон, – послышался довольный голос, и из дальнего угла зала, медленно постукивая каблучками, вышла миссис Ларкус, в красивом бледно-зеленом костюме, – думаю, мы могли бы принять Вас к нам на работу после окончания.

– С...спасибо, – заикаясь, промямлил Алан и покрылся краской. Близнецы хлопнули одобрительно его по спине с двух сторон, заставляя покачнуться.

– А между тем, вы.., – женщина повернулась к Брайану и Лекс. Она смотрела на них через очки, изучая, рассматривая, как в первый раз, – уж не знаю, как это называется в ваше время, но в мое такие … отношения назывались химией. Между вами такая дикая, необузданная химия, что, если ничего не сорвется, вы ею просто взорвете выпускной. Ваши взгляды, едва заметные жесты по отношению друг к дружбе во время пения, ваши прикосновения, духовное общение во время танца... Это просто чудесно, – она неожиданно ласково улыбнулась, – я довольно, что именно вы выпали в жребии, не думаю, что какая-либо другая пара могла бы казаться более чувственной, чем вы.

– Но мы .., – откашлялась брюнетка, переминаясь с ноги на ногу, – мы, как бы, мы …

– Не пара, – пришел ей на помощь Брайан, дернувшись, будто собирался положить руку ей на плечо, но остановился. Директриса посмотрела на одного, потом на другого и покачала головой.

– Тогда, простите, конечно, я понимаю, что это не педагогично — но вы просто идиоты, – с этими словами она развернулась на каблуках и ушла, оставив за собой гробовое молчание.

***

– Твою мать, Маллейн!, – Линдси так сильно орала в телефон, что Лекс пришлось положить его на стол,чтобы не оглохнуть, – до выпускного осталось два чертова дня, а у тебя еще нет платья?! Да ты прикалываешься надо мной!, – поняв, что от нее ждут ответа, брюнетка взяла мобильный в руку, намереваясь в любой момент вернуть его на прежнее место.

– Если я что-то и запомнила за то время, что мы знакомы, так это то, что ты ненавидишь брокколи, душу продашь рахат-лукум и четвертуешь заживо, если над тобой подшутят, – смеясь, ответила она и листая уже сто двадцать пятую страницу каталога «выпускные платья: мода против безвкусицы». Ее голова медленно пухла от всех этих красок и пышности (неприятное слово), но особенно от этих цен. Она понимала, что, судя по всему, ей не хватит даже на два рукава, не то, что на все платье в целом.

– Аааа!, – закричала подруга, закинув голову, – за что? Чем я так провинилась?!

– Ты просто родилась, дорогая, – отмахнулась брюнетка, пометив в категориях «цены до 200 долларов», – и, да, у меня действительно нет платья. Поэтому-то я тебе и позвонила, – ну, конечно, по этой цене один отстой. Девушка устало откинулась на спинку стула, прикрыв глаза рукой.

– Так, я, Кайрин Адамс, беру операцию в свои руки!

– Мне кажется, твоя фраза немного нелепо звучит....

– Заткнись и слушайся, – Лекс фыркнула, но промолчала, – итак, через двадцать минут я заеду за тобой, и мы отправимся в один магазинчик. Я там видела свадебные платья, но там, где есть свадебные, есть и выпускные. И мы выберем тебе такое платье, чтобы все парни просто родили от желания.

– Лу, ты дикая извращенка, и, более того, – она тяжело вздохнула, – у меня просто нет денег. Так что я думаю, что одену какое-нибудь другое платье, например, черное...

– Ты идиотка? Я тебе это не позволю, слышишь? Моя лучшая подруга должна затмить всех на этом чертовом выпускном. У меня никогда не было выпускного, я его пропустила..., – блондинка помолчала, – поэтому я хочу, чтобы ты отрывалась по-полной. Получила заслуженную корону и восхищение со всех сторон... Поняла?, – хмыкнула она, шурша чем-то, – через пятнадцать минут у твоего дома.

– Лу?

– Ммм?

– Я люблю тебя, – искренне призналась Лекс, улыбаясь.

– А я тебя, моя Македонская... Но, если ты не будешь готова, я тебя убью. Жди.

Лекс закатила глаза, потянувшись, выключила интернет и пошла к шкафу, чтобы выбрать, что ей надеть. Она знала, что Линдси очень принципиальна по отношению к одежде, в то время как сама порой одевается настолько странно, что остается только хохотать, глядя на эту детскую нелепость. Гудок машины через пятнадцать минут оповестил брюнетку, что карету подали. Влезая в старые, потрепанные кроссовки, она услышала зевание и шаги за спиной.

– Милая?, – миссис Маллейн, заспанная, растрепанная, подошла к дочери с каким-то конвертом.

– Мам? Я в магазин, иди спи, – с нежностью она обняла мать, радуясь, что у нее все-таки есть мать и что она не живет совсем одна. А после того, как Лекс попала в больницу, Эббигейл практически не покидала дом, работая через интернет.

– Я … я должна отдать тебе кое-что, – смутившись, прошептала женщина и протянула дочери конверт. Брюнетка с удивлением повертела его в руках, – за несколько дней до того, как твой папа … исчез, он отдал мне этот конверт. Там были практически все его деньги, а ведь он не был богатым, ты знаешь. Он сказал, чтобы каждый год я добавляла туда столько, сколько было в первый раз, – синие глаза взметнулись вверх, ловя каждое слово. Эббигейл ласково провела рукой по ее щеке, – это на твое платье, дорогая. На твое выпускное платье. Будь самой красивой, – в ее глазах заблестели слезы, и она прижала дочь к груди, плача ей в волосы. Лекс замерла, не веря своим ушам, потом открыла конверт...