Мой Темный Квартет

– Принцесса? Привет, – немного настороженно поздоровался тот, оглядывая ее с ног до головы, оценивая необычный видок: короткая юбка и топ в вырезом.

– Что? Даже не пустишь? Оставишь стоять на пороге?, – соблазнительно хмыкнула брюнетка, стараясь выглядеть максимально привлекательно. Парень приподнял брови, смутившись.

– Да нет, проходи.., – пожал он плечами, пропуская ее вовнутрь. Девушка, виляя бедрами, миновала холл, медленно уселась в кресло в гостиной, положив ногу на ногу и прикусила нижнюю губку, – какие-то проблемы?, – хрипло спросил Брайан, стараясь игнорировать все эти чрезмерно привлекающие внимание жесты, ну, или, по крайней мере, скрывать свое волнение и напряжение.

– Нет, все отлично, – еще одна ухмылка, – а что? Мне нельзя прийти к тебе?, – наклонила голову набок, изображая кукольную обиду.

– Да хоть живи, – пробурчал брюнет, заметив, что девушка поменяло положение ног, и ее и так короткая юбка задралась еще больше. Он сглотнул и даже прикрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться зреющее желание.

– Это так мило, – улыбнулась Лекс. Она сама едва-едва сидела, ей хотелось вскочить и убежать отсюда, но у нее не было выбора. Поэтому, призвав свою внутреннюю сексуальность, она встала и, подойдя к креслу, в которое тяжело опустился парень, положила руки на его ручки, нагнувшись над ошарашенным брюнетом, таким образом обнажая добрую часть груди в глубоком декольте, – но, знаешь, я пришла не за этим... Мне так не хватает того … того животного, животного наслаждения, что я чувствовала, находясь с тобой, – еще раз прикусила губу и провела по ней языком, вспоминая его реакцию на подобный жест. Брайан побледнел и вжался в спинку кресла, изо всех сил сдерживая себя. Его глаза не могли оторваться от такой близости человеческого тела, да и у каждого есть свои потребности, а свою он ох как давно не удовлетворял. Слегка надувшись из-за того, что парень никак не среагировал, девушка наклонилась еще ближе, обдавая его запахом мяты и лаванды, практически касаясь его губ, – поэтому я подумала — а почему бы нам не … ррр, – прорычала она ему на ухо и провела языком по коже под ухом. Брюнет задохнулся, сжимая ручки кресла. Он был готов сдаться и прямо сейчас просто разорвать эту чертову одежду, которая не дает ему насладиться их соитием. Но крупинки разума все еще мигали красным, удерживая его от опрометчивого поступка. Поэтому он резко поднырнул под руку Лекс и отошел в сторону, запустив руку в волосы.

– Не надо … нет, – прошептал он, сжав челюсти и плотно закрыв глаза. Ему бы не помешала сейчас ванна, чтобы снять напряжение. «Зачем ванная, если тут есть ходячая мисс Возьми-меня?», шептала его подсознание, и он сам едва не зарычал. Брюнетка, стоя за его спиной, покраснела, думая, что не привлекает его, но отступать было уже поздно, поэтому она подошла к нему со спины и прижалась бедрами к его бедрами, проведя рукой по его животу. Потом заставила его убрать руки от лица и развернула к себе, водя пальцами по его скулам, шее, плечам.

– Почему же «нет»? Я же знаю, вижу, что ты хочешь. Так в чем проблема?, – парень покачал головой, глубоко дыша через нос, потом снова и снова. Лекс напряглась. Понимая, что ее идея терпит крах, она попыталась вновь, – поцелуй меня, – прошептала она, касаясь губами его подбородка, – поцелуй или прогони, – брюнет молчал, хватаясь за последние остатки разума, чувствуя, как пол уходит из-под ног, – хотя мы оба знаем, какой из вышеперечисленных вариантов ты предпочтешь...

Последняя попытка перед тем, как она хотела сбежать. Последний рывок. И он сработал. Брайан, не выдержав, грубым движением притянул ее к себе, вдавливая в свое тело, и распахнул ее губы языком, прорываясь все глубже. Его руки сжали ее талию, больно впиваясь в ягодицы сквозь тонкую ткань юбки. Лекс, забыв о том, зачем вообще начала весь этот порно-спектакль, начала пятиться, чтобы найти обо что можно опереться, потому от этих греховных поцелуев у нее подгибались ноги. Наткнувшись на стол, она смахнула рукой все, что на нем было: книги, вазу, настольную лампу, какой-то хлам, все одним взмахом, не заботясь о сохранности. Брюнет подхватил ее под колени и посадил на гладкую поверхность стола, разводя изящные ножки в туфельках и располагаясь между ними, задирая юбку все выше. Словно обезумев, девушка хватилась за пуговицы на рубашке парня, сначала пытаясь правильно расстегивать их, но потом, психанув, просто отрывала их, обнажая мускулистую грудь, ее пальчики с красным маникюром поползли по его груди, животу, касаясь кубиков. В это время брюнет рванул ее кардиган вниз, заставляя его съехать, потянул тонкую кофточку девушки, да так, что она сползла до талии, открывая затуманенному взору шоколадных глаз кружевное белье и бледную, высоко вздымающуюся грудь. Почувствовав так близко обнаженную, горячую, женскую плоть, он спустился языком по шее, плечу брюнетки и зарылся носом в ложбинку между грудей, одновременно задирая короткую юбку Лекс до самых бедер и лаская шелковые трусы. С красных губ сорвался стон, который она просто не могла сдержать, все ее нутро кипело, низ живота пульсировал, она хотела его, он требовался ей, прямо сейчас, ей нужно было ощутить его в себе, нужно было кричать его имя, не сдерживаясь, нужно было стонать, раздирая в кровь его спину. Он просто нужен был ей. Издавая громкие стоны, брюнетка вцепилась в черные волосы, притягивая мужскую голову к своей полуобнаженной груди, ее пальчики скользнули вниз по мощной шее, царапая кожу плеч … И тут она наткнулась на что-то: тонкий шнурок, висящий на шее. Подняв голову Брайана, заставляя его припасть жадными губами к своей шее, едва сдерживая рвущиеся наружу крики, она повернула слегка голову, разглядывая вещицу: полуобглоданный месяц с языком, такой, каким его описала демоница. Весь жар, которым было объято тело, мгновенно сменился на лютый холод, освеживший ее голову. Стараясь не сделать ничего подозрительного, она продолжала ласкать мужскую спину одной рукой, прижимая его к себе, а другой медленно подцепила кулон, вращая пальцами неудобную застежку на шее. Брайан что-то прорычал, вцепившись в хрупкие края ее трусов, и провел языком по одной груди, норовясь вытащить ее из плена бюстгальтера. Лекс закусила губу, стараясь оставаться в здравом сознании и, наконец, расцепила концы шнурка. Сжав кулон в руке, она провела ею по спине парня, медленно поднесла ее к своей ноге и бросила в нос туфли, не придумав места удобнее. Вновь вернувшись в реальность, она, посмотрев на парня и увидев состояние его штанов и обезумевший взгляд, поняла, что если она сейчас не остановится, они переспят. Признаваясь самой себе, она знала, что хочет этого, но рана еще не зажила, а она не была готова к новой. Поэтому, когда парень был готов уже разорвать ее белье, она с силой толкнула его в грудь и отошла от стола, тяжело дыша. Боясь поднять глаза и посмотреть на реакцию Брайана, брюнетка стояла, глядя в пол, но потом медленно подняла глаза: он стоял с приоткрытым от сбившегося дыхания, покрасневшим от поцелуя ртом, всклокоченными волосами, разорванной рубашкой и смятыми штанами. В глазах — все еще бешеная страсть, но также и немой вопрос, удивление и боль. Лекс видела в его глазах свое отражение: растрепанные, рассыпавшиеся по спине волосы, стертые губы, практически голая грудь, едва прикрытая полурасстегнутым лифчиком, висящий на одной руке кардиган, собравшаяся на талии одежда, кружевные трусики, неприкрытые скомканной юбкой, и дрожащие ноги на каблуках. Сглотнув и разорвав зрительный контакт, девушка медленно поправила волосы, опустила вниз юбку, застегнула бюстгальтер, вернула на прежнее место кофту и укуталась в кардиган, обхватив себя руками. Кулон больно впивается в пятку, но пока нет никакой возможности его убрать, поэтому приходится терпеть. Брайан сделал шаг вперед, покачнувшись, и, не поправляя одежду, продолжал смотреть на нее тяжелым, отсутствующим, пахнущим болью взглядом, потом прошептал охрипшим, лишенным интонации голосом:

– Зачем все это?.., – пустой, безэмоциональный шепот, в котором звенит, переливаясь тысячами оттенков, горькость опустошенности. Лекс старалась смотреть в сторону, кусая губы и проклиная себя всеми возможными словами. «Ну, что, девонька? Довольна? Ты теперь шлюха. Рада этому? Завлекла, чтобы стащить вещь. Соблазнила, чтобы разбить. Возбудила, чтобы отвлечь. Шлюха. Шлюха. Шлюха!» Понимая, что есть три варианта — признаться во всем, притвориться идиоткой и сделать больно — она не могла решиться ни на один. Первый был самым чреватым, потому что она сама удостоверилась в том, что Десерта — сумасшедшая, для которой человеческая жизнь ничего не стоит. Второй тоже не прокатил бы, потому что Брайан бы раскрыл ее, так как он знает ее слишком хорошо. Поэтому, собрав все силы и мысленно моля о прощении, она пренебрежительно бросила, фыркнув:

– Хотела удостовериться, что ты все тот же придурок, ведущийся на привлекательность женского тела. Твой мелкий настолько изголодался, что ты даже не побрезговал переспать с той, с которой у тебя не то что отношения, а даже практически вражда. Да ты просто слабак, ведущийся на всякую короткую юбку да грудь побольше, – уже не в силах остановиться, она буквально добивала его, заставляя все сильнее горбиться, – снимал бы уж себе каждую ночь проститутку, чтобы удовлетворять свои потребности, а то у самого, видимо, не получается, – ненавидя себя всей душой и мечтая провалиться сквозь землю, Лекс развернулась на каблуках и гордо вышла из дома, хлопнув дверью, играя свою роль. Прекрасно зная, что Брайан не сдвинулся с места, она все равно прошла таким же темпом всю улицу, где ее можно было увидеть из окна, и только оказавшись вне видимости, она остановилась, облокотившись о дерево и сжав себя руками. Боль, прожигающая сердце, молила о слезах, но их не было, она стала жестче, сильнее, не готовая плакать каждый раз, когда было трудно. Единственное, чего ей хотелось, это вернуться и попросить о прощении, потому что он этого не заслужил. Закрыв лицо руками, она ругала себя, беззвучно кричала и топала ногами, как маленький ребенок.

– Грубо, в моем стиле, – послышался довольный женский голос. Подняв глаза, брюнетка увидела Десерту в коротком темно-изумрудном платье, которая улыбалась, обнажая острые зубки, – в целом, мне нравится, – она протянула руку с наманикюренными длинными ногтями. Лекс медленна встала и вытащила кулон, сильно сжав его в руке, да так, что он порвал кожу неровными краями. Демоница щелкнула пальцами, и девушка положила украденную вещицу в ее руку. Та довольно улыбнулась, изучая его змеиными глазами, – прелесссссть, – прошипела она, причмокнув губами.

– Теперь ты оставишь меня, нас в покое, – грубо произнесла брюнетка, глядя на нее. Десерта даже не подняла головы.

– Пока что ты мне не нужна, так что да — дыши спокойно. По крайней мере, пока, – ее силуэт замерцал, и она стала пропадать, растворяясь во тьме. Когда она уже практически пропала, Лекс услышала ее последние слова, – знаю, ты меня сейчас ненавидишь, но ты больше похожа на меня, чем тебе бы хотелось. Помни это, – и она исчезла, оставив только мерзкий запах отходов да камень на душе.

Чувствуя, как по коже ползут жгутики льда, девушка укуталась в тонкую кофту и на дрожащих ногах пошла по темным улицам, но не пройдя и десяти метров, остановилась, вспомнив, что дома ее ждет забота и надоедливое внимание матери, а ей сейчас меньше всего нужны были все эти расспросы. Оглядываясь, она достала телефон, не зная, что делать. И тут перед глазами встал опустошенный взгляд Чака, когда он не мог даже глаз на нее поднять. Пальцы сами собой нажали нужный номер. Парень взял после второго гудка.

– Алло? Лекс?, – удивленно и немного заикаясь, спросил он.

– Привет, – прошептала она, ежась от холодного ветра, продолжая куда-то идти, хотя знала этот район как свои пять пальцев, – слушай, я … я немного замерзла, а дома мать, и она будет опять меня заботой кормить и .., – она покраснела, – можешь забрать меня?, – она прекрасно осознавала, что он вправе отказаться и даже послать ее, но между тем ей нужна была поддержка и, чего таить, им нужно было поговорить, рано или поздно. В телефоне послышался какой-то скрежет, а затем топот.

– Конечно, – всегда готов помочь. Она сжалась, ненавидя себя еще больше, – ты где?

– Бук-авеню, – прошептала Лекс, останавливаясь около закрытого магазина, – стою около «Фаст-генезиса».

– Буду там через пять минут. Я скоро, – и отключился. Последним звуком на той стороне был хлопок двери. Девушка невольно улыбнулась себе под нос, чувствуя, как он ее любит, дорожит, заботится, настолько, что даже не спросил, что она делает поздно вечером на улице Брайана.

До полуночи они катались по городу, причем Чак старательно объезжал злосчастный перекресток, сворачивая на другие улицы. Он ничем не выказывал неудобство, но в то же время никак не показывал то, что они пара: не брал ее руку, не клал руку ей на плечо, не целовал, не говорил три заветных слова. Все было как раньше, до того, как мир перевернулся, когда они были просто друзьями без прошлого и сложностей, без предрассудков и тайн. Они просто сидели рядом, подшучивая друг над другом и говоря обо всем на свете. Но все закончилось, когда в половину первого позвонила миссис Маллейн и настоятельно попросила дочь возвращаться. Девушка мгновенно сдулась, да и близнец не выглядел столь жизнерадостным. До дома брюнетки они доехали молча, не перебросившись ни единым словом. Увидев знакомые окна, Лекс напряглась и решительно повернулась к Чаку.