Мой темный принц

Да.

Но даже я посчитала эту просьбу неразумной. Главный вопрос заключался в том, как мужчина, которого я люблю, так мало заботится о мире, который мы оставим нашим детям. Если только...

Мое сердце заколотилось. Я попыталась поймать его, прижав руку к груди.

— Олли.

— Что теперь? — пробормотал он себе под нос. Мы вообще ладили?

— Мы планируем завести детей?

Он избежал этого вопроса в тот вечер, когда мы ужинали.

И не собирается сегодня.

Оливер бросил на меня нечитаемый взгляд. И снова я оказалась в замешательстве. Мы говорили о создании семьи с самого первого свидания. Он знал, на чем я остановилась. Мы ни за что не обручились бы, не обсудив этот вопрос. А если бы мы это сделали, он не стал бы сглатывать комок в горле размером с Бэйлор.

— Мне все равно. — Он поднял плечо, не встречаясь с моими глазами. — Оставляю это на твое усмотрение.

— Ну, я хочу их. Но ты это уже знаешь.

— Хорошо. Я обещаю усердно работать над тем, чтобы это произошло.

— Разве тебя не волнует мир, который ты оставишь нашим детям?

Он нахмурился и посмотрел на облака.

— Разве Илон не колонизирует Марс?

Илон? Они были знакомы по имени? Он дружил с этим парнем? Забудьте об этом. Я не хотела этого знать.

— А если так?

— Мы купим им несколько лотов. С ними все будет в порядке.

Я покачала головой.

— Это возмутительно.

— Эй, эй, мы еще даже не смотрели на прайс-лист.

— А что будут делать другие люди, которые не настолько богаты, чтобы купить жилье на Марсе?

В светлых глазах Оливера мелькнуло что-то подозрительно близкое к раздражению, но он сохранил спокойный голос.

— Дорогая, меня почти не волнуют жизни моих лучших друзей. Заботиться о жизни гипотетических будущих незнакомцев - это слишком.

Я сжала губы, подавляя крик.

— Я действительно не знаю, что мы нашли друг в друге.

Я бы сказала, что мы привязались друг к другу, как возлюбленные в детстве, но четырехлетний промежуток между нашими романами, размером с колледж, доказывал обратное.

— Буду рад продемонстрировать тебе, как только к тебе вернется память, — проворчал он, демонстративно нажимая на кнопки, в чем я была на пятьдесят процентов уверена, что он нажимал их только для того, чтобы отвлечь меня.

— Ты когда-нибудь думаешь о том, что не является сексом?

— Редко - и не по своей воле.

— Не могу поверить, что тебе уже за тридцать.

На самом деле я не могла поверить, что это тот самый Оливер фон Бисмарк, по которому я сохла в детстве. Что с ним случилось? Но я подозревала, что знаю.

Себ.

— Я тоже. — Он отрегулировал дроссели. — Поверь мне.

Мягкий гул двигателя гудел в моих ушах, сопровождаемый случайным подтверждением от диспетчера. Между нами повисла тишина. Неуютная, напряженная. Это не молчание.

— Итак... — Оливер прочистил горло, возобновляя разговор из ниоткуда. — Полагаю, ты не будешь присутствовать на официальном открытии искусственного горнолыжного курорта The Grand Regent в Палм-Спрингс?

Я удивленно повернула голову в его сторону.

— Это же пустыня.

— Пока через тридцать лет она не станет пляжем.

Моя челюсть изо всех сил пыталась удержаться на месте.

— Чья это была идея?

Он указал на себя.

— Олли.

— Обнимашка.

— Где я была, когда это случилось?

— Наверное, на моем члене. Я не могу насытиться тобой, и ты всегда доводишь меня до исступления.

Я застонала.

— У меня такое чувство, что мы токсичны вместе.

Он подмигнул.

— Ад и рай - это одни и те же ощущения при разной температуре.

Я опустилась на свое место, не обращая внимания на то, что перешла на дурное настроение.

— Какие еще у тебя есть планы по разрушению мира, о которых я должна знать?

Он не отрывал глаз от неба, и только раздувание ноздрей свидетельствовало о том, что он меня услышал.

— Никаких, о которых я могу подумать.

Я пожевала нижнюю губу.

— Мне действительно нужно восстановить память, не так ли?

— Не стоит торопиться. Я подожду. — Он крепко сжал рулевое колесо. — Даже если это убьет меня.

41

Оливер

Ромео Коста: Что это я слышу о том, что Оливер бежит в Техас за своей фальшивой невестой, как будто у него есть эти досадные вещи, называемые чувствами?

Олли фБ: У нее амнезия. Она, блядь, не в порядке.

Олли фБ: Как и твоя жена, кстати, и у нее нет сотрясения мозга в качестве оправдания.

Зак Сан: С каких это пор ты стал альтруистом?

Ромео Коста: С каких пор он ПЕРСОНАЖ? Мы что, теперь его очеловечиваем?

Зак Сан: И что Фэрроу имела в виду, говоря, что тебе пришлось «прервать работу», чтобы добраться туда? Сексуальные отношения - это не работа, Оливер. Если только ты наконец не открыл аккаунт на Онлифанс.

Олли фБ: @РомеоКостa, твоя жена перешла все границы, и мы собираемся обменяться словами по этому поводу.

Ромео Коста: Я трясусь в своих сапогах.

Олли фБ: Когда завтра вы снова придете сюда на ужин, чертовски важно, чтобы вы не наделали глупостей.

Зак Сан: Например?

Олли фБ: Разговаривать.

Олли фБ: Просто дышите и улыбайтесь.

Зак Сан: Я слышал, к ней начинает возвращаться память. Плохие новости для тебя.

Олли фБ: Не очень.

Ромео Коста: Почему?

Олли фБ: Она вегетарианка-эколог, которая доводит мою задницу до забвения. Я думаю, может, это действительно подростковая влюбленность, которая заставила мальчика Оливера влюбиться в нее.

Зак Сан: Я считаю, что это полная херня.

Зак Сан: Ты все еще безнадежно влюблен в эту женщину.

Ромео Коста: Согласен.

Олли фБ: Просто ведите себя хорошо завтра вечером, ублюдки.

Ромео Коста: Посмотрим.

42

Брайар

Я спряталась у озера.

Как только мы въехали на подъездную дорожку, я оправдалась, выскочила на палубу из гостиной и помчалась к кромке воды. Трио и Гизер бежали за мной по пятам, требуя внимания.