Мой темный принц

Брайар Роуз изогнула бровь, бросив на меня взгляд, похожий на реальный. На заднем плане Себастьян все это время храпел. Тот факт, что Филомена и Купер его не слышали, можно было считать единственным оставшимся доказательством существования Бога после такого жестокого дня.

— Конечно. Мы можем сбежать. Потому что бесконечные розыгрыши и странные поцелуи будут нас кормить. — Она попыталась рассмеяться, изображая спокойствие, как будто на моей ладони не было следов от зубов глубже, чем земное ядро. — Ты слышал, что сказали мои родители. Они отправляют меня в швейцарскую школу для девочек и переезжают в Аргентину. Половину времени они меня игнорируют, а вторую половину - откровенно жестоки, но раньше они никогда меня не бросали. Я не хочу быть одна. — Она поперхнулась: — Я боюсь.

— Ты будешь чертовски преуспевать в этой подготовительной школе, Брайар Роуз. — Я вцепился в ее руки, не понимая, что побудило меня изрекать подобную чушь. Я ни дня не провел в школе-интернате, даже в лагере с дневным пребыванием. — Мы будем разговаривать по телефону каждый день и продолжать писать друг другу. Я буду всегда рядом с тобой. Лето наступит раньше, чем ты успеешь о нем подумать. А в восемнадцать лет ты будешь свободна от этих придурков. Хорошо?

Она кивнула, ее горло сжалось от глотка. Не достаточно хорошо. Мне нужно было услышать, как она это скажет.

— Хорошо? — повторил я.

— Хорошо.

Должно быть, она была напугана до смерти. Черт, да я и сам был напуган. Ответственности. Ее будущего. Вероятности того, что я не смогу защитить ее, и мы оба будем ненавидеть меня за это. Но будь я проклят, если не помогу своей Обнимашке.

— Я всегда буду рядом с тобой. — Я наклонил ее подбородок и впился взглядом в ее глаза. — Не только летом, Обнимашка. Если тебе нужно, чтобы я перевелся из одной школы в другую и переехал жить сюда, в Швейцарию, я сделаю это. Я сделаю для тебя все. Нет ни слишком высокой горы, ни слишком глубокого океана, ни слишком далекой планеты, чтобы я мог до тебя добраться. Это моя клятва тебе. Я всегда буду у тебя. Ты никогда, никогда не потеряешь меня.

Вместо того чтобы ответить мне словами, она ответила мне своим телом. Погладила меня по щекам и притянула к себе в поцелуе. На этот раз он был другим. Девственный, нерешительный и прекрасный. Чертовски красивый.

Ее губы коснулись моих, и мы оба проследили за краями рта друг друга, дрожа, словно гравитация могла подвести нас в любой момент. И в этом поцелуе она перечеркнула мою судьбу.

Я никогда не смогу полюбить другую.

Брайар Роуз была для меня единственной.

5

Оливер

Настоящее

— Эй, не мог бы ты быть моим фальшивым бойфрендом на следующей неделе? — Фрэнклин Таунсенд скользнула на пассажирское сиденье моего Ferrari Purosangue, покачивая бедрами в мини-юбке. — Я очень хочу пойти на вечеринку на пляже, но это в Хэмптоне, и я бы не хотела, чтобы ко мне приставали каждые пять секунд.

Она поправила свой облегающий треугольный топик, прикрыв его настолько, чтобы избежать очередного ареста. Первое - я не знал, почему она решила побаловаться скромностью. В ее наряде было меньше ткани, чем в салфетке. Тусовщица - вот ее характер. И второе - я понятия не имел, какое отношение Хэмптон имеет к частоте приставаний к ней людей, но меня это не волновало настолько, чтобы спрашивать.

Я завел двигатель достаточно громко, чтобы разозлить Ромео, в чьем доме в данный момент проживала Фрэнки.

— Заманчиво, но я бы предпочел съесть собственную селезенку.

— Почему бы и нет? — Она невозмутимо потянула розовую жвачку. — Я - горячий товар.

— Ты же знаешь, я не появляюсь на публике с одной и той же женщиной больше одного раза. Люди могут неправильно понять и подумать, что я подумываю о моногамии, Фрэнклин. Я трахальщик, а не мошенник.

— Технически, ты трахальщик. — Фрэнки хихикнула. —Все эти холостяцкие замашки устаревают, как только тебе стукнет тридцать.

Я выехал из нашего района, пока она освобождала компактное зеркальце из своей Birkin - подарок сестры, сделанный в отместку за шопинг.

— Дело не в том, что я старый... а в том, что ты едва родилась.

Она нанесла еще один слой блеска для губ.

— Я думала, мужчинам нравятся молодые женщины?

— Мое правило таково: я готов приучить к горшку только того, кто вылез из моих яиц. — Я не добавил, что никогда не стану отцом, так что это не проблема.

— Да ладно. Мы даже никогда не встречались.Девчонка думала, что БДСМ означает «Плохие решения и трата денег».

— Люди этого не знают. — Я перекинул запястье через руль, не отрывая взгляда от дороги. — Все они знают, что ты была завоевателем. Я достаточно упорно преследовал тебя.

— А потом я сказала «да». — Она захлопнула маленькое зеркальце и с разочарованным стоном подняла руки вверх. — А ты сказал «нет». Почему?

— Избавил тебя от разбитого сердца.

Фрэнки фыркнула.

— Да ладно. Если бы кому-то из нас разбили сердце, то это был бы ты.

Конечно, это невозможно. Мое сердце было по ту сторону пруда, в Европе, с девушкой, которую я не видел с девятнадцати лет. Время не притупило этот факт. Как и поток женщин, которые входили и выходили из моей спальни на протяжении многих лет.

Но Фрэнклин Таунсенд - юная, голубоглазая сестра жены Ромео - никогда не будет в моем меню. Погоня за ней приносила мне пользу по той же причине, что и притворство тупицей, - она сбивала людей с толку. Это заставляло их верить, что я поверхностное, извращенное существо с нулевыми угрызениями совести. Самый старый трюк в книге.

— Да ладно, Олли. Ты меня зацепил. Самое меньшее, что ты можешь сделать, - это стать моим спутником на одну ночь. — Она растянулась на своем сиденье, глядя на меня с распахнутыми глазами, явно не привыкшая к отказам. — После этого ты можешь публично меня бросить. — Она подмигнула. — Я всегда хотела, чтобы мое имя было на рекламном щите на Таймс-сквер.

Фрэнки, как и ее сестра Даллас, была совершенно невменяемой. Не нужно было быть гадалкой, чтобы догадаться, что Фрэнклин Таунсенд суждено в конце концов случайно сжечь почтовый индекс или два. Только за последний год Даллас пришлось тихо отпустить младшую сестру под залог за непристойное обнажение, хранение травки в святом месте (церкви) и (якобы случайную) кражу коробки с фаллоимитаторами, которые она перекрасила и продала на Etsy как ювелирные слитки. Фрэнки была непреднамеренно уморительна и требовательна к себе, как пятизвездочный отель. Кроме того, ей было пять, а хронологически - двадцать. Слишком молода, чтобы воспринимать ее всерьез.

Я сменил полосу движения, внутренне проклиная пробки.

— Ответ по-прежнему «нет».

— Как никто не понял, что ты - отморозок?

Потому что я мастер хранить секреты.

Когда Фрэнки попросила подвезти ее до The Grand Regent,я не смог отказать. Во-первых, потому что отель принадлежал моей семье. Один из многих в нашей сети из шести с лишним тысяч объектов по всему миру. И раз уж я не мог помешать ходячему бедствию, которым была Фрэнклин Таунсенд, войти в мой отель, не испытав на себе гнев Ромео, было бы халатностью с моей стороны не сопроводить ее туда лично и не проследить, чтобы она не сожгла пару саун.