Мой темный Ромео
Шрифт:
Покачав головой, я забралась в постель.
Я отомщу Ромео Косте.
Даже если это будет последнее, что я сделаю.
ГЛАВА 33
Олли vB
@Ромео Коста , твоя мама только что вышла из «Bougie Baby» с твоей женой на буксире и примерно пятью сотнями сумок.
Ты хочешь нам что-нибудь рассказать?
Ромео Коста
Да: не лезь не в свое дело.
Зак Сан
Что ты делал в том магазине, @Олли vB ?
Есть что-нибудь, что ТЫ хочешь рассказать нам?
Олли vB
Я хочу, чтобы вы знали, что
Ромео Коста
Кстати, о тире...
Зак Сан
Даже не ходи туда.
Это двойное убийство.
Пятьдесят лет в тюрьме.
Просто привожу факты.
Ромео Коста
Она не беременна. Единственное, чем она полна, начинается на «С» и заканчивается на «Т».
Олли vB
Sexiest Alive - это на самом деле просто титул, который дал мне журнал «People».
Мое настоящее имя Оливер.
Ромео Коста
А твой настоящий хронологический возраст – пять лет.
Зак Сан
Укрепляет связи с твоей матерью.
Умный ход.
Ромео Коста
К сожалению, она не такая глупая, как я предполагал.
Олли vB
Признай это, Коста.
Ты просчитался.
Ты хотел тупую и еще тупее, а получил лучшую и самую умную.
Алекса, сыграй в "Американского идиота".
Зак Сан
Олли прав.
Ты думал, что она будет твоей игрушкой. На самом деле, ты больше контролируешь погоду.
Ромео Коста
Весь ее характер – это быть ребенком.
В конце концов, она сама себя утомит.
Зак Сан
Устанет ли она?
На данный момент мы все живем в симуляции, и у Детройта Таунсенд есть администраторский доступ.
Ты не сможешь убедить меня в обратном.
Ромео Коста
Детройт КОСТА.
ГЛАВА 34
Ромео
То, как работал мозг Даллас, было абсолютным преступлением против человечества.
Вернувшись в Потомак, первое, что я сделал – это написал Хетти, приказав ей спрятать бастер где-нибудь, где моя похотливая жена не могла его найти.
Хотя я отказался кончать в нее, я не отказался от мысли, что Печенька поедет в ближайший банк спермы и закажет два "Вентиса" на дом.
Оказалось, что лучше воздержаться, потому что мне удалось прожить четыре дня без связи с моей Женой Хаоса.
Однако я наблюдал за ней на сорока девяти камерах наблюдения, разбросанных по всему моему поместью.
Печеньке было скучно.
А скучающая Печенька, как я узнал, была разрушительной.
Я аплодировал ее таланту за то, что она абсолютно ничего не делала, но достигла так многого.
Женщина целыми днями ела, запоем читала книги (иногда заканчивала всю серию за двадцать четыре часа) и тратила чудовищные суммы денег.
Моей естественной склонностью было подозревать, что она увеличила счет по моей кредитной карте исключительно для того, чтобы разозлить меня, а не потому, что искренне желала приобрести вещи, которые купила.
Затем я зашел в ее визовую выписку, отметив, что она пожертвовала в приют в Чаттануге, первоклассные ноутбуки для всего школьного округа и семизначные суммы на исследования СВДС.
Похоже, это согласовывалось с ее неспособностью держать себя в руках каждый раз, когда кто-то в подгузнике входил в ее радиус пяти миль.
Каждый день она выставляла счета на сотни тысяч долларов, не решаясь вмешаться и остановить ее расточительство. Я никогда не был тем, кто моргает первым.
Из своего углового офиса с кондиционером я периодически день за днем проверял, как моя прекрасная жена, наблюдая, как она приветствует свою мать, сестру, своих друзей и ее недавно нанятую частную массажистку, педикюршу, парикмахера и женщину, чья единственная цель, казалось, сводила ее брови.
Я понял, что она знала, что за ней следят. Знаки было не так уж сложно не заметить.
Иногда она останавливалась перед камерой и показывала мне пальцем или показывала грудь, не обращая внимания на то, что моя служба безопасности могла получить доступ к моей домашней ленте.
То, что я женился на такой грубой женщине, само по себе было самоубийством, но я убедил себя, что она вырастет из своей мятежной фазы.
Правда, которую я отказывался принимать во внимание, заключалась в том, что это не фаза. Это была ее настройка по умолчанию. Особенность, а не ошибка.
Она была такой, какая она есть, и ничто и никто не мог ее изменить.
За те четыре дня, что мы провели порознь, я мотался туда-сюда со встреч со старшим, Брюсом и правлением «Costa Industries», пытаясь убедить любого, у кого есть желание выслушать, что я могу заключить наш старый контракт с Министерством обороны до того, как «Licht Holdings» захватит это.
Это была не совсем ложь.
С другой стороны, это тоже была не совсем правда.
Были веские причины для беспокойства. Старший довел «Costa Industries» до такой степени, что мы больше не возглавляли список оборонных компаний. И Брюс, будучи сертифицированным подхалимом, позволил ему.
Я мог бы прожить целую неделю без связи с Даллас, если бы не тот факт, что на пятый день что-то бросилось мне в глаза на мониторе.
Я сунул рыночный отчет в угол моего офисного стола. Возле ворот моего поместья поднялась суматоха. У моих ворот никогда не было суматохи.
Или на территории, на самом деле, за пределами стопятнадцатифунтового объема пространства, занимаемого Печенькой.
Я устроил всю свою жизнь так, чтобы она соответствовала моей склонности к одиночеству. Это могло бы объяснить, почему я почувствовал странную сыпь по коже, как только заметил семь роскошных автомобилей, выстроившихся в очередь на моей улице.
Ворота распахнулись. Медленно армия машин въехала на мою подъездную дорожку. Я прищурился, пытаясь разглядеть, кто внутри.
Кара ворвалась в мой офис, неся стопку документов.
— Мистер Коста, назначена ваша встреча с мистером Рейнольдсом из министерства обороны в два часа дня…
— Не сейчас, Кара.
Я узнал первого человека, въехавшего внутрь своего «роллс-ройса». Барри Лузито. Бывший приятель по колледжу и человек, которого я лично отлучил от индустрии почти семь лет назад, когда он приставал к Морган, когда мы еще были вместе.