Мой Ванька. Том второй
Шрифт:
Это говорится таким тоном, что я настораживаюсь. Опять на меня пахнуло чем-то из прошлого. Пора приниматься за психотерапию.
– Так, Ванюха… Во-первых, доложу тебе про свои действия. Я позвонил в Якутск и попросил одного тамошнего чиновника узнать про Колю. Он обещал мне перезвонить и всё рассказать. Во-вторых, то, что ты ещё не говорил с Ритой, очень мудро с твоей стороны. Ты взял очень правильную паузу. Тебе, видно, сверху это подсказали. Согласись, сначала надо иметь всю информацию, а потом уже принимать решение. Тем более чиновник, с которым
– Понимаю… – тихо произносит Ванька. – Ох, Сашка… Умеешь ты запудрить мозги.
– Раньше ты вроде говорил, что я их умею прочистить, – несколько насмешливо уточняю я.
– Не знаю, можно ли мои мозги сейчас прочистить…
Похоже, Ванькин тон изменился к лучшему.
– Ванюха, давай не будем спешить. С Ритой поговорить ты всегда успеешь. Договорились?
– Вот ты как всё вывернул наизнанку… – в Ванькиных словах я слышу упрёк. – Теперь уже получается, что не я сам тяну, а ты меня уговариваешь повременить с разговором. Совсем ты засрал мне мои бедные мозги!
– Так засрал или всё-таки запудрил? – ехидно спрашиваю я.
– Слушай, отвали! Я уже всё понял.
– Надеюсь, это так. Главное – не спеши!
– Ты, Сашка, не тем в жизни занимаешься! Тебе надо адвокатом быть. После моего приключения в Булуне ты тоже для моего спокойствия тогда всё наизнанку вывернул.
Ну вот… Теперь его тон меня совсем устраивает. Значит – сработало!
После обхода Таня находит меня в ординаторской.
– Александр Николаевич! Там эти приехали… За мальчиком.
Спускаемся в приёмный покой. Те же люди молча приветствуют меня глубокими кивками. На меня они почти не смотрят. Я уже знаю, что на шаманов глазеть не принято.
– Таня, переведи, что я знаю про их потерю и соболезную им, – прошу я.
Она начинает говорить, они поднимают на меня глаза, и я читаю в них какой-то священный ужас.
– Ещё переведи, что мальчик почти здоров и через пару дней его можно будет забрать.
– Они говорят, что хотели бы это сделать сейчас.
– Нет! Пока это рано. Так и передай, что я запрещаю забирать его сейчас.
Таня переводит.
– Они говорят, что раз великий шаман так говорит, то они сделают так, как он говорит.
Сделав уважительный глубокий кивок, родственники парня уходят.
– Александр Николаевич, а зачем вы им сказали, что знаете про смерть бабушки? – спрашивает Таня, когда мы остаёмся одни.
– Понимаешь, я предвидел, что они захотят его забрать, а это пока ещё рано. Мне нужно было, чтобы они меня зауважали и подчинились.
– Вам это удалось! – она удовлетворённо смеётся. – У папаши, мне кажется, вообще, был шок.
Фёдор мягко сажает свой старенький Ми-8 на площадке около больницы. Моего пациента, которого я два часа назад пользовал, на носилках несут в приёмный покой. Операцию я снова сделал на месте, поскольку тянуть было нельзя. Мне помогала
другая медсестра. Таня из-за своего положения теперь уже на вызовы не летает.В приёмном покое меня ждёт Николай Фёдорович.
– Саша… – напряжённо говорит он после рукопожатия. – Прямо сейчас иди и звони домой в Питер. Звонил Ваня. Там у вас что-то случилось.
Меня как обухом по голове шибает. Подсознательно лихорадочно пытаюсь предугадать, что же там могло случиться… Ах да! Я же во сне видел заплаканную Дашу…
Ванька трубки не берёт. На мобильный отсюда не позвонить. Набираю Дашин номер. После пятого гудка она берёт трубку.
– Здравствуй! Что у тебя случилось? – задаю я вопрос, потому что мне уже ясно, что случилось именно у неё.
– Папа умер… – серым от безысходности голосом произносит она.
Повисает пауза. Она молчит. Я тоже некоторое время молчу.
– Дашка! Я с тобой! Я вылетаю первым же бортом! Я с тобой! – жёстко и отрывисто говорю я.
– Сашенька, родной мой… Ты не волнуйся, – тихо просит она. – Я не одна. Мне уже помогают. И Ваня, и Сергей Александрович… Николай Сергеевич тоже… Ты не волнуйся… Работай спокойно.
– Нет уж! Я так не могу!
– Сашенька, я тебя прошу… Не надо. Папа тебя всё равно не любил. Не надо.
– Как это произошло?
– Он умер во сне. Позавчера очень много выпил… И ночью умер… В справке написано, что произошло отравление этиловым алкоголем.
– Дашка, я прилечу!
– Саша, не надо. Я тебя прошу. Ему будет неприятно, если ты будешь его провожать…
Вздыхаю. Даже в таком случае я оказываюсь заложником жёсткой неприязни. Ну да Бог ему судья! Только вот как там Даша будет… Понимаю, что вокруг неё мои друзья, но друзья – это совсем другое. А я – это я!
– Сашенька, поверь, я ни минуты не сомневаюсь в тебе, – шелестящим шёпотом говорит она, видимо, почувствовав направление моих мыслей. – Я не одна… Не надо приезжать.
Сказанное сейчас прозвучало достаточно уверенно. Не поспоришь… Дай Бог, чтобы таким образом она прощалась со своей прежней жизнью для того, чтобы мы с ней могли начать новую, уже нашу жизнь.
– Ладно, – нехотя соглашаюсь я. – Как скажешь…
Поздним вечером набираю Ваньку.
– Привет… – здороваюсь я на его «Алло».
– Здравствуй, Сашка… Я знаю, что ты Даше звонил. Прости, но в этой ситуации она права. Сиди-ка ты лучше там, в Булуне.
– Расскажи, что вообще там у вас, – прошу я.
– Ну что рассказывать… По финансам – все расходы взяли на себя Сергей Александрович и Николай Сергеевич. Поверь, возражений они никаких не принимали. С кладбищем вопрос решил Николай Сергеевич. Он сказал, что разбираться с таким мафиозным элементом – это его дело. Ну а я тут с Дашей…
– Как она? Плачет?
– Лучше бы плакала. Вся напряжена.
– Понимаешь, Ванюха, именно в это время я должен быть с ней рядом. Ей же сейчас опора нужна!
– Эх, Сашка! Неужели ты до сих пор не понял, что Даша не из тех женщин, которым нужна подпорка!